Bucky Barnes || imagine
От автора: намёк, что читательница из России или любой другой страны СНГ, прямо об этом не заявляется, надеюсь это не слишком надумано.
Метки: флафф; насколько может быть краткой история отношений; подразумеваются здоровые отношения; Баки человек воспитаний 20-40 годах, это не проходит бесследно; ПЛОХИЕ шутки я старалась сделать это лучше, но вышло как вышло
Слов: 3325
Вечеринка была не самой лучшей. Щ.И.Т. праздновал возвращение Шэрон к службе, и почти все работники организации явились. Ты не стала исключением, когда решила прийти, у тебя было много причин сделать это и слишком мало, чтобы не делать.
— Спасибо, — произносишь ты, получая свой напиток.
Бармен не успевает ещё отойти от тебя, когда получает новый заказ подошедшего парня.
Он остаётся рядом с тобой, дожидаясь своей выпивки.
Ты чувствуешь его взгляд на себе всего пару секунд, оценивания и попытки узнать тебя.
— Ты... — Он явно пытается вспомнить твоё имя, но безуспешно. — Я не видел тебя раньше? — произносит мужчина вставший р��дом с тобой у барной стойки.
Ты поворачиваешься к нему. Сержант Барнс, ты помнишь какой хаос он устроил несколько лет назад в Щ.И.Т.е. Ты только пришла работать, и его объявили международным преступником, думая, что он убил короля Ваканды.
— Я работаю в отделе технологического контроля. Когда ты и Капитан Роджерс считались преступниками, мы могли пересечься.
Баки вспоминает. Кажется его настроение после недавней удачной миссии упало. Симпатичная девушка, которая по наводке Сэма была одинокой, стала для него напоминанием, кем он был раньше. Наверняка ты думаешь, что он всё ещё опасен, Зимний солдат, машина для убийства.
— Извини, я не хотела...
— Ничего. — Взяв свой заказ, Барнс подносит стакан к губам.
— Ты Баки, верно? — Желание быть дружелюбной захватывает тебя, прежде чем ты осознаёшь это.
— Да, я уже знаменит? — он старается быть обаятельным, вспоминая, как Сэм знакомился с девушками, и как он сам делал это до всей истории с Гидрой
Ты слабо улыбаешься и это радует Баки, в конце концов он надеется на то, что ваше общение не будет неловким и больше похожими на дружескую беседу, потому что именно это у него и получалось чаще всего в последнее время с женщинами.
— Это тебя огорчит, но те кто спасают мир, становятся знаменитыми быстрее, чем думают. — Ты мурлычешь, заставляя Барнса поверить, что не всё для него потеряно.
— Теперь придётся опасаться папарацци.
Ты хихикаешь и это согревает его сердце.
— Не переживай, я уверена, ты хорошо выходишь на фото, — произносишь ты.
Баки не сдерживает своего смешка.
— Так, какого это быть героем? Парни жмут тебе руку как только увидят? Девушки просят расписаться на их декольте? Дети просят фото?
Внутри Барнс радуется, что ты первая пытаешься продолжить вашу маленькую беседу. Ему нравится твоя лёгкость. Появляется ощущение, что вы уже давно знакомы и это приятно, не чувствовать неловкость рядом с девушкой.
— Это иначе. — Он не знает, должен ли говорить тебе об этом. Ему не хочется упустить свой шанс попробовать завязать что-то больше, чем флирт у барной стойки.
***
Может быть за долгое время он действительно наслаждается свиданиями.
Ты прекрасная девушка. Он заметил это сразу. И Баки не хочет ничего испортить. Сближаться с тобой было чем-то нормальным для него, ты не давила и не казалась слишком современной, если так можно было выразиться. После стольких лет время не играло ему на руку. Девушки стали ещё более непонятными, но в прошлом он хотя бы знал правила. Сейчас его чувства и разум сумбурны.
Конечно, всё было не так как раньше. Были плюсы и минусы в новых "порядках" и нравах, но девушки ни раз высмеивали его за цветы на свидании, подмечали какой он джентльмен скорее с забавой. Иногда были хорошие свидания, но он легко мог заметить, что дама не была особо в нём заинтересована. Он не говорил правду, но рассказывал похожую историю, и они либо теряли интерес, либо изначально его не имели.
Его рука не облегчала задачу, а перчатки вызывали вопросы.
Баки просто разочаровался во всём, он просто не знал, что ему делать. Пока не появилась ты, со своим хорошим настроением и непринуждённостью.
Несмотря на твою открытость и искренность, он чувствовал дистанцию, оставленную между вами ради вашей общей безопасности. Это скорее радовало его, недели напрягало.
Сближаться с кем-то казалось чем-то новым для Баки. Сближаться с тобой было определённым удовольствием, истинное наслаждение процессом.
— Так, ты жил в Бруклине? — твои глаза горят интересом, а улыбка заставляет Барнса верить, что между вами может быть намного больше, чем интрижка.
— Да... но моя семья из Румынии. — Баки оглядывает ресторан, снова подмечая обстановку. От привычек сложно избавляться. Двадцать три человека включая персонал, один выход из зала на улицу. Ничего подозрительного.
— Румыния? Надеюсь, ты не пьёшь кровь по выходным? — произносишь ты, с ожиданием смотря на Барнса.
Он понимает тебя и его губы расстёгиваются в улыбке, оголяя белые ровные зубы. Ты настоящее чудо. Может быть ему кажется это слишком привлекательной чертой в девушке – чувство юмора.
— Нет, я не пью кровь по выходным. Я делаю это в любое время, когда встречаю таких сладеньких девочек. — Он надеется, что это хорошо, даже если его собственные щёки горят. И когда твои щёки тоже краснеют, а взгляд снова опускается в меню, он знает, у него получилось.
— Было бы мне шестнадцать, я бы кипятком писалась.
Баки благодарен существованию интернета. Именно там он узнал о каждом новом явление в определённые годы. И теперь рад, что не поленился разобраться даже в таком маленьком казалось бы событии как бум на вампиров в двухтысячные.
Баки не может удержаться, когда провожает тебя до твоего дома, чтобы не поцеловать тебя. Конечно, вы уже это делали, он всегда провожает тебя домой при возможности. Но сейчас вы оба это чувствуете, что-то новое в вас. Ты знаешь и понимаешь это ощущение – желание пригласить его к себе. Это новый шаг в ваших отношениях, который тебя немного пугает, но ты хочешь этого.
Кто может удержаться от такого мужчины.
Баки не думает давить на тебя. Но он чувствует это. Ты можешь пригласить его подняться с тобой, предложить зайти к себе. Он не знает, хочет ли отказываться. Ему кажется неправильным спешить, но отказываться от тебя – глупо, он из прошлого ударил бы сам себя, за такое поведение. Однако вам ведь некуда спешить, и ему хочется сделать всё правильно.
— Так... — Останавливаясь у степени ведущих в подъезд, ты становишься перед Барнсом. — Ты не хочешь зайти? — твой голос подобно пению сирены, Баки не может поверить, что для отказа ему нужны все его силы. Но он уверен, ваш первый раз не должен быть мимолётным.
Глубоко вздохнув и поджав губы, он заставляет тебя подумать, что ты перешла грань, не правильно всё расценила.
— Я очень хотел бы зайти, — начинает он, сразу же замечая образовавшуюся морщинку между твоих бровей и тревогу во взгляде. — Но думаю, мы должны сделать это в другой раз.
Ты убираешь руки с его тела. Теперь тебе неловко, ты не знаешь, что сказать, чтобы разрядить обстановку
— Я не хочу спешить. — Он старается исправить положение, в надежде, что ты возьмёшь трубку в следующий раз, когда он позвонит, и согласишься снова встретиться с ним. — Я хочу сделать всё правильно.
Ты киваешь. Он надеется, что ты понимаешь его мотивы.
Его слова успокаивают тебя.
— Я позвоню тебе завтра? — он целует тебя мимолётно. Ты держишь руки на груди, скрещёнными, может быть немного охладевшая к нему.
— Хорошо.
— Неужели ты огорчена, что бывший наёмник не хочет подняться к тебе? — Баки старается разрядить обстановку, он берёт это на себя, замечая твой потухший взгляд. Он оставляет поцелуй у тебя на щеке, легко привлекая внимание таким мягким жестом. Его ладони на твоей талии. Он слишком близко, и это заставляет твоё желание снова разжечься.
— Боже мой! Ты что убивал людей?! — ты смотришь на него с удивлением и шоком, на мгновение Барнс думает, что ты на самом деле не знала.
Но уголки твоих губ поднимаются. Ты хихикаешь, больше явно не расстраиваясь из-за него.
— Я почти поверил, красотка. В моём возрасте опасно так пугаться.
— Перестань, пару инфарктов тебя не убьёт, — произносишь ты. — Не такой уж ты и старый, всего лишь ровесник моего дедули.
Теперь Баки смеётся. Но он снова наклоняется к тебе за поцелуем. Ты отвечаешь ему, кладя свои ладони на его шею.
— Напиши, как зайдёшь, хорошо? — он отстраняется от тебя.
— Хорошо.
***
Сквозь сон ты слышишь знакомую речь. Язык, который кажется уже совсем чужим, но ты всё ещё прекрасно его понимаешь.
Открыв глаза, ты приходишь в сознание. Спальня погружена в темноту, сквозь стекло окон пробивается свет фонаря с ночной улицы. Ты слышишь знакомый голос, он редко говорил на русском. Как агенту Щ.И.Т.а тебе пришлось знать не только русский. Баки всё ещё спит. Простынь сползла, открывая тебе его грудь и пресс, заставляя на секунду твой взгляд преступно блуждать. Его шрамы рядом с металлической рукой открыты, армейские жетоны съехали по цепочке и лежат на подушке рядом с его шеей. Слегка загорелая кожа покрыта лёгкой испаренной. Он очевидно видит не лучший сон, скорее всего очередное воспоминание, вызывающее чувство вины и стыда.
Ты проскальзываешь пальцами в его немного влажные волосы, ласково поглаживая его по голове, ты зовёшь его, пытаешься разбудить.
— Тебе приснился кошмар, — тв��й голос тихий, когда Баки открывает глаза встречаясь с тобой взглядом.
— Это воспоминание... — Он никогда не хотел напрягать тебя этим.
Ваши отношения становились крепче и серьёзнее. Теперь вы часто проводили время в твоей квартире. На самом дела Баки хотел предложить тебе съехаться, так плата за жильё была бы меньше для вас двоих, ваша отношения перешли на новый уровень, и он мог бы помогать тебе в бытовых вещах. Но ночью его всё ещё мучили кошмары, которые будили не только его, но и тебя тоже. Баки считал это проблемой.
Сердце Барнса сжимается. Тебе завтра на работу, ему нет, учитывая, что новых миссий не намечается пока что. Может быть ему придётся отправиться на операцию в любой другой день, в очередной раз рискуя своей жизнью и возвращаясь в очередной раз уставшим и испачканным. Он разбудит тебя, даже если будет стараться быть аккуратным и тихим, но ты всё равно будешь ждать его в постели, или может ещё не ляжешь спать; предложишь ужин, который остался, обнимешь его и подаришь столько заботы и тепла, сколько сможешь, всё до последней капли. Ты заставила его сердце стать мягче.
— Прости, что разбудил тебя.
Баки старается подавить в себе стыд за это. Он знает, что ты скажешь ему, чтобы он не беспокоился. Но ему всё равно не по себе каждый раз.
Ты молчишь, зная, что говорить ему в очередной раз, что всё в порядке бессмысленно.
Вместо этого ты убираешь руку с его волос, заставляя сержанта ощутить холод.
— Хочешь я тебя обниму?
— Мои объятия всегда открыты, сладкая, ты же знаешь.
— Я обниму тебя, не ты меня.
Он никогда не обнимался с тобой так и может даже ни с кем, если только ребёнком.
Это странно для него. Ты всегда была той, кто утыкался лицом в его грудь или лежала на нём, ты прижималась спиной к ней, теперь ты предлагаешь ему занять твоё утешительное место. Разве он может это сделать? Он мужчина, он должен защищать тебя, особенно учитывая его силы. Баки до сих пор не избавился от стереотипов своего времени.
Но это звучит заманчиво.
Он робеет.
— Давай, Джеймс... — Ты гладишь его по механической руке, скользя к его талии. — Если тебе не понравится...
Ему понравиться, он знает это. Обнимать тебя одно из его любимых занятий. Когда его руки обхватывают твою талию или бёдра, когда ты обжигаешь его своим дыханием, иногда ты засыпала на нём, и он не мог не улыбаться этом. Ты его милая девушка, доверяющая ему, заставляющая его сердце трепетать. Может ты была единственной, кто не видел в нём опасность.
Он пододвигается к тебе, обнимает тебя, утыкаясь лицом тебе в грудь. Ты пахнешь восхитительно, как всегда. Он прикрывает глаза, не в силах избавиться от лёгкого возбуждения, но уют который он испытывает важнее. Глаза Баки становятся влажными, и он чувствуется поцелуй у себя на лбу.
— Я хочу, чтобы ты знал о том насколько ты хороший. — Твой голос тихий. — На твоём месте мог быть другой человек, который не пытался бы бороться, не испытывал бы вину за всё произошедшее, хотя это даже не твоя вина на самом деле.
Ты гладишь Баки, чувствуя, как его объятия становятся крепче.
— Это не изменит случившегося.
— В этом мире происходили вещи и хуже, Джеймс. — Ты снова целуешь его. — Хочешь мы съездили куда-нибудь? Ты отвлечёшься от всего этого.
Он выдаёт смешок, пока ты чувствуешь его хватку на своей талии.
— Куда бы ты хотела? — он старается отвлечься от собственных мыслей.
— Думаю, тебе стоит выбрать место, — ты продолжаешь гладить его по волосам. Играясь с короткими прядями, заставляя Барнса подавить звуки удовольствия.
Несмотря на облегчение в его груди, он не знал, что может быть таким открытым. Эта уязвимость была чем-то новым для вас, даже если вы не задумываетесь об этом сейчас.
Он просто рад, что ты рядом с ним.
***
Ты злишься. Он может это сказать по твоему лицу и тишине в машине. Конечно ты злишься, ваше место свадьбы перекупили. Вас сдвинули дальше, будто это было ничем и не рушило всех планов.
Баки хотел бы тебя утешить, сказав, что ничего страшного не произошло, но он знает, что это не так. Ты должно быть уже планируешь чужую кровавую свадьбу.
— Т/И, — произносит он. — Поговори со мной.
Разговоры помогали тебе не быть такой злой. Баки знает, что это заставит тебя выплеснуть гнев. Весь этот переполох со свадьбой сказывался на вас. Он видел как ты волновалась, хотя он тоже, Барнс держался лучше и старался не показывать это. Тебе не нужно было волноваться из-за него. Он не может допустить подобного.
— Что я должна сказать? — ты шипишь, если бы ты могла убивать взглядом, за вами тянулась бы дорожка трупов.
— Что угодно, сладкая.
Он не ожидал того, что произойдёт. Тихий всхлип доносится до него, заставляя сбавить скорость машины. Баки не уверен в том, что услышал. Он кидает на тебя взгляд, но твоё лицо направлено к окну. Шмыганье носом заставляет его понять, что ты плачешь и ему не показалось.
Его рука тянется к тебе. Он касается твоего колена.
— Красотка. — Припарковывая автомобиль на обочине, он глушит мотор. — Посмотри на меня.
Его рука тянется к твоей, и ты всё ещё не смотришь на него.
— Т/И.
Ты опускаешь голову, но твои волосы скрывают твоё лицо.
— Мы найдём другое место. Лучше. Не переживай об этом. Давай я займусь этим сам, — он старается быть хорошим женихом, даже если понятия не имеет, как должен это сделать. Но до этого у него хорошо получалось, и Сэм всегда был готов помочь.
— Всё идёт не по плану. У нас нет места... моё платье... я поправилась... и... — Ты останавливаешься, снова шмыгая носом.
Баки тянется к бардачку, доставая сухие салфетки. Он даёт тебе одну, и ты мямлишь «спасибо».
— Я уверен, что в мире много красивых платьев, особенно для тебя. И я даже не заметил, чтобы с тобой было что-то не так, ты всегда прекрасно выглядишь.
Ты ещё больше заливаешься слезами.
— Т/И, — он тянется к тебе, на этот раз прижимая тебя к себе. Ты позволяешь ему обнимать себя. Это успокаивает, его объятия стали для тебя твоим личным местом утешения.
— Я беременна. — Ты уткнулась лицом в грудь Баки. И он с трудом может разобрать тебя, хотя он думает, что ему послышалось.
— Что? — его руки мягко отпускают тебя, чтобы позволить вам встретиться взглядом.
— Я беременна. — Ты стыдливо опускаешь взгляд. — От тебя... если ты...
— Я бы никогда не подумал иначе. — Его холодные глаза переполнены тревогой, волнением и заботой. Ладони Баки скользят к твоим щекам, отстранив тебя от себя чуть дальше. Он видит, как твои щёки покраснели, глаза застелены слезами, ты шмыгаешь носом и пытаешься успокоиться. — Я люблю тебя, ты ведь знаешь это, и я уже люблю нашего ребёнка. — Его правая рука опускается на твой живот, всё ещё плоский. Но твои гормоны уже играют с тобой.
— Я буду беременной на собственной свадьбе, а когда родится ребёнок кто-нибудь, скажет, что ты женился на мне по залёту, потому что ты парень из сороковых.
Ты стыдливо опускаешь взгляд.
Баки не верит, что ты можешь думать о таком. Он даже не мог представить, что ты таким образом сообщишь ему, что беременна. Разве ты не должна была взволнованная подарить ему свой тест на беременность, а затем он кружил бы тебя и целовал, заставляя хихикать.
Несмотря на его определённые ожидания от своей жизни, он всё равно рад узнать, что у вас будет ребёнок. Барнс знает, ��ы будешь отличной мамой, а он сделает всё, чтобы быть отличным отцом.
Все переживания за свадьбу и новость о беременности определённым образом влияет на тебя. Баки не собирается судить тебя или предъявлять тебе.
— Давай заедем кое-куда. — Он отстраняется от тебя, снова заводя машины.
Ты слишком вымотана своим эмоциональным всплеском, поэтому просто откидываешься на спинку сидения, всё ещё вытирая слёзы сухими платочками.
Баки удивлён твоей пассивности и податливости. Но внутри он рад, что ты больше не плачешь или злишься. Идя рядом с тобой, его рука на твоей поясницы, когда он открывает тебе дверь в кафе и пропускает внутрь.
Ты не направляешься к кассе, чтобы сделать заказ, а ждёшь его.
Баки делает заказ за вас, прося то, что ты любишь, и заказывая тебе два десерта вместо одного. У тебя нет сил говорить, что вам не стоит сейчас тратиться лишний раз, и ты не в состоянии сказать, что не настолько уж и голодна.
Садясь рядом с Баки, ты говоришь тихое «спасибо» и приступаешь к своему закажу, пока Барнс пьёт свой кофе. Он поглядывает на тебя, желая увидеть снова умиротворение и спокойствие исходящее от тебя.
Может быть его фокус со сладостями и вкусным напитком помогает тебе.
***
Это на самом дела волнительно для тебя.
Баки нервничал чуть меньше, но всё же мысль о том, что ты станешь его женой через считанные минуты не отпускала его и только больше будоражила.
Он чувствовал себя самым счастливым человеком, когда держал твои руки в своих и слышал уже типичные слова о «готовы ли вы...» или «есть ли у кого-нибудь возражения», конечно, никто не посмел бы возразить, он бы не позволил хоть чему-нибудь прервать вашу свадьбу.
Твоя улыбка яркая, когда вы надеваете кольца на пальцы друг друга. Баки не может поверить, что стал твоим мужем. Это всё ещё доходит до него. Но это один из лучших дней в его жизни.
***
Солнечные лучи пробиваются через окно гостиной. Ваш с Баки сын не отрывается от джойстика, пока его взгляд направлен на телевизор. Ты сидишь позади него, читая книгу и поедая нарезанные яблоки. Это то, что тебе приходится делать, пока твоего мужа нет дома.
Время тянется дольше, чем ты думала, но стоит тебе услышать звук подъезжающей машины, ты срываешься с места, направляясь к двери.
— Я встречу папу, — твой семилетний сын кажется даже не слышит тебя.
Выйдя во двор, Баки сразу улыбается увидев тебя.
— Почему так долго? — Ты кажешься взволнованной намного больше, чем должна. — Где он?!
Заглядывая за плечо своего мужа, ты надеешься увидеть подарок, но на переднем сидение ничего.
— Разве мы не должны дарить его нашему сыну? — Баки отходит к задней двери машины. — У меня такое чувство, что это ты больше хотела, чем он.
— Ты просто завидуешь, что он хотел собаку, а не кота.
Баки достаёт коробку, уже хмуро смотря на тебя. Он выступал за кошку, но ваш сын пса, даже если твой муж подозревал, что это ему придётся выгуливать животное.
— У меня уже есть одна киска, — Баки сам не может сдержаться от смешка над собственными словами, пока ты заливаешься краской и заглядываешь в коробку.
— Я беременна, а ты ведёшь себя так бессовестно? — ты с прищуром смотришь на него. — Тебе не стыдно меня так дразнить?
— Я уже говорил, твой живот не смущает меня.
— Он смущает меня. — Твои руки тянутся к маленькому комочку, виляющему хвостиком.
Ты переключаешь своё внимание на щенка, поглаживая его мягкую шёрстку.
— Он будет в восторге, — ты поднимаешь взгляд на Баки. — Ты лучший папа.
Сердце Барнса замирает. Конечно, ты любишь его, и ваш брак та вещь, которую он ценит больше всего в своей жизни. Быть мужем не было так сложно для него, как он предполагал, но быть отцом казалось чем-то совсем другим. Он всегда боялся сделать что-нибудь не так, всегда сомневался в большинстве вещей которые делал.
Услышать от тебя это было одним из лучших комплиментов.
— Спасибо.
Он оставляет поцелуй у тебя на лбу, и вы направляетесь в дом.
Ваш сын визжит от восторга, когда вы представляете ему вашего нового друга и члена семьи. Вы с Баки завороженно и с удивлением наблюдали за вашим сыном, на которого игриво тявкало пушистое создание. Он тянет свою руку, желая погладить щенка, но тот снова подаёт голос и ваш сын одёргивает руку хихикая.
Баки оставляет поцелуй у тебя на виске, поглаживая тебя по пояснице.
— Я собираюсь сделать кофе, ты не хочешь чего-нибудь тоже? — интересуется Барнс, пока в его взгляде мелькает столько любви и благодарности. Он иногда думает, что было бы если бы он не подошёл к тебе на той вечеринке, или если бы не позвал тебя на свидание, что если бы что-то пошло не так и вам просто не удалось бы встретиться. Баки не знает, где бы и кем бы он тогда был, но он знает, что никогда бы не смог ощутить то счастье, которое ты ему подарила.
11 notes
·
View notes
ஜ═════ஜ ۩ ღ ۩ ஜ═════ஜ
Ecли бы известный детский стишок Агнии Барто про плачущую Таню, написали другие поэты, он бы не утратил своей гениальности. Просто драматическая история с утешением в финале звучала бы по-другому.
Маяковский
В этом мире
Ничтo
Не вечно,
Вот и теперь
Матерись или плачь:
Прямо с берега
Сверзился в речку
Девочки Тани
Мяч.
Слезы хлещут
Из глаз у Тани.
Не реви!
Не будь
Плаксивою девой!
Пойдем за водой -
И мячик достанем.
Левой!
Левой!
Левой!
Блок
Безутешно рыдает Татьяна,
И слеза, словно кровь, горяча;
Ей припала сердечная рана
От упавшего в речку мяча.
То прерывно вздыхает, то стонет,
Вспоминая былую игру.
Не печалься. Твой мяч не потонет -
Мы достанем его ввечеру.
Крылов
Девица некая по имени Татьяна,
Умом изрядная и телом без изъяна,
В деревне дни влача,
Не мыслила себе досуга без мяча.
То ножкою поддаст, то ручкою толкнет,
И, заигравшись с ним, не слышит и вполуха.
Господь не уберег, случилася проруха -
Игривый мяч упал в пучину вод.
Рыдает, слезы льет несчастная Татьяна;
А водовоз Кузьма — тот, что всегда вполпьяна, -
Картуз совлек
И тако рек:
«Да полно, барышня! Сия беда — не горе.
Вот Сивку запрягу, и за водою вскоре
Помчуся вскачь.
Багор-то мой остер, ведро мое просторно -
Из речки я умело и проворно
Добуду мяч».
Мораль: не так просты простые водовозы.
Кто знает толк в воде, тот утешает слезы.
Есенин
Хороша была Танюша, краше не было в селе,
Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.
У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру,
И ногой пинает мячик — любит странную игру.
Вышел парень, поклонился кучерявой головой:
«Разреши, душа-Татьяна, тоже пнуть его ногой?»
Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.
Душегубкою-змеею развилась ее коса.
«Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,
Я его ногою пнула, а теперь не нахожу».
«Не грусти, моя Танюша, видно, мяч пошёл ко дну,
если ты меня полюбишь, я тотчас за ним нырну».
Лермонтов
Белеет мячик одинокий
В тумане речки голубой -
Сбежал от Тани недалёкой,
Оставил берег свой родной...
Играют волны — ветер свищет,
А Таня плачет и кричит,
Она свой мяч упрямо ищет,
За ним по берегу бежит.
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
Пушкин
Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слезы лью:
Река глубOка и туманна,
Игрушку чудную свою
С моста случайно уронила...
О, как ты этот мяч любила!
Ты горько плачешь и зовёшь...
Не плачь! Ты мячик свой найдёшь,
Он в бурной речке не утонет,
Ведь мяч — не камень, не бревно,
Не погрузИтся он на дно,
Его поток бурлящий гонит,
Течёт по лугу, через лес
К плотине близлежащей ГЭС.
Гораций
Громко рыдает Татьяна, горе её безутешно;
Вниз с розопламенных щек слёзы струятся рекой;
Девичьим играм в саду беззаботно она предавалась -
Мяч озорной удержать в тонких перстах не смогла;
Выпрыгнул резвый скакун, по склону вниз устремился,
С края утеса скользнув, упал в бурнопенный поток.
Милая дева, не плачь, утрата твоя исцелима;
Есть повеленье рабам — свежей воды привезти;
Стойки, отважны они, ко всякой работе привычны -
Смело пустятся вплавь, и мячик вернется к тебе.
Горький
Над седой равниной моря
Громко стонет наша Таня.
Брошен Танею в пучину
Гордо реет Танин мячик,
Круглой молнии подобный.
«Тише, Таня, не печалься, —
— говорит ей мудрый пингвин,
Поудобнее запрятав
Тело жирное в утесах, —
Мяч — фигня, оно не тонет,
Даже если б захотело.
Слушай лучше: грянет буря —
Вот тогда и будешь плакать».
По мотивам финского эпоса «Калевала»
Наша Таньен, златокудра
В кудрях, с золотым отливом,
От рыданий сотрясаясь
И от горя почерневши
Над мячом, упавшим в реку,
Слёзы льёт. Над ней кукушка,
Леса ласковая пташка,
Песнь поет для Таньен громко,
Заливается прилежно.
Так кукует эта птичка:
Тише Таньен, тише будь ты.
Мяч в потоке не утонет,
Он на дно не погрузится,
И река его не примет,
Мяч резиновый, а значит
Он судьбой своею связан
С каучуком, что из джунглей
Славный род ведет извечно.
Японский вариант
Потеряла лицо Таня-тян.
Плачет о мяче, укатившемся в пруд.
Возьми себя в руки, дочь самурая.
27 notes
·
View notes