#CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE
Text
Старт девятого сезона!
Нам очень нравится аналогия с бегом, потому — бегущим приготовиться!
Участники уже собрались у стартовой черты, вооружились кто чем: пишущими ручками, телефонами, ноутбуками, клавиатурами, — устроились кто в кресле с блокнотом, кто в кофейне за столиком у окна, кто на кровати, кто за рабочим столом, на котором живёт славный фикус. Все они ждут картинок, как исследователь ждёт места раскопок, чтобы рассмотреть каждую деталь, осторожно смести пыль кисточкой с каждой сюжетной линии, что запрятана в глубине фотографий, пойманных кем-то моментов. Им придётся просмотреть каждый снимок, чтобы отыскать в нём вдохновение, идею, историю. Им придётся составить из всего набора целый мир — и описать его. Оживить, сделать настоящим. Дать героям с картинок вдохнуть воздуха. И если ты, как читатель, хочешь внести свою лепту и подбросить участникам материала для их скоророждённых рассказов, то скидывай свои любимые вдохновляющие картинки в группу.
И, наконец, давайте же перейдём в героям! В девятом сезоне писательского марафона Callowrimo участвуют:
~ Алёна Юдинцева (кажется, уже четверократная участница?!)
~ Яна Переверзева (второй забег!)
~ Женя
~ Даша
~ Вика Паровая
~ Маша Киреева
~ Диана Абдуллина
И внутренняя ветка, участвует один из родителей Колловримо:
~ Поли
Что же, двадцать третье на календаре, господа, пора нестись сломя голову! Вперёд, наши исследователи! Надеемся, в этом месяце вы отыщете что-то очень важное.
Марш!
11 notes
·
View notes
Text
Глушь. Принятие себя
- Ты серьезно в этом пойдешь?
Лиза понимала реакцию мамы. Сказали бы ей еще два месяца назад, что на первое сентября она пойдет в длинной черной юбке, сама бы покрутила пальцем у виска. Но судьба, оказывается, богата и не такими неожиданностями. Лиза улыбнулась:
- Конечно, мамочка. Знаешь, я в этом чувствую себя совершенно иной, - она все вертелась перед зеркалом, высматривая себя со всех сторон.
- Наоборот.
- В смысле? – уже испугалась, что что-то не так в ее виде.
- Ты стала иной, и потому так выглядишь.
Звучало, как комплимент, но женщине определенно что-то не давало покоя.
- Мам, ну не состою я ни в каких сектах.
- Просто так никто не меняется.
- Даже стабильность не существует просто так.
- Ой, ну это уже философия. А теперь пошли быстрее, а то опоздаю, пока тебя везти буду.
- Мам.
- Ну что еще?
- Я люблю тебя.
Значимый момент. Для дочери, которая впервые произносит эти слова и для матери, которая впервые их слышит. Казалось бы, стоит остановиться, продлить это мгновение, но обычно у нас слишком «мало» времени для этого.
- Молчи уже.
Ну что с нее взять – так взрослые привыкли выражать любовь.
У школы как всегда собралась толпа, шумно, благо, хоть не жарко. Опять долгие блуждания в поисках хоть одной знакомой рожи, чтобы понять, где на этот раз придется простоять всю линейку. На втором круге обнаружилась Вика и еще несколько девчонок из класса.
- Не понимаю, где эта кудрявая? Всучила мне, знаете ли, это дурацкую табличку, будто без нее никто не поймет, что девятый «Б» здесь.
- А кто-нибудь вообще помнит, как эту кудрявую-то зовут.
- По отчеству точно Остаповна, - произнес только что подошедший Игнат, и увидев косые взгляды поспешил оправдаться. – Ну так стремно звучит, только потому и запомнил.
- Отвечаю, точняк с Украины сбежала, - показался его друг Денис.
- Да плевать, кто и откуда. Лучше бы Иришка с нами еще год досидела. Ей-то на нас плевать бы, а от этой еще и не знаешь, чего ждать.
- Зато не удивительно, что нас сбагрили к новенькой, местные-то в жизни не взяли бы.
Лиза откровенно не понимала о чем идет речь. Но когда до нее дошло, что речь идет о смене классного руководителя несколько запаниковала. Мало ли, попадется какая-нибудь мегера вроде физички, и что тогда?
Группка под опущенным и, честно говоря, никому ненужным, знаменем девятого «Б» постепенно росла. Девчонки в боевом раскрасе, с идеальными прическами, парни в несколько помятых рубашках.
- Господи, Лиза, ты что ли? – вскрикнула Регина, которая очень долго вглядывалась в бывшую подругу.
Хотя тут еще вопрос, кто должен больше удивляться. Лиза-то всего лишь сменила гардероб и косу заплела… Ладно, определенные изменения в имидже есть, да, побольше, чем у Регины, ведь та всего лишь перекрасилась из блондинки в брюнетку.
Но как бы то ни было, теперь все смотрели именно на Лизу и при этом сильно смахивали на крабов.
- Ребят, ну зачем я дала вам эту табличку? Сама все несколько раз оббежала, пока вас не нашла, а ведь у нас еще трое новеньких в этом году, и как они нас найдут? А ты, милая, откуда?
- Так из этого класса, - растерянно пробормотала Лиза, откуда же ей еще быть?
- Ой, а я тебя что-то совсем не помню. А-а, не ты ли наша пропажа, которая выпросила учебники еще в конце года? И серьезно все лето читала?
- А что мне еще делать.
Женщина как-то странно на нее покосилась, но отвлеклась, когда раздалось торжественное приветствие директора, и отправилась наводить порядок в рядах разбродившихся учеников.
Далее все прошло так же, как и проходит из года в год: кто-то танцует, поет, звенит колокольчик – и все, за чужими спинами, а Лиза, так, слушает и созерцает деревья в округе. Далее, заполняли расписание, знакомились с новенькими и начали расходиться. Лиза поднялась последней – почему-то идти домой сейчас совершенно не хотелось.
- Василиса, ты могла бы остаться?
- Я Лиза.
- А я что сказала? Ой, прости, дорогая. Так сразу всех и не запомнишь. Но не об этом речь, я поговорить с тобой хотела. И ты садись, чего зря стоять? Только дверь закрой.
Лиза послушно закрыла дверь и села напротив учительского стола.
- Я заметила, что ты очень нелюдима. Новенькие сразу общаться начали, в коллектив влились. А я ведь хочу, чтобы в классе все было хорошо, вот и переживаю за тебя. Ты не выглядишь грустной, и я боюсь, что ты просто подвержена этой моде, мол, я лучше вечером почитаю книжку, чем пойду тусоваться с друзьями. А это, между прочим, пагубное оправдание отсутствия способности к коммуникации. Пагубная, потому что человек развивается в социуме, все же человек – биосоциальное существо, а от природы деться никуда нельзя. И вообще оправдываться – очень плохая привычка.
«А вы часом не колдунья?»
Лиза так и не смогла понять почему эта, как оказалось, Надежда Остаповна никому не понравилась – за то короткое время, проведенное с ней в классе, Лиза прониклась к ней очень теплыми чувствами. А тут оказывается, что она еще и переживает о ней, да и видит еще насквозь.
- Есть, конечно, немного. Но вообще я раньше общалась с одноклассниками. Ну как общались, я им давала списывать, помогала постоянно, дежурила за них, а они иногда говорили, брали с собой куда-нибудь. А летом я просто поняла, что устала. Как-то поборола себя, и прямо заявила об этом, с тех пор не общаемся, - Лиза сама поразилась подобной откровенности.
- А вне школы у тебя есть друзья?
- Конечно, еще два года назад я познакомилась с одной девочкой, раньше просто общались, а месяц назад стали лучшими подругами. И еще одна знакомая появилась в июне. Она, правда, уехала в самую глушь, но исправно пишет письма.
- С тобой, видно, летом случилось что-то очень особенное?
«Ну говорю же, насквозь видит».
- Ну как, особенное, просто съездила в деревню к двоюродной бабушке.
Женщина несколько нахмурилась, но вскоре снова улыбнулась.
- А ты не возражаешь, что я вот так пристаю к тебе?
- Нет, - Лиза тоже улыбнулась. – Я на самом деле очень не хочу идти домой, потому даже рада, что вы решили поговорить со мной.
- Даже так? Ну если тебя дома никто не ждет, может, чаю попьем?
Лиза смутилась, но высказала согласие. Когда же еще раз выпадет такая возможность?
- Тогда пошли в лаборантскую, чайник поставим.
Лиза смогла расслабиться только через час, даже осмелилась потянуться к, давно предложенному, винограду.
- Я вообще не люблю, когда ко мне на вы обращаются. Весь август добивалась, чтобы Надей называли. Но все отнекивают: ну как же, мы же коллеги: а как же пример детям. Эта ваша Инна Дмитриевна что-то залепетала о том, что я старше ее на двадцать лет.
- Серьезно? Вам, что ли сорок?
- Сорок семь.
- Совсем не похоже. По-моему вы выглядите даже моложе нашей учительницы русского, а она ведь всего несколько лет назад вышла из института… вы случайно не из Ворожеевки?
- Не-ет. Я в Калуге родилась, и все сорок семь лет прожила именно там. А вообще я все это говорила к тому, что мне было бы приятнее, если бы ты ко мне обращалась на ты. Может, и остальные осмелеют.
- А как же, одноклассники-то мои и без этого осмелеют. Они и так никого не уважают, а так…
- Стой, стой, стой. Очередная подмена понятий. Скажи, вот тебе ближе тот, к кому ты обращаешься на ты или на вы? То-то. К тому же я не люблю лицемерие. Да, раз так, то не стоило становиться учителем. Ну вот такая судьба у меня по этому рождению.
- Все равно не понимаю. Вы же старше.
- Таково утверждение материалистов. А я, знаешь ли, верю в вечную душу. В таком случае может ли возраст иметь хоть какое-то значение для бесконечности?
«Что там мама говорила о сектах?» - в шутку подумала для себя Лиза.
- Я так же считаю, что обращение на вы как раз-таки очень неуважительно. Потому других я простить могу, но если ты продолжишь величать меня как надежду Остаповну, я обижусь.
- Ну я не обещаю, что сразу получится… Надя, - добавила Лиза, чтобы распробовать.
Необычно.
Дверь в лаборантскую открылась.
- Ага, значит, чаи тут гоняете. Надежда, а работать-то кто будет? И не рано ли вы любимчиков заводите?
- Работа, дорогая моя Дария, должна приносить удовольствие и не должна отнимать все время. И что ты прикажешь мне делать, если я не нашла в коллективе? Вот приходится искать его у учеников.
Дарья Алексеевна лишь пожала плечами.
- Блин, я и забыла уже за чем заходила. И все из-за ваших речей. Ладно, пойду, а то чего еще вам мешать стану.
Химичка удалилась.
- Ну странно же звучит подобное обращение.
- А «странно» значит «плохо»? Вот ты, по мнению многих, наверное, тоже странная. И что же, всю жизнь подстраиваться под остальных? Вот ты сегодня пришла в длинной юбке. Разве был на линейке хоть кто-то одетый так же? И что же, твой вид, получается плохой?
- Я вообще ее в первый раз надела.
- А речь разве об этом? В первый или нет, это то, кем ты являешься сейчас.
- Вам бы тренинги какие-нибудь вести, ну или хотя бы психологом стать. Почему вы выбрали работу учителя?
- Потому что я считаю, что это все очень интересно совмещать. И разве эти вещи хоть как-то мешают друг другу?
- Ты очень необычная.
Надя расплылась в счастливой улыбке.
- Рада, что ты так скоро это поняла.
эпизод от 13.08.18
~ Яна
5 notes
·
View notes
Text
Глушь. Прощание
- Ну и как я теперь без тебя?
- Что значит, как? Ты сама уже столько раз улетала. И через неделю сама едешь к брату в Токио.
- Но сейчас-то все иначе.
- Да. И ты говорила, что раньше я была лучше.
- Ну это только, когда ты хрень говоришь, а так ты очень хорошая.
- Значит, вегетарианство и осознанные сны – это хрень?
- А вместе с ними астрология, реинкарнация и языческие обряды. Сама- то хоть себя иногда слышишь? Тогда, год назад, это казалось интересным, не спорю, но после мне стало казаться, что ты уж слишком увлеклась. Надеялась, пройдет.
- Как видишь, не прошло.
- Я переживаю.
- Не стоит.
- Лиз, я…
- Жень, ты считаешь меня ненормальной. И к подарку моему ты так толком и не притронулась. Конечно, знаю. Сейчас мы обе уезжаем, и я полагаю, что это хороший момент для завершения.
- Никогда не думала, что это происходит как-то так.
- Я тоже. Но у нас вот так. Так что, мир?
- Больше не друзья? – спросила Женя, протягивая руку.
- Больше не друзья, - Лиза довольно пожала ее в ответ.
- Все равно странно.
- Ты говорила, что со мной иначе не бывает. Потому и смиренно ухожу, забирая с собой все странности.
- Прощай, Лиз.
- Прощай.
Девушки разошлись в разные стороны, как и было уговорено сначала, чтобы не получилось неловкой путаницы. А так пафосно и со вкусом – то, что нужно в шестнадцать лет.
- Вот так и расстались.
- По-моему так и должно быть. Ты чай будешь?
- Обычно ты просто завариваешь его. С чего вдруг такой вопрос? А вообще точно не откажусь от смородинового, если остался.
Надя коротко засмеялась и отправилась на поиски ароматных листьев. Небольшая кухня была очень уютной, теплой и пахла только что сожженным можжевельником. Женщина редко приглашала к себе Лизу, гости вообще редкое событие в ее жизни, так как муж не любит даже те моменты, когда в квартире собираются все члены семьи, что уж говорить о незнакомцах. Теперь же хозяин дома был с сыновьями на рыбалке, а Надя обрела возможность достойно попрощаться.
- Ты ведь навсегда уезжаешь?
- Я? Навсегда. Кому знать, кто в августе вернется вместо меня. Но ты ведь не потому такая грустная, да?
- Не потому, - кивнула женщина. – Олега хотят повысить и предлагают переехать в Москву. Он хотел отказаться – знает мое неприятие нашей столицы - да и я всего год в новой школе, и тут в ней еще будет куча хлопот из-за моего неожиданного перевода. Однако… карма у меня в этой жизни такая, что желания наши совершенно не совпадают, и при этом я обязана его слушаться, даже если он готов уступить.
- Но чего ты боишься? Ты же легко сходишься с людьми.
- Сойтись всегда просто. А вот как при этом еще и остаться вместе – вопрос. Хотя не для моего возраста такие разговоры. Наверное, я так и не смогла повзрослеть.
- Это понятие относительно.
- Как и все прочие.
За окном распевал щегол. Бабушка этажом ниже наслаждалась этими звуками, а учитель биологии про себя отмечал, что таким образом птица просто зазывает себе самку.
- Ну и как я теперь без тебя?
- Мама, я предлагала поехать вместе. А ты заладила, что отпуск только зимой. И кто виноват?
- Все лишь бы мать в чем-нибудь обвинить, - смеялась женщина. – Ну-ну. Ладно, ты все взяла? Что-то сумка у тебя совсем маленькая…
- Мам, я уже говорила, читать мне там будет некогда. Одежда у местных своя, и меня уже убедили, что мне все дадут – у них там, знаешь ли, все гораздо проще. Связи все равно нет, потому телефон и не беру. А так по мелочи все нужное есть.
- Господи, ты у меня уже такая большая.
- Ну, обними хоть что ли. А то все слова, да слова.
Женщина обняла дочь и заплакала. Точнее, дала волю паре слезинок – неудобно все же при дочери, да и с чего вдруг, не замуж все же выходит.
- Ну что, девочки, отправляемся в последний путь?
- Не шути так, Миша.
Лиза счастливо наблюдала за дальнейшим спором родителей. Понимала уже, что так они проявляют свою любовь друг к другу, просто других способов толком не знают. А она увидит их снова еще очень не скоро.
эпизод от 22.08.2018
~ Яна
4 notes
·
View notes
Text
По-другому | Часть 2. Остановка
Это уже второй поезд. Поля не думала, что пересадка будет такой утомляющей.
Они сошли на рассвете. Едва поезд остановился на нужном вокзале, голос диспетчера сообщил им, что их следующий поезд через сорок минут. Зал ожидания был полностью заполнен людьми, поэтому Вадим поставил их чемоданы таким образом, чтобы они оба могли присесть.
– Я возьму нам по кофе, – сказал он и пошел к ближайшему буфету.
Поля провела его своей очаровательной улыбкой и стала осматриваться по сторонам. Большинство людей в зале дремало. Как только голос объявил о прибытии следующего поезда, несколько человек проснулись и сразу же поторопились выйти на перрон.
Надеюсь, эти сорок минут пройдут быстро.
Поля чувствовала, как ее веки тяжелеют. Им пришлось так рано выходить из поезда, просто чтобы пересесть на другой. Слабость охватила ее полностью, и она закрыла глаза.
– Эй, соня! – бодрый голос Вадима вернул ее в сознание. – Я принес нам кофе.
– Конечно соня! – ответила Поля, принимая в руки пластиковый стаканчик с горячим напитком. – Сейчас полшестого утра, очень спать хочется.
– Потерпи, милая. Сядем на поезд и ляжем спать. Кстати, я говорил, что в этот раз будет купе?
– Нет, не говорил. – Поля взбодрилась от такой новости. – Это же здорово! Я ничего не имею против плацкартных вагонов, но мне нравится, что мы будем закрыты от остальных пассажиров дверью.
Ее щеки порозовели, а Вадим погладил ее по голове.
– Вот проказница! Хочешь ездить, как вип-персона?
– А почему бы и нет? – игриво ответила Поля. – Разве мы с тобой не можем побыть, наконец, одни?
– Мы приедем в столицу и будем одни, сколько пожелаешь.
– А потом начнется учебный год, и ты пойдешь в университет.
– А ты будешь готовиться к поступлению.
Вадим допил своей кофе, сжал пластиковый стаканчик в руке, а затем бросил его в мусорное ведро.
– До сих пор не могу поверить, как ты могла провалиться на вступительных экзаменах.
– Переволновалась.
Действительно, Полю трудно было назвать храброй девушкой, и экзамен для таких ребят, как она, был скорее испытанием, чем просто жизненным этапом. Экзамены – это пропуск в будущее, говорила ей мама. Но в глубине души Поля п��нимала, что скорее сделала это намеренно. Ей не хотелось идти в тот университет. Ей хотелось попробовать где-то еще. Главное, с Вадимом. Теперь ее мечты сбываются…
– Начинается посадка на поезд… – Как только Поля услышала эти слова, он тут же вскочила со своего «сидения». Она протерла глаза и посмотрела часы.
– Я опять заснула?
– Да, но нам теперь пора. Наш поезд приехал.
Вадим взял их чемоданы, и они вдвоем стали направляться к выходу. На перроне было пусто, поэтому, когда ��оезд приехал, они спокойно прошли внутрь. Большинство купе было закрыто – пассажиры спали. Поля нашла их номер, и они вместе зашли внутрь. Ей нравилось, как выглядело купе изнутри: маленький столик, на нем чистая скатерть в цветочках; окно было слегка приоткрыто. На их местах уже лежал белоснежный постельный комплект.
– Я никогда раньше не ездила в купе, – сказала Поля, расстилая простыню на своем месте. – Мне так хочется, чтобы кроме нас никого не было.
Иногда, и во всем мире.
– Не могу обещать, милая, – с улыбкой ответил Вадим. – До нашего места назначения будут еще остановки, и к нам может кто-то подсесть.
– Это всего лишь мечты. – Поля легла на свою постель, предварительно спрятав свою сумку под подушку.
– Ты моя мечтательница.
Вадим лег напротив нее, и они еще долго смотрели друг на друга. Он заснул первым, а Поля еще улыбалась его лучезарным лицом. Стук колес звучал ритмично, словно играя оркестром. Это успокаивало Полю и убаюкивало одновременно. За время их путешествий она успела полюбить этот звук и наслаждаться ею. В такие моменты она чувствовала себя уверенно, как никогда. За окном проносились леса, поля, деревушки и маленькие вокзалы. А Поля в этот момент грезила о красивом большом вокзале, еще одном месяце лета с Вадимом и настоящей взрослой жизни. Как маленькая девочка.
24.07.2018
~ Вика Паровая
7 notes
·
View notes
Text
По-другому. Часть 8. Сон
Поля легла спать в плохом настроении. Вадим разговаривал с ней по-прежнему, даже похвалили ее ужин, как всегда, но она не могла не заметить, насколько он стал холоднее по отношению к ней. Вадим и лег спать первым, оставив ее наедине с мыслями. С мамой она созвонилась сразу после состоявшегося разговора, и она согласилась помочь на первое время.
“Ты тоже должна помогать Вадику. Должна что-то привносить в семью”
Говорила так, словно мы уже женаты. Это глупо. Я даже не знаю, чем хочу заниматься. Что уже говорить о работе?
Поля легла спать поздно. Ей снился сон, что она, маленькая девочка, запускает кораблики на ручейке. Пение птиц раздается среди облаков. Последний корабль споткнулся об камень и упал. Течение уносило его уже лежачим. У маленькой Поли текли слезы по щекам.
В детстве проблемы всегда кажется проще. Поэтому многие взрослые желают вернуться в то время, когда были детьми. А Поля, в отличие от других детей, никогда не хотела взрослеть. Поэтому каждый раз, когда ей грустно, во сне приходит маленькая девочка с бумажным корабликом под музыку природы.
31.07.2018
~ Вика Паровая
6 notes
·
View notes
Text
Глушь. На высоте три тысячи километров
Лиза никогда не любила свое имя. А еще она не верила в удачу. Хотя и говорила, что ей вечно не везет по жизни. Еще она не была религиозной. Вообще Лиза еще с начальной школы так и не могла понять, есть что-то за всеми жизненными случайностями и совпадениями или нет. Иногда эти мысли становились такими тяжелыми, что нередко приходилось глушить их лекарствами, потому она старалась не думать обо всем этом. Но сейчас, находясь на высоте трех тысяч километров над землей в каком-то ржавом и трясущемся кукурузнике, она, как могла, молилась Тихее, Лакшми, Митре, Иисусу, Аллаху, богу солнца Ра, стихии воздуха и даже лешему, лишь бы эта консервная банка долет��ла до назначенного места. А лучше бы и вовсе вернула ее домой.
Да уж родители отлично постарались избавить дочурку от страхов и тревог, отправив к какой-то двоюродной бабке в непонятную глушь. Но они молодцы, не признались, что каникулы она проведет в избушке посреди леса – сейчас Лиза была так возмущена и шокирована, что забывала бояться. Ну а молитвы, так, чтобы окончательно отвлечься.
- А ты случайно не помнишь, до этой вашей Ворожеевки восемьсот или все-таки девятьсот семьдесят километров? – заговорил пожилой пилот с длинной бородой – и как она ему не мешается? – Вот сколько не вожу таких как ты, а все время путаюсь в этих сотнях.
- Вы серьезно? – застонала девушка.
Бородач улыбнулся и мягко взглянул на девушку, - но, ох, господи, лучше бы глядел на дорогу. В небо. Ну, или куда ему там надо смотреть.
- Не боись, Леська, прорвемся.
- Вообще-то я Лиза, - возмущенно проговорила она и устремила свой взор на далекие облака, ставя довольно пессимистичный прогноз, что совсем скоро они доберутся до них, и тогда, прощай, прощай, Лиза и этот странный дядька.
- Тебе же не нравится это имя, - задорно произнес мужчина.
А Лиза? А что ей оставалось? Удивленно хлопала глазами, пытаясь понять, откуда этот старик знает такую секретную информацию. Не ослышалась ли она? Да, нет. Не настолько же все плохо, чтобы уже и голоса начали мерещиться. Она долго сверлила взглядом пилота, вжимаясь при этом в дверцу, в надежде, что он ответит на ее вопрос. Но тот либо просто делал вид, что ничего не говорил, либо просто не хотел отвечать.
- Знаешь, а ведь вполне возможно, что я просто жду твоего вопроса.
- Вы, что же, мысли читаете?
Он звонко засмеялся, повергая Лизу во все больший шок – ну нельзя, нельзя так смеяться в его возрасте. Так смеются ее одноклассники, да и то скорее противно, а он – звонко и… вот же гад, заразно. Лиза плотно сжала губы, лишь бы не поддаться. Все же ей было не до смеха.
- Забавная ты девчушка, - он снова тепло взглянул на нее. – Только вот мусора у тебя слишком много.
- Какого еще мусора?
Зря она спросила. Потому что старик снова смотрел не в небо, а на нее, и, о боже, оторвал руку от своего руля, что, по мнению Лизы, явно расходилось с техникой безопасности. И за всем этим она не заметила, как эта самая рука ткнула ее в лоб, а голос тем временем ответил:
- Вот этого мусора. В голове. Головка-то маленькая еще, а забита всякой ерундой. Вот поживешь месяцок-другой в Ворожеевке, может, с тобой уже можно будет хоть о чем-то поговорить.
Вот теперь было обидно. Леся. Тьфу, то есть Лиза, скрестила руки.
- Вообще-то я восьмой класс закончила.
- Вот-вот. Я же сказал тебе, голова всякой ерундой набита. Уж школа никогда ничему хорошему не научит.
- А вы сами, что ли, в школе не учились?
- У меня, дочка, родители поумнее твоих были, уберегли от этой участи. Хотя твои молодцы, что хотя бы в Ворожеевку отправили – значит, с ними еще не все безнадежно.
- А по-моему, лучше бы они вообще никуда не посылали.
- Эк, как сказала, дочка. С тобой-то, кажись, все как раз и безнадежно. Много все-таки в тебе лишнего, что мешает прозреть.
- А на что смотреть-то?
- Тут уж я тебе не советчик. Одно скажу: коли видеть не захочешь, мы с тобой совсем скоро увидимся – опомниться не успеешь, как вернешься домой под любимое одеяло. Да так и проведешь под ним всю свою жизнь.
- Вообще-то я выхожу из дома.
- Разве я об этом говорил? Ты бы хоть раз попробовала заглянуть чуть дальше своего носа. А теперь не отвлекай меня. Смотри в окно, вспоминай свои формулы по химии, тебе ведь к экзаменам в этом году готовиться. Так вот и готовься. Зачем тебе думать о большем?
Теперь было еще обиднее. Хотя Лиза действительно планировала начать готовиться к ОГЭ, ведь это было очень важно, и учебники с книгами заняли чуть ли не большую часть ее багажа. Собственно, именно формулы по химии она и собиралась повторять. Только вот было что-то в его голосе. Даже не в нем самом, а скорее за всеми этими словами, было нечто тяжелое, но в то же время теплое, чего она действительно никак не могла понять. Однако, это уже философия, которая уже однажды затянула Лизу в пучины депрессии на годы. К тому, чего вообще еще ждать от человека, который и дня не проучился в школе. Потому она потянулась в рюкзак за телефоном с наушниками и на несколько часов погрузилась в мир imagine dragons, placebo и прочих любимых музыкальных групп.
Пока она дремала, виделось ей что-то совершенно банальное: школа, родители. Но неожиданно посреди привычной жизни вдруг разразилось ужасное землетрясение с разрушением целых зданий, одно из которых и обрушилось на нее.
Когда же девушка открыла глаза мир, продолжал трястись.
- Проснулась? Молодец. Идем на посадку, дочка. Молись, чтобы эта жестянка выдержала посадку.
Лиза вновь удивленно взглянула на пилота, намереваясь задать вопрос: «вы серьезно?». Но она предпочла молчать, потому что боялась, что ее стошнит. Оставалось только зажмуриться, вжаться в кресло и скрестить пальцы на обеих руках, вспоминая всевозможных божеств, в которых не верила.
По словам бородача посадка прошла удачно. Лиза с этим утверждением была совершенно не согласна. А потому услышав, что можно выходить, долго боролась с дверью и наконец вывалилась из самолета, чтобы очистить и без того пустой еще с прошлого дня желудок.
- Молодец, что так долго держалась. Некоторых с самого начала поездки начинает укачивать. Но в следующий раз все-таки возьми с собой пакетик. Мало ли.
«Вообще-то перед поездкой я специально выпила кучу таблеток. Но и на том спасибо.»
- Держи, - старик протянул ей бутылку с водой. – Рот прополощи.
Лиза скривила рожу, но воду приняла и послушно стала выполнять его инструкции.
- О, Рута! Ну славно, славно. Мир тебе. А Златогор твой где?
Лиза обернулась, ожидая увидеть какую-нибудь старуху. Но рядом с бородачом оказалась ее ровесница. Совершенно рыжая, что с первого взгляда может показаться, что голова ее реально горит. Такого Лиза точно не видела. Более того она никогда не видела таких платьев, как на девушке, разве что в книжках с русскими сказками. И Златогор еще какой-то – неужто имя?
- И тебе мир, Радей.
Девушка слегка поклонилась, сложив вместе ладони. «Серьезно?». Лизу даже тошнить перестало. «Они еще и на ты обращаются?»
- А вас только я встречу. Двое сегодня кражу совершили, а сами понимаете, что дедушка не скоро освободится.
- Да… тут вся деревня нужна. Ладно, вы пока идите, а я над дверью поколдую, а то чуть не отвалилась, пока летели.
Рыжая энергично кинула и подскочила к Лизе.
- Здравствуй, - она поклонилась, как и… как его там? Радей? – Я Рута, Лиза. А тебе нужен чай.
После этих слов она взяла Лизу за руку и осторожно поволокла к небольшому домику в конце импровизированной и, заросшей травой, взлетной площадки. Лизу, конечно, такое обращение довольно возмущало, хотя она была не против чая и исполнения прочих потребностей, которое сулил ей этот маленький домик.
эпизод от 23.07.18
~ Яна
7 notes
·
View notes
Text
Глушь. Со слезами на глазах
Лизе начало казаться, что она отвернулась от самой себя. Только она пока так и не смогла понять, что это значит.
К счастью, от подобных мыслей ее отвлекал бесстыдно холодный август, нагрянувший страх перед школой и Женя. Та уже успела вернуться и позвать к себе в гости подругу. Лизе идти совершенно не хотелось, но при этом она прошла уже большую часть пути, интересуясь у самой себя, не поздно ли еще все отменить. Но ноги послушно идут, набирается код квартиры, открывается дверь, ступенька за ступенькой приближается нужный этаж. Это дежавю? Или настолько скучная и однообразная жизнь? Вот эти знакомые цифры: единица, ноль и восьмерка. Вроде бы так давно не видела этого номера, а уже заранее устала. Глубокий вздох, поворот дверной ручки… чистый и светлый коридор, запах специй, шум на кухне и знакомый белый шпиц, лающий прыгающий на колени.
«Ох, только не ты, мерзкая псина» - никак не может простить погрызенные кеды и рюкзак с книгами.
Спрятала обувь в шкаф, отпнула надоевшую собачонку и отправилась на кухню.
- Ой, Лиза! А я не услышала, как ты вошла. Иди сюда, солнце мое.
Идти вообще совсем не хотелось, ибо Женя вся была перемазана в муке, но разве ту остановишь, когда она хочет обниматься?
- Ты не представляешь, как я по тебе скучала все это время. И ты еще толком не писала. Знала бы какой покинутой себя чувствовала, - она отстранилась. – Ой, смотри, я тебя всю замарала. Ну ни чего, возьмешь одну из моих рубашек. Я, кстати, почти закончила готовить, так что надеюсь, что ты голодная, ибо тебе все равно придется опробовать мои новые кулинарные шедевры.
«Конечно, я попробую. И переоденусь, покинутая ты моя. Будто хоть раз было как-то иначе».
- Ну чего ты молчишь? У меня столько накопилось в поездках, а ты выглядишь так, будто у тебя умер кто-то.
«Ощущение собственной смерти считается?»
- Да ладно тебе. Нормально все.
Лиза и сама удивилась собственному голосу. Часто его можно было назвать безжизненным, печальным, механическим, но тут было уже нечто совсем иное, более запущенное что ли, будто что-то внутри всеми силами пыталось доказать ложность этих слов.
- Что у тебя тут случилось без меня?
Что это? Слезы? Серьезно? Ну почему обязательно сейчас?
На лице Жени читалось явное непонимание.
- Лиза…
«Замолчи…»
Она еще надеялась как-то скрыть свое состояние, но ничего не вышло, подруга, все еще не понимая происходящее, снова обняла ее. И то ли она сделала это как-то иначе, то ли Лиза только сейчас заметила, что это очень приятно. Чужие руки были теплыми и действовали успокаивающе.
- Да что же это с тобой? Никогда тебя такой не видела.
- Я тоже, - попыталась солгать, отстраняясь и вытирая слезы. – Хотя… я ведь никогда толком не была с тобой честна…
Наверное, в жизни каждого случается такой момент, когда он ясно понимает, что прошлого не вернешь, а совершенное действии, так и останется совершенным, как это не исправляй, и слово, повисшее в воздухе, назад никак не затолкнешь.
- Я не понимаю.
Лиза закусила губу и слезка отвернулась.
«Ну вот кто тебя за язык дергал? Что тут теперь говорить?»
«Правду».
Казалось бы, что может быть проще.
Наверное, все же солгать. Но это не тот случай.
Лиза присела в кресло, избегая встречаться с жениным взглядом, вздохнула и попыталась как-то отвлечься:
- Я расскажу все, если твой рассказ повременит, а пока вернись к плите, а то у тебя может что-нибудь сгореть.
Женя действительно схватилась за волосы и поспешила убавить огонь, что-то помешивая в кастрюле.
- Ну так чего молчишь?
- Не знаю, с чего начать.
- Как и все нормальные люди – с начала.
Забавно, что люди в большинстве своем привыкли прятать свои эмоции. Конечно, неприятно узнать, что тебе всю жизнь врали, наверное, поэтому Женя пыталась скрыть обиду холодностью и безразличием. Лиза, к своему удивлению, сразу это поняла и поспешила отыскать это самое начало:
- Поверь, я нисколько не хочу тебя обидеть. Но мне реально приходилось многое скрывать, потому что я считала свои проблемы и переживания слишком мелкими и недостойными тебя.
«Так вот оно значит как».
У Жени выпала ложка из рук, громко ударившись о холодную плитку пола. Девушка не спешила ее поднимать.
- Я вообще привыкла все и от всех скрывать. Родители мной особо никогда не интересовались, друзей никогда не было, были лишь люди, которые пользовались мной. Потому, когда ты появилась в моей жизни, я совершенно не представляла, что с этим делать. И признаться, за все два года я так и не поняла, почему ты со мной вообще дружишь.
Женя нервно засмеялась, наконец, подняла ложку, стараясь сделать все так, чтобы не было видно ее лица. Говорила она так же, отвернувшись.
- Знаешь… в то время, как все завидовали мне в богатстве моих родителей. Я считала это проклятьем. Все родственники, черт знает где, и все они видели меня слишком редко, для того, чтобы я имела для них хоть какое-то значение. Любимый брат, который был единственной опорой, поступил не в местный институт, а уехал за границу. Родители в постоянных разъездах, то на работе, то у друзей, то вдруг неожиданно поедут куда-нибудь, оставив одну на несколько дней. Да, я путешествую с ними, но они… они даже не знаю, какой мне нравится цвет. Они вообще ничего не знают обо мне. И я ничего не знаю о них. Знаешь, что они делают, когда я хочу поговорить или просто побыть с ними? Они дарят мне новый телефон, одежду, собаку. Ты же знаешь, что Бель девятнадцатая? И знаешь, что со дня на день мы должны ее усыпить, потому что в моей комнате сейчас спит щенок мальтийской болонки?
Она развернулась к Лизе. Лицо ее было мокрым и покрыто красными пятнами.
- Я всю жизнь считала, что либо у человека есть деньги, либо друзья. Только мне вот не повезло родиться в богатой семье. Но ты… Лиза… когда мы познакомились, я думала, что это проклятье исчезло. Я делилась с тобой всем, только поэтому это все обрело смысл. А теперь… теперь оказывается, что все было не по-настоящему. Теперь оказывается, что…
Теперь уже была очередь Лизы утешать. Теперь ей пришлось обнимать Женю.
«Вот тебе и вечер откровений».
- Поверь, это проклятье вовсе не от денег зависит.
- Хах, ну ладно. А теперь отойди, а то пирог щас сгорит.
- Так у тебя никогда не было друзей?
Возясь с духовкой, девушка отрицательно покачала головой.
- Не думаю, что тех, кто был, можно назвать друзьями. Так ты продолжишь?
Лиза улыбнулась. Как давно это происходило в последний раз?
Она, наконец, как и положено начала с самого начала. Рассказала о том, как ее сразу невзлюбили в детском саду, как лишь изредка приглашали в игры, и то для того лишь, чтобы сделать какую-то пакость. Как в школе издевались одноклассники, а после стали использовать для списывания.
У Жени, конечно, обстоятельства были иными, но дети так же особо ее не любили: в детском саду – за то, что родители его спонсировали, а благодарные воспитатели во всех спектаклях и концертах обязательно выдвигали их дочурку, и прочих детей заставляли с ней играть. В школе так же стала «любимицей» за ремонт и новые парты. А вот надо ли это Жене никто не спрашивал.
Лиза засмеялась.
- Как, однако, глупо получается. Мы были так похожи, а я два года страдала какой-то хренью.
- Зато сейчас все хорошо. И обязательно попробуй пирог, - отозвалась довольная Женя, отрезая себе вторую порцию своего кулинарного шедевра. – Чудесно получилось.
Чудесно получился и сам вечер и ночь – Лиза осталась после долгих переговоров с родителями, и до самого рассвета место снов заполнили рассказы о прошлом.
эпизод от 08.08.18
~ Яна
5 notes
·
View notes
Text
По-другому. Часть 7
Вадим слегка удивился, застав Полю спящей в объятьях с учебником. Он аккуратно подошел к дивану и похлопал девушку по плечу.
– Поля, просыпайся. Я пришел.
Она потянулась и только потом открыла глаза.
– Вадик. – Поля поднялась и обняла молодого человека. – Без тебя мне становится все скучнее и скучнее.
– Я смотрю, ты начала учится. – Он взял учебник с дивана. – Английский… И как успехи?
– Трудно - с ноткой жалости проговорила Поля. – Я пока читала, удивлялась, как школу закончила.
– Образование в селах всегда слабое, – сказал Вадим. – Поэтому тебе нужно усердно готовиться. Ты же хочешь, чтобы мы были в одном университете в следующем году?
Когда я это говорю, это звучит красиво. Но он произносит это по-другому. Словно упрекает меня…
Полю это задело, и она попыталась не подавать виду.
– Не получается у меня самой готовится. Мне нужен репетитор.
– Поля! – Вадим вздохнул с усталостью. – Я же тебе говорил, пока я не устроюсь на работу, расходы у нас исключительно бытовые. Попробуй позаниматься самостоятельно. В конце концов, есть Интернет!
– Я знаю! – голос Поли начал повышаться, а внутри начало что-то закипать. – Я пробовала. Честно. Но не получается.
– Ты же умная девочка.
– А если я не такая умная? Что если я притворялась?
И тут Поля поняла, что сказала полную глупость. Но глаза Вадима уже были холодными, уставшими и, кажется, слегка разочарованными.
– Интересно, а где еще ты притворялась? – спросил он.
– Больше нигде, – сказала Поля. – Ты злишься на меня?
– Поля, как ты думаешь? – Вадим перешел на крик. – Как ты думаешь, что это значит слышать такое? Я готов был смириться с твоими прихотями касательно репетиторами, а теперь я не знаю.
– Что?
– Ничего не знаю?
Он отвернулся. Поля почувствовала, что сейчас произойдет непоправимое. Она подбежала к нему и схватила за руку.
– Прости меня, Вадик. Сглупила.
– Поля, я могу многое понять. Но не это, - Вадим говорил с большой усталостью в голосе. – Если бы ты сказала еще, что ленишься,… Я бы и это понял. Мне нужно подумать.
Сказал и ушел в спальню.
Поля осталась наедине со своими мыслями в гостиной. Она не могла предполагать, что идиллия будет так быстро нарушено. И сама же была виновата в этом. Взяв кружку с оставшимся холодным чаем, она уселась в кресле. Вадим был зол, она чувствовала через стенку. Поля пыталась быть прилежной девушкой, но в итоге ее слабое место ее и выдало. Ей было стыдно и неприятно одновременно.
Не хотелось, чтобы он злился на меня. Не хочу, чтоб разлюбил…
Вадим вышел через полчаса из спальни.
– Я принял решение, – твердо сказал он. – Я даю добро на репетитора. Но только если ты сама будешь оплачивать его услуги.
– Как же я достану деньги? – глаза Поли округлились так, что стали невероятно большими. - Мне тоже нужно искать работу?
– Мама ведь обещала тебе помогать? Попроси у нее. Можешь продать что-то из своих старых вещей. А можешь пойти на работу. Чтобы скучно не было.
30.07.2018
~ Вика Паровая
5 notes
·
View notes
Text
Самара 1000
Под знакомой вывеской с лунами Туя разглядела приоткрытую дверь. Она прошла через черный ход, заранее отпертый ко времени её появления, щуря глаза за черными конспиративными очками и отмахиваясь от непослушного локона выпавшего на её долю парика. Пурсон сказала бы, что она опять похожа на главную героиню из «Гончей брюнетки», но когда та уже сменила рыжие волосы на каштановые, несмотря на название фильмы.
Ощущение, что Пурсон прямо сейчас может находиться за толстой стеной на расстоянии вытянутой руки и не подозревать об этом, трепетом отзывалось в Туе. На самом деле, она и впрямь не должна была знать, что через час, как она ушла на работу, по её же почти следам двинулась из квартиры и Туя.
Между этими бешеными на события и чувства днями Туя не теряла бдительности и держала в голове заказы, которые успела набрать для начальствующего поколения. Даты их словно выжигались у неё в памяти. Она знала, что аналогично работает разум Тукая, так что не потрудилась связаться с ним насчет начала нового дела.
Внутри здания пахло привычными успокаивающими ароматами. Туя помнила, как расслабляется тело в этом вареве после порции наркотиков. Люди оседали на подушках, закидывали головы вверх. Некоторые делали это с таким остервенением, будто мышцы шеи враз отказывали поддерживать череп, что они опасались, как бы это не закончилось однажды смертельных исходом (скорее всего, нередко и заканчивалось, вот только никто об этом не говорил вслух).
Сейчас она осторожно, но быстро двигалась по коридорам вдоль комнат, приближаясь к необходимой. Детали были обговорены заранее со всей точностью, которая могла потребоваться в таком деле. С ключом в руках наготове, Туя наконец добралась до своей цели и открыла дверь, толкнула её внутрь, прошмыгнула сама и прикрыла за собой.
Глаза слишком долго не могли привыкнуть к окружающей темноте, и, лишь когда она вспомнила о черных очках на переносице и сняла их, опустив в карман рюкзака, из мрака выступили окружающие предметы. Она попала на склад. Здесь рассыпались в пыль приземистые диваны с изъеденными молью подушками, поломанные стулья и столики, гниющие шкафы с отваливающимися и держащимися против гравитации на одних петлях дверцами. Туя предприняла еще одну попытку собрать все волосы парика в один хвост, за каким-то чудом заметила на подлокотнике кресла невидимки, с помощью которых, наконец, смогла заколоть все мешающиеся локоны. Приятно было не иметь ничего болтающегося перед лицом.
Из рюкзака она достала большой пакет и начала методично обшаривать места, в которых могли прятаться вещества. Она проинспектировала, куда класть лучше, чтобы точно найти знающему человеку. Ориентировалась, всё ли собрано, по количеству мешочков.
Когда с этой фазой она закончила, Туя застегнула рюкзак, закинула его на спину и распустила волосы из хвоста, невидимки оставила на подлокотнике, закрыла за собой дверь на ключ и припустила вон из здания, накинув капюшон. Маловероятно было встретить кого-то в коридоре, но лишний раз рисковать не хотелось.
На улице она наконец смогла вдохнуть полной грудью, несмотря на еще не угаснувший день. Теперь ее путь лежал на штабную квартиру, на крыше которой она обычно наблюдала за курящим Туком. Туя знала бы улицы Самары вдоль и поперек, если бы не удивительная способность города всё равно запускать своих подопечных в новорожденные тупики и заваленные подземные переходы. Словно каждый день карта Самары перестраивалась, как пазл, который невозможно не собрать, ведь все элементы подходят друг другу и потому рождают бесконечное число вероятных комбинаций.
Сорок минут она шла по самым запустелым и одиноким улицам, пришедшим ей на ум, когда она предлагала маршрут. Ей не изменила память: редкие люди попадались ей на глаза, те же, что она видела, вряд ли видели её: спящие на тротуарах, пьяные в стельку у мусорных контейнеров, накуренные под ставнями окон первых этажей. Древние подгнивающие домишки соседствовали с коммунальными пятиэтажками со своими внутренними двориками и неиспользованными колодцами посередине. Стоило ветру набрать силу, как легкие Туи наполняли влажность и сырая пыль. Она зашмыгала носом.
Конечно же, её маршрут не был самым коротким, на то он и был ею спроектирован, чтобы образовывались многочисленные дорожные петли. Даже тупики, порождения Самары, ей были на руку, она заводила себя в них, разворачивалась и шла обратно, ощущая в рюкзаке тяжесть груза. Такую ценность она держала на себе лишь один раз. Один пакет можно было променять на две таких, как она.
Обычно она не исполняла роль курьерши, но случай был исключительный. Несмотря на перемирие с Пурсон, Туя понимала, что она не может жить с ней вместе. Анкету она, конечно же, отправила в риелторское агентство, но её, конечно же, будут проверять, а это подразумевало необходимость наложить им на лапу. Так же Туя слышала, насколько ухудшилась проблема с арендой жилья. Люди переселялись в Самару, скупая квартиры и на самом деле селясь в них, словно вдруг участники какой-то государственной кампании по поднятию демографии и помощи молодым семьям. Старые районы шли под снос; возможно, этот, окружавший отдел и глубинный, был следующим на очереди.
Пропорционально росту населения увеличивался уровень преступности. Туя ухмыльнулась. Об этом она-то знала не понаслышке, всё же, существование её и таких, как она, являлось причиной.
Власти не озвучивали, каких высот достиг наркооборот в городе, и многие даже не подозревали, смиренно выключая новости местного канала, никогда не приводящего реальные числа, и со спокойной душой отходя спать.
Второй ключ от штабной квартиры она носила на крепкой нитке, повязанной на запястье под рукавом. Открыв дверь знакомого пятиэтажного здания, зашла внутрь и затворила её за собой. Однако сколько дверей приходится проходить за день! Туя прислушалась к тишине вокруг. Это здание подписали на снос в следующем месяце, так что опустелым они его и нашли. Их начальству тогда это очень понравилось, как они оперативно скооперировались и справились с заданием, проявив инициативу. По лестничным пролетам Туя взлетела на этаж под крышей, толкнула дверь и вошла в трёшку.
Они всё продумали, поэтому, как только человек входит внутрь, первой его видит находящаяся в квартире. Входящая же сможет заметить другую, только если та начнет движение. Но Туя это знала, поэтому быстрым шагом пересекла переднюю и увидела Тука, развалившегося в задумчивом виде на диване. Около него на полу лежал рюкзак.
– Всё порядком? – спросил он её.
– Да, - она скинула рюкзак рядом с его со стоном облегчения и потянулась. – Ты что, даже не смотрел на входную дверь?
– Я видел тебя через окно.
Окно он открыл давно, судя по холоду в квартире.
– Ждём темноты, - проговорила Туя и достала из своего рюкзака книгу. Отвоевав себе место на диване рядом с Тукаем, уткнулась в листы, готовясь к расспросам, но молчание нарушалось лишь живущим городом.
эпизод за 8.08.18 от 12.08.18
~ Дин
4 notes
·
View notes
Text
Глушь. Тихое счастье
Сколько она себя помнила, Лиза всегда была очень стеснительной девочкой. В детском саду друзей у нее не было, потому что девочки из-за короткой стрижки называли ее мальчишкой, ну а для мальчиков она не переставала быть слабой девчонкой. В школе ее быстро невзлюбили, считая выскочкой за ее желание учиться. Но с годами одноклассники поняли, что с отличницей лучше дружить, получая на халяву оценки, чем выглядеть идиотами по сравнению с ней. Так она попала компанию ребят, для которых это не значило ничего кроме улучшения оценок, для Лизы же это было самым грандиозным событием за всю ее жизнь. А два года назад на дополнительных занятиях по английскому она познакомилась с Женей, которая стала ее лучшей подругой. Лиза очень ее любила, но все никак не могла понять, почему Женя общается именно с ней. Ведь они принадлежали к разным мирам. Женя была богатой: каждые каникулы то к бабушке в Германию, то к тете в Канаду, то к брату в Японию, то еще в какую-нибудь страну на недельку. А что у Лизы? Ворожеевка, да еще одна жалкая деревенька в паре часов от города. Никаких городов кроме Томска она в своей жизни не видела, что казалось ей очень печальной иронией, ведь отец работал в сфере туризма.
Потому Лизе вдруг показалось так странно видеть эти небольшие домики, людей в их повседневной деревенской рутине, зная, что в это же самое время подруга гуляет по улицам Рима. Все же к лучшему, что на несколько километров вокруг нет никакого источника электричества, и потому телефон пришлось забыть. Сейчас Лиза впервые ощутила огромную пользу от этого.
А люди все улыбались ей, кланялись, махали руками. Ну разве это нормально? Почему-то на ее глаза стали наворачиваться слезы. Что-то было здесь, чего не было больше нигде. Ощущение какого-то безграничного тепла и любви. Хоть она ничего не делала и только сторонилась местных жителей, она все равно чувствовала себя нужной. И как это может ужиться с мыслью, что в городе лучше, чем в деревне? Лиза уже клеймила себя позором, не понимая, зачем вообще пошла сюда, как вдруг в ней подбежали два малыша: брат с сестренкой лет шести – и просто обняли ее.
Тут уже никакая сила воли не могла сдержать эмоции. Слезы медленно покатились по ее щекам.
- Зачем же?.. – она совершенно не представляла, что ей делать и говорить.
Мальчик в красном костюме и со странным кулоном на шее – Лиза еще давно узнала от Агнии, что это, встречая кого-то, все облачаются в одинаковые одежды, а в обычные дни все улицы пестрят яркими красками – отстранился и тепло улыбнулся.
- А мы хотели тебе кое-что показать.
- Только обещай, что не будешь плакать, - отозвалась девочка. – А то сквозь слезы на это смотреть нельзя.
Лиза невольно улыбнулась.
- Хорошо. Не буду.
«А меня случайно не обвинят в педофилии? Тут вообще нормально идти куда-то с чужими детьми?»
Оглянувшись по сторонам, она не увидела ни одного неодобрительного взгляда. Только одна женщина с ребенком на руках кивнула на прощанье девочке, да и компания их несколько увеличилась.
Что еще было удивительным – Лиза всегда очень не любила детей. Младшие классы всегда вызывали в ней небывалое раздражение, что не верилось, что когда-то она была одной из них. А сейчас ей было так спокойно и тепло, как не было еще ни в чьем обществе. И дети тем временем пели что-то простое, будто бы сочиненное на ходу. Во что Лиза поверила бы, если бы пел кто-то один.
Пришли они с этой песней к огромному полю, где паслись сада коров и овец. Где-то вдалеке виднелось небольшое озеро.
- Мы слышали, что ты никогда-никогда не видела жизни, подобной нашей.
- Мы слышали, что ты всю жизнь прожила в городе и теперь хочешь вернуться.
- И мы хотим показать, что у нас тут гораздо лучше, чем в любом городе.
Ничего особенного Лиза для себя не увидела. Какое-то время переживала на счет клещей, которыми их так пугают в школе, а потом успокоилась и даже наслаждалась происходящим. Хотя на самом деле просто наблюдала за детьми и животными, лежала на траве, созерцая кудрявые облака. И, кажется, впервые она была спокойна и счастлива.
эпизод от 30.07.18
~ Яна
5 notes
·
View notes
Text
Элигор VI
Оставляющая его в старом кабинете Лоре несла вон недоверие на лице. Когда дверь за ней закрылась, Элигор глубоко вдохнул запах комнаты, утратившей намёки на самое себя: нет ароматов материалов, из которых строилось здание, а значит, и она сама; нет, только запах чернеющих и желтеющих книг, пыли, обустроившейся на их стопках. Стопки стояли, некоторые – прислоненные к стенам, другие – так, просто на полу, верхушками преодолевающие гравитацию на протяжении вот уже какого количества времени. Пыли, однако, было меньше, чем Элигор предполагал, впервые озаботившись и спросив у Лоре, может ли он получить доступ к древним изданиям. Пока она пыталась найти отговорки и не находила, судя по её подрагивающим бровям, он думал о том, как будет чихать с периодичностью три раза в две минуты, окруженный темнотой, паутиной и бумагой.
Но кабинет оказался светлым, пусть и было здесь одно только небольшое окно, выходящее во двор. Возможно, свою руку к этому приложили выкрашенные в белое стены. За счет этого и паутина не так бросалась в глаза. А чихнул он лишь четыре раза, как только зашёл, и то подряд, а сейчас никакой похожей на предчихающее состояние щекотки в горле он не ощущал.
Теперь перед ним стояло два выбора: либо он начинает поиск, не дожидаясь Тодда, либо бездействует, пока тот не явится. Ему нравится Тодд. Он напоминал Элигору о прошлом сильнее всех живущих и всех оставшихся механизмов, с которыми им теперь приходилось тягаться. Возможно, Тодд слишком боялся возобновления болезни и этот страх делал его похожим на уже заболевшего. Однако у Элигора создавалось впечатление, что тот всеми силами пытается «вылечиться», преодолеть себя и доставшийся ему от природы предел развития умственных способностей.
Он знал о нём не так много, хотя бы потому, что Тодд предпочитал молчать, а не говорить. В то утро, когда он встретился им с машиной на пляже, они прошли до дома Элигора и Элигор назначал новую встречу, чтобы посмотреть на диапозитивы опять. Он спросил Тодда, где тот хранит диапроектор, на что получил неуверенную улыбку и такой же неуверенный ответ, что сдаёт его на склад. Элигор ничего не знал об еще одном складе, помимо ангара, где оставлял машину, но не так уж удивился, услышав, что есть ещё один. В принципе, Элигора не заботила сильно иная научная деятельность Шо, только собственная, так как у него сложилось впечатление, будто тут всё вертелось вокру�� сельского хозяйства, а потому: биология, минералогия, почвоведение и другие дисциплины, далекие от сферы его интересов.
Сев на стул посреди кабинета, Элигор нахмурился, вспомнив единственный вопрос, заданный ему Тоддом. Он хотел узнать, почему он ведет машину не в ангар, а к себе домой. Впервые, наверное, за последние пять лет тогда Элигор почувствовал сильное желание кому-нибудь довериться, как другу или соратнику. Признать, что с эмулятором происходит что-то и он пока не знает, что именно, а машина не только в эмуляции ведёт себя странно. Ладно, вообще-то, странно – не совсем правильное слово для такого поведения. Наверное, ему было просто непривычно и не естественно видеть, как машинное обучение проявляется в жизни.
Потому, что его испугало это внутреннее стремление к доверительному отношению с кем-то, Элигор и не ответил правды. Он сказал, что дома забыл пластину для выведения отчета системы машины, а несколько раз мотаться туда-обратно желанием не горит.
Главный же вопрос от Тодда не прозвучал: почему Элигор вообще так рано идет с сеанса? Но он ведь и не мог знать, что обычно смена заканчивалась в шесть утра.
Предложение помочь ему, если что, поступило от Тодда совершенно внезапно и тем более удивило Элигор, что он скорее ожидал получить от него пинок под зад, а не это (даже если Тодд выглядел минимально агрессивным и способным на пинание кого-либо под зад). Больше в растерянности, Элигор дал своё согласие.
– О чем думаешь? – Тодд появился словно из ниоткуда. Элигор не заметил, как дверь открылась, пропуская из коридора человека, и теперь он стоял рядом, глядя на него, чуть наклонив голову вбок. Смуглая кожа в месте с такими белыми стенами показалась бледнее. Темно-рыжие кудрявые волосы Тодд собрал в хвост, открывая приятные черты лица.
В поисках второго стула для него Элигор встал, огляделся и пододвинул еще один, прислоненный к стене за стопками книг. Пришлось действовать аккуратно, чтобы не дать начало разгрому.
– Вспоминая, как так получилось, что ты теперь тоже будешь вынужден замарать руки в пыли, - ответил он, когда оба они сели рядом посреди кабинета, лицами к самому большому скоплению книг.
У Тодда в руках была стеклянная банка с водой, на которую Элигор покосился.
– Подумал, что захотим пить, - объяснил Тодд. Вместо прежнего недоверия в первые встречи теперь Элигор узнавал в его движениях настороженность или тревогу.
«Нелегко ему, наверное, живется», подумалось ему.
– Прежде чем мы приступим, могу я задать тебе вопрос?
Тодд внимательно посмотрел на него:
– Зачем?
– Ты первый, не считая меня, человек в Шо, которого я застал за деятельностью, не связанной с сельским хозяйством. Неудивительно, что ты вызываешь у меня интерес, правда? – объяснил Элигор. Он не хотел спугнуть Тодда, но говорить обходными путями, как он говорил с научной администрацией или той же Урас, тоже не желал.
– Да, неудивительно, - ответил Тодд, кивнув, и обратился взглядом к книгам: - Ещё раз, что мы будем искать?
– Подожди-подожди, с «правда?» - не тот вопрос, который я хотел задать!
– Но ты же уже задал вопрос, - пожал плечами Тодд и больше на него не смотрел, однако Элигор так просто не собирался отступать:
– Ну нет, ты взял воду, чтобы я чувствовал себя хорошо физически, но не предоставляешь мне информации о себе, чтобы я чувствовала себя в безопасности?
Уголки губ Тодда вдруг дернулись, и он-таки повернулся к нему.
– В безопасности?
Элигору пришлось про себя признать, что насчет этого он погорячился. Мир никогда раньше не был таким безопасным, в каком они жили теперь. Нулевой уровень преступности, средний уровень жизни высок, достаток и довольство. Свою роль сыграла и нивелированная ценность денег, которые теперь шли в оборот только на черном рынке, представлявшем собой не то, что черный рынок был в прошлом.
– Что ты хочешь узнать? Оставляю за собой право не отвечать, - наконец, сказал Тодд, скрестив руки на груди. Поза вызывающе закрытая.
– Твои родители, они живы?
Тодд немного замешкался, нахмурился.
– Да, как и твои, думаю.
– Да, - Элигор кивнул, - мои работают в сельском хозяйстве недалеко от Туро Дорис. Твои?
– Я родился на другой стороне залива, - более уверенно ответил Тодд, словно взаимный обмен деталями биографий показался ему лучшей идеей, чем допрос лишь его одного. – Родители тоже в сельхоз сфере.
«Этого следовало ожидать», подумал Элигор.
– На другой стороне? – он знал не много о той стороне залива, однако то, что знал, могло прояснить, почему Тодд так далеко забрался. – И как ты оказался здесь?
– Там нет лабораторных городков, профиль которых включает в себя компьютерные технологии.
– Ты проходил обучение в каком-то училище на этой стороне?
Тодд постучал ногтем по банке с водой, жидкость заворочалась, отбрасывая на стены блики, соревнующиеся по белизне с краской на них.
– Нет, я самоучка. Так что ты хочешь найти?
от 08.08.18
~ Дин
4 notes
·
View notes
Text
Глушь. И никакая это не глушь!
- А чего это у тебя, Лесь, такой чемоданчик маленький? Решила, что теперь тебя хватит только на один день, и сразу полетишь со мной обратно? – задорно проговорил бородач, разгоняя кукурузник.
- Ты меня тем же вопросом о чемоданах так же от взлета отвлекали. Но теперь я не боюсь. А вообще я хочу, чтобы в Ворожеевке меня с миром связывало, как можно меньше вещей, В прошлый раз это оказалось не очень хорошо.
Самолет сильно трясся и стучал. За год ничего особенно не изменилось в этой железке. Но Лиза изменилась достаточно, чтобы действительно не бояться. На лице пилота играла улыбка.
- Между прочим, я целый год мусор выносила. Только ощущение, будто его стало гораздо больше.
Возможности лица не позволяли сделать улыбку шире, что бы не писали прочие авторы в своих книгах. Лиза могла бы сказать, что она стала ярче, но и это казалось ей не совсем правильным. Впрочем, она прекрасно понимала, что сейчас она стремительно движется к тому моменту, где слова вообще толком ничего не будут значить, так как ими нельзя будет ничего объяснить, не понять.
- Нет, дочка. Ты молодец. Я-то вижу.
- Радей, а ты ведь все-все видишь, так?
Год Лизу так и интересовал вопрос о чтении мыслей. Так прямо она и собиралась его задать, но сейчас поняла, что такая формулировка кажется более точной и вбирает в себя намного больше. Да и бородач – не дурак – и ��ам понять сможет. Вот он и понял.
- Все, да не все, Леська. То, что нужно, так все, а что не надобно, так и зачем глядеть на это, когда и так дел много? И ты это, дочка, приготовься. Щас садиться будем.
- Разве?
- Да неужто я опять должен делать вид, что для меня и этой железки все эти ваши километры имеют хоть какое-то значение? Я же только, что сказал, что есть более важные дела.
Кукурузник снова затрясся, а Лиза от души и в предвкушении стала ожидать встречи с представителями более разумной цивилизации.
Лизе показалось, что ей показалось, но нет. Внизу, перед самым лесом, стояли фигурки в белоснежных одеждах с красными узорами. Радея, очевидно, это совершенно не удивило. Самолет мягко остановился, будто вовсе не касался земли. Несколько фигурок пошли навстречу, и по огненным волосам одной из них сразу было понятно, что это Рута. Дверь на сей раз открылась без всяких проблем, уж промолчим о том, что она сделала это сама.
- Мир вам, - поклонились подошедшие.
- Мир вам, - синхронно отозвались Радей и Лиза.
- Прошу, простите мне все за то, что было в прошлом году.
Улыбающаяся Агния обняла внучку.
- Кто, старое помянет, тому глаз вон, - добр��душно произнес Златогор.
- А кто старое забудет, тому вон оба глаза, - печально продолжила Рута, явно все еще переживая за свою «вину».
Потому, отстранившись от Агнии, Лиза поспешила с объятьями именно к ней.
- Было бы очень глупо, если бы ты все это время переживала.
Девушка облегченно рассмеялась. Теперь явно пришло время обратить внимание на управителя деревни.
- Думаю, мы несколько припозднились с твоим посвящением, - все так же добродушно проговорил тот.
Лиза смущенно улыбнулась, как и прочие присутствующие, и не заметила, как рядом оказался еще один человек. Гордей не решался подойти достаточно близко – пока присматривался с недоверием – но поймав на себе взгляд Лизы, все же сделал решительный шаг.
- Ну привет, красотка, - проговорил он с надменным видом.
Ага, будто ему хоть кто-то здесь поверит.
- Хорош придуриваться. Зря я, что ли, бумагу на тебя переводила, когда письмо писала?
Теперь заулыбался и парень. При этом он совершенно изменился, будто незаметно его подменил кто-то другой. Даже черты лица казались иными. Гордей подмигнул – очевидно, так все и было. Только и те, и эти – все его, что бы там не казалось в это мгновение.
Лиза никогда не любила свое имя. А еще она, как и я, даже не представляла, чем сможет закончиться эта ее нелюбовь. А закончилась она обрядом имянаречения. Лиза осталась дома под одеялом в далеком прошлом. В настоящий же момент перед деревней предстала Сновида в традиционном наряде с красным узором. Родители могли бы и не оценить, но куда они, бедные, денутся. Ведь дочка их ощутила то же, что и Тихея однажды. Что это не просто ее, а что это и есть она.
А дальше? Пожалуй, дальше наступает та чудесная пора, где слова уже не имеют значения.
эпизод от 22.08.2018 за 11.08.2018
~ Яна
3 notes
·
View notes
Text
Глушь. Весть
Лиза стояла у распахнутого окна вдыхая прохладную свежесть. Май в этом году оказался совершенно особенным. Впрочем, и сам год был не совсем обычным. Близился конец учебного года и долгожданное возвращение в Ворожеевку. Комната была залита мягким солнечным светом, как и планы на будущее.
- Лизунь, я в магазин, тебе надо что-нибудь?
- Да. Можно, я с тобой поеду?
Одно в этом будущем было не таким привлекательным. За год Лиза очень сблизилась с родителями, хоть в их отношениях не было изменений на все сто восемьдесят градусов. Еще зимой она была рада возможности остаться одной, а с апреля, и особенно в мае, ее очень тянуло к ним. Взрослые долго удивлялись, но после просто стали наслаждаться новыми сторонами воспитания своей дочери.
Женщина на вопрос как-то неловко улыбнулась и кивнула – не привыкла же брать с собой дочь, у нее ведь своя жизнь, и зачем впутывать ее в скучную обыденность?
Из дома выходили, молча, все же совсем недавно начали общаться, еще толком не понимают, как это работает.
- Мам, а во что ты веришь? – спросила Лиза, садясь в машину.
«Все лучше, чем неловкое молчание и хроническая недосказанность».
- Что? – переспросила, полагая, что ослышалась.
- Просто мы когда-то в церковь с тобой ходили, а потом перестали. И в последнее время встречаю людей, которые все в перерождение душ и карчу верят и прочее. Вот и интересно стало, во что ты веришь.
Женщина задумалась. Не настолько часто она встречалась с подобным вопросом, чтобы сразу на него ответить.
- Можешь просто сказать, почему мы перестали туда ходить. Мне как-то сказали, что с начала начинать проще всего.
- Ну давай сначала. В церковь я ходила, но больше по привычке. Бабушка твоя всю жизнь была довольно набожной. А лет десять назад я с ужасом заметила, что это кажется мне неправильным. Я стала задумываться о причине разнообразия религий и взглядов людей. Испугалась, что то же должно было случиться и с отцом. Я продолжала жить, как ни в чем не бывало, но, оказывается, уже не могла этого делать. Со временем я поняла, что свой рай и ад люди проживают на земле в ответ за свои поступки. Я тогда все еще боялась, что это очень похоже на разговоры отца о карме, но для себя решила, что это только мое видение, и что мне совершенно неважно, что оно похоже на что-то другое. Была у меня еще как-то коллега по работе, все гомеопатией увлекалась и аюрведой. Я на это только смеялась.
- А дальше?
- А дальше мы приехали. Выходи, давай, и сумку мою захвати.
Лиза послушно выполнила приказ.
- Сумка захвачена. Так и?
- Ну что и? Почитала я как-то ее книжки, смеялась все так же, но что-то внутри подсказывало, что зря. С годами все больше верила и в ее рассказы, да все применить не решалась. Что еще сказать? В сны вещие верю…
- А они тебе снились когда-нибудь?
- Ну было пару раз.
- То есть по части снов это у нас семейное?
«Эх, опять отвлеклась и вся осознанность метафорическому коту под метафорический хвост» - уже в который раз казнила себе Лиза за утро.
От плохого настроения спасала только хорошая погода. Лиза распахнула окно, наслаждаясь весенней прохладой и купаясь в солнечных лучах.
«Какой же чудесный май в этом году!»
Момент оказался удивительно знакомым. То же душевное состояние, мысли, блики в комнате и ��аже воздух.
- Лизунь, я в магазин, тебе надо что-нибудь? Ты чего смеешься?
- Да так… забавно просто получилось… А ты в вещие сны случайно не веришь?
эпизод от 21.08.2018
~ Яна
3 notes
·
View notes
Text
По-другому. Часть 3. Новый дом
Вид из окна был прекрасен. Красивые высокие дома с яркими стенами и белоснежными рамами. Поля могла видеть в соседних окнах цветы на подоконнике. Она чувствовала свежий запах елей, которые росли неподалеку.
Едва сойдя с поезда, Поля влюбилась в столицу с первого взгляда. Встречал ее большой вокзал с уже полюбившейся музыкой стука десятков колес. Как только она зашла внутрь здания, перед ней открылся величественный вид: фрески на потолке, выгравированные фигуры на стенах, а над выходом возвышалась арка.
Интересно, вся ли столица такая красивая?
К большому сожалению Поли, город она не особо успела разглядеть, так как они с Вадимом ехали в метро. Их остановка была прямо напротив их дома. Даже их квартиру Поля не успела рассмотреть, так как долгое путешествие ее измотало. Она нашла душ, кровать и этого было достаточно. Зато следующим утром у Поли случилась новая любовь – их квартира. Ей казалось, что их маленький сельский домик мог поместиться внутри. Кроме кухни и ванной с туалетом, две основные комнаты были очень большие. Вадим говорил, что купил эту квартиру для себя, но он никогда не думал, что захочет жить здесь с девушкой. Поля была очень тронута его словами. Вадим не сказал, откуда у него были деньги на такую квартиру. Насколько Поля знала, у его родителей было по собственной фирме. По уровню ее села, он был неимоверно богат. Одного взгляда на эту квартиру было достаточно для Поли, чтобы осознать, что ей очень повезло: красивый, богатый, увез ее из родительского дома под предлогом поступления. Конечно, Поля уже давно испытывала к нему чувства, но только теперь она понимала, в каком выгодном положении находится.
Вадима утром не оказалось рядом. Записка на столе говорила, что он поехал к родителям. Поля позавтракала в одиночестве, в первый раз за всю свою жизнь, и отправилась рассматривать квартиру. В итоге она остановилась в спальне и села на подоконник. Городские пейзажи были красивее для нее, чем сельские. А запах ели был блаженством после вонючих ромашек.
Почему люди бегут отсюда? Здесь такое же голубое небо, такие же деревья. Здесь жизнь, движение.
Внезапно тишину нарушил звонок телефона. Поля поднялась, взяла телефон с кровати и ответила на звонок:
- Алло. Да, мама, привет. Все хорошо, доехали прекрасно. Вадик? А, он к родителям поехал. Конечно, мне все нравится. Мы вечером поедем город смотреть. Центр. Да, обязательно. И я тебя целую.
Поля опустила телефон на столик, и снова обратилось к окну.
Поскорее бы уже наступил вечер.
Тут же ей пришла в голову идея.
- Надо бы Вадику что-то приготовить. Может быть, спечь что-нибудь или пожарить. Такое, чтобы пахло на всю квартиру. Ему будет приятно увидеть приготовленную еду в нашем новом доме.
Наш дом. Звучит очень красиво.
от 25.07.2018
~ Вика Паровая
5 notes
·
View notes
Text
4. Ночной гость: Нежданный гость. Продолжение
Страх настолько вымотал и без того усталую Еву, что она решила не разбираться в истории незнакомого ей человека и просто освободить свой дом от нежданных гостей.
- Так, - тихим дрожащим голосом произнесла Ева, - просто уходи из моего дома.
- Куда? – громко с не наигранным удивлением сказал Андрей, - там не видно не зги, я останусь до утра.
Это звучало утвердительно, будто он уже все за всех решил. У Евы не оставалось сил на споры, но ночевать в одном доме с незнакомым человеком, возможно, с кр��минальным прошлым, не казалось ей хорошей перспективой. Ну почему все должно быть так сложно? Она же просто хотела спокойно отдохнуть.
- Уже три часа ночи. Скоро рассветет. Как раз дойдешь до станции и уедешь. Я не собираюсь ночевать с зеком в одном доме, - твердо произнося каждое слово сказала Ева.
- Да я не зек! – рявкнул Андрей так, что у Евы прошел холодок по спине. Она уставилась на него, выпучив глаза. Уже спокойнее он продолжил:
- Я не зек. Я работаю в тюрьме. Наколки сделал по малолетке, не знал тогда.
- Зачем же ты вломился в мой дом?
- Ну, - он замялся, но не отвел взгляда, - он часто пустует.
Ева выпрямила спину, показывая, что она вся внимание.
- Откуда ты знаешь, что он часто пустует?
- Подсказали.
- Может нормально ответишь на вопрос?
- Как ты могла заметить, я ехал из города. Мне позвонили, оказалось, что смена не моя, а я должен был работать в ночь. Кто-то поменялся в последний момент, без меня. Ночевать в колонии – так себе идея, особенно когда там работаешь, - он как-то тяжело вздохнул, - а больше половины пути я проехал. Автобусы и электрички уже не ходят. От зеков слышал, что тут, в вашем сообществе, многие дома пустуют. Выбрал самый крайний, как советовали.
Ева слушала, выпучив глаза, но внутри чувствовала какой-то подвох. Андрей снова посмотрел на нее:
- Ну хочешь я тебе заплачу, за ночлег?
- Заплатишь? – она тяжело нервно усмехнулась, - да разве в деньгах дело?
- Да не трону я тебя, - нетерпеливо сказал парень. Чувствовалось, что уговаривать ее он устал.
- Ты конечно тут рассказал мне историю, а …
Хотела Ева сказать, что не верит ни одному сказанному слову, но тут послышалось шарканье ног и неразборчивое бормотание. Слух Евы тут же обострился, и она крепче сжала молоток. Андрей заметно напрягся и нахмурился, стараясь вслушаться в то, что происходило на улице.
- Ты еще кого-то ждешь? – в его голосе не было усмешки.
- Ага, я смотрю вас сюда как мух на мёд тянет, - тихо пробормотала Ева.
Опять послышалось бессвязное бормотание, и звук слетающего засова. Ева быстро перевела взгляд на Андрея:
- Ты что сломал дверь?
Он сделал виноватую гримасу, после чего его тело напряглось, и он захрустел костяшками пальцев.
- Иди на верх и закрой люк. Я тебя позову.
- Что?
Было слышно, будто что-то тяжелое упало на ступеньки перед верандой. Послышались вздохи и брань.
- Иди наверх.
Ева от испуга, что вот-вот откроется дверь и войдет кто-то еще, побежала на мансарду и, закрыв за собой люк, стала прислушиваться к происходящему. Только потом ей пришло в голову, что нужно было оставить Андрею молоток. Но её не покидало сомнение, что он разыгрывает спектакль и, возможно, это его друг сейчас изображает второго нежданного гостя. А ей, Еве, ведь нужно было чем-то обороняться.
Тем временем за окном начинало светать. День обещал быть пасмурным, серое небо напоминало пенку от овсянки. Ева бросила взгляд на не зашторенное окно, где виднелись верхушки елей, посаженных её дедом. В полутьме она пыталась слушать, но мысли были не здесь. Усталость навалилась. Ева смотрела как ели врезаются в небо, слабо качаясь на ветру. Предрассветная тьма окутывала. Силы кончались. Страх сегодняшней ночи совсем ослабил её. Через несколько минут Ева не заметила, как заснула, в то время, как внизу раздавались громкие возгласы спорящих мужчин.
26.07.2018
~ Женя
5 notes
·
View notes
Text
Глушь. Странно…
- Ты странная. Знаешь об этом?
Лиза очень удивилась такому повороту. За окном кружили крупные снежинки, класс шумел, как в старой доброй начальной школе, а рядом стояла Вика. Странно… столько времени прошло, а в классе на нее так никто и не обращал внимания. Только учителя стали удивляться, как лучшая ученица в такой «важный» год перестала делать домашние задания, на уроках стала что-то чиркать в своих черновиках и даже рисует на полях в обычных. Вызывали родителей. И не раз. Те лишь пожимают плечами. «Что поделаешь, переходный возраст, должно пройти». И с психологом разговаривала, но разговор этот никого и ни к чему не привел. А Лиза? Лиза стала получать кайф от двоек. Иногда специально ничего не делала, хотя, конечно, учила, но уже не так рьяно, и как показала практика, так оказалось проще и лучше. Школа более не имела значения, особенно после встречи с Тихеей, которая вернулась лишь за тем, чтобы продать квартиру и забрать документы из института. Сдалось ей все это, когда эта шелуха оказалось бесполезной, а в Ворожеевке у нее уже и жених есть. По приезде еще сразу вручила Лизе какой-то мешочек со словами, уверяя, что с ним ее желания начнут сбываться быстрее. А желание у нее в последнее время было одно – отправиться вслед за Тихеей в деревню, да и остаться там навсегда. Вдохновленная (и с мешочком в кармане) она даже сообщила об этом родителям. Те, конечно, удивились, но сошлись на том, что отправят ее туда летом, но она будет обязана закончить одиннадцатый класс.
- Ты реально больная уже?
Да, куда-то не туда унесли ее мысли.
- Прости. Не выспалась сегодня, туго соображаю.
Это было не правдой, но привычка всему находить ложные оправдания осталась.
- Да ты вообще, кажется, перестала соображать.
- Ты пришла сюда только для того, чтобы одарить меня этими приятными словами? - улыбнулась Лиза.
- Я здесь, потому что хочу понять. Раньше была нормальной, такой пай-девочкой.
- А сейчас?
- А сейчас вообще не пойми что. За мной недавно мать заезжала, так она, как тебя увидела, так удивилась, спросила еще: «неужели она с тобой в одной школе учится?». Ну а я что, сказала, что более того имею честь еще и быть с тобой в одном классе. И знаешь что?
- Что же? – Лиза уже была в предвкушении и с трудом сдерживала смех.
- Она сказала, что ты ненормальная. Видела тебя в городе несколько раз, и ее знакомые тоже. Они-то думали, что ты хотя бы на учете где-то стоишь. А нет. Мама даже собиралась то ли переводить меня, то ли к директору идти жаловаться, чтобы тебя выперли отсюда.
- И?
- А тебе мало? Ходишь по улицам, не пойми в чем, танцуешь, говоришь с собой, поешь. Ты хоть понимаешь, что реально больная. Еще и свастику везде рисуешь.
- Ой, это вот этот значок?
Лиза раскрыла правую ладонь, на которой хной был изображен кривоватый символ.
- Ты дура что ли?!
- Я, может, и дура, а знаку этому больше тысячи лет. Сама загляни в интернет и убедись.
- И это, значит, все? Больше ничего сказать не хочешь?
- А я разве должна перед тобой оправдываться?
Прозвенел звонок, но Вика не собиралась никуда уходить.
- Слушай. Мы всю жизнь были друг другу ни кем. Зачем, ты сейчас стоишь передо мной и пытаешься что-то доказывать? Это не серьезно.
- Ага, пробуй еще нравоучения читать чертова сектантка.
С этими словами она резко удалилась. Ну а что, последнее слово должно же быть за ней. Лиза снова повернулась к окну, не думая о том, чтобы поприветствовать учителя. Будет она еще делать это для того, кто вместо указательного пальца использует средний. Зачем же уважать того, кто, может, и бессознательно, но открыто показывает свое неуважение ко всем окружающим?
- А ты забавная.
- Многие называют это иначе. А что именно ты имеешь в виду?
Надя пролистывала классный журнал.
- Да так. Проблем у меня из-за тебя целая куча.
- Почему?!
- Успокойся. Не так все страшно. Просто кое-кто очень плохо учится, но при этом по моему предмету является круглым отличником. А что поделать, когда в контрольных у тебя ни одной ошибки, да и тетрадь ты ведешь прилежно. Что мешает тоже делать на других занятиях?
- Бессмысленно. А еще я выполняю только то, что говорит учитель. А из всех прочих ты такая единственная, остальные вообще непонятно кто.
- Справедливо. Только недавно кое-как уговорила учителей не проверять твои знания всем составом. А они ведь уже давно хотели, чтобы я провела для тебя экзамен при них. Убедила их, что не я ставлю тебе оценки за нашу дружбу, а как и ты сказала, что все совсем наоборот. Вспомнили твое отношение, просмотрели тетрадь и работы, на том и разошлись. Это довольно некрасиво не уважать старших.
- А они хоть кого-нибудь уважают? Эта Инга там моих родителей трясла в конце прошлой четверти, а они ведь старше. И что? Я ей за это почести должна возносить?
- Разве люди виноваты в том, что они чего-то не понимают?
- Ну, значит, я была рождена для того, чтобы дать им это понять. Да и тройки в четверти – это вообще ерунда. И родителям все равно, сами в свое время четверки выгрызали всеми силами.
- Мне-то это зачем объяснять? Я понимаю. Ты же все знаешь, просто не показываешь. Да и зачем, если эти знания по большому счету бесполезны.
- Вот именно.
- А как ты собираешься праздновать новый год?
- Не знаю. Родители вообще в санаторий звали, но я там была уже столько раз, что тошнит. Сказала, что с Женей буду, хотя та тоже уезжает куда-то. Решила, что это отличная возможность побыть наедине с собой.
- Действительно, отличная. Хотя жаль, что у тебя не будет компании. Я и сама еду к родственникам в Белгород.
- Мне почему-то не жаль.
Но на самом деле очень жаль. Конечно, здорово на несколько дней остаться одной, тем более, впервые за всю жизнь. Но… возможно, что дело было вовсе и не в одиночестве, а так просто осенняя депрессия превратилась в зимнюю тоску. Вот и становилось Лизе временами очень грустно. Особенно, наедине с своими старыми мыслями и новыми странностями.
эпизод от 19.08.2018
~ Яна
3 notes
·
View notes
Last Seen Blogs
firm-fish-example
Untitled
autoinsuranceaustintx-blog
Insurance
sylvaknight
Sylva Knight
weepingforkeeps
Weeping For Keeps.
wasyago
yago