callowrimomarathon-blog

[callowrimomarathon-blog]

3|

Думаю, зима была создана для тоски. А если она длится ¾ в году, то тосковать нужно долго, с особым усердием и терпением. Я всегда впадаю в депрессию уже в октябре, как послушная девочка. Дефицит витаминов накладывается, и к началу декабря я уже идеально разбита. Бледное лицо, губы треснули, руки покрылись корочкой несмотря на крем с ароматом ванили и маслом карите.Солнце скользнуло и сказало досвидания, а за ним и Витамин Д. Бедная моя кожа, иммунитет и нервная система, я чувствовала себя виноватой перед ними, что родилась в таком месте и им теперь приходится постоянно быть в минусе и стараться поддерживать баланс в моем организме кое-как. Бубнить. Зима была создана, чтобы бубнить, и, как видно, я делаю это с завидной регулярностью. Все самое ужасное всегда происходит зимой и это неизбывно – грязь, снег, тоска – как будто тебе всегда 14 и разбито сердце. Но мне не 14. Сердце в порядке, легкая аритмия, но кардиолог в областном центре уверил, что это ничего. Я в порядке. Все в порядке. Зима приходит каждый год, пора бы привыкнуть. Смириться. Надеть вязаный шарф и укутать лицо покрепче. Я заворачиваю домой. Дом – это абстракция. Дом – это там, где любят? Написано на магнитике из Хорватии. Дом – это конструкция из бетона с фундаментом. Дом – это то, о чем мечтают бомжи. Дом – это множество дефиниций, но я несколько устала об этом думать. Я иду домой, что бы это ни означало. Я сажусь за компьютер и пишу. Мне трудно, но я знаю, что я должна сделать это. Я пью кофе. Чай. Ем конфету. Я пишу две строчки и стираю. Я смотрю в стену в течение 15 минут. Я опустошена? Я замерзла. Носки шерстяные, цвет фуксии. Люблю дурацкие вещи яркого цвета. Серо. Темно. Кофе опять. Мой терапевт говорил бы, что это тревога. Но у меня нет терапевта, а тревога есть. Поэтому я много раз подряд пью кофе, заламываю руки, грызу карандаш, проверяю телефон, в ступоре смотрю в стену. Зима была создана для этого, летом бы так метаться не получилось. Я ненавижу Праздник. Мне нечего писать. Я смотрю на часы и вздыхаю радостно – пора спать. Пару часов можно имитировать не-бытие и это прекрасно.

от 26.06.2022

Алина

#CALLOWRIMO MARATHON SEASON TEN #CALLOWRIMO SEASON TWO wastetown

[callowrimomarathon-blog]

2|

- Я не профессиональный фотограф, просто мне понравилось, как выглядит ваша шапка. Такие цвета у нас хмурые, а тут девушка в яркой желтой шапке! Захотелось снять. Если вам некомфортно, я, конечно, удалю. Но вообще фотография красивая. Я взглянула – желтый помпон, грязный снег, мелкий дождь, глупое выражение – как будто вся бренность мира упала мне на лицо – в общем, ничего хорошего. - Я снимаю всякие мелочи. Кошек, красивые здания, маленькие растения, закаты, магазинчики – все понемногу. Не пугайтесь, я не сталкер, просто очень люблю снимать и потом пересматривать. Мало кто замечает детали. - Вы правда видите здесь что-то красивое? Нравится эстетика грязи? - Ну конечно! – я косо на нее взглянула – Думаю, эстетика эт не только лощеные подготовленные кадры с выставленным светом. Эстетика есть везде, нужно просто внимательно смотреть. Меня больше всего привлекла ваша шапка. Только улыбки не хватило для полноты картины, но и так тоже ничего. Могу я сохранить этот кадр? - Как угодно. Я тут каждый день хожу, можете 7 дней в неделю снимать. - Повезло вам тут жить! - я не одобряла это высказывание и не разделяла его ни на грамм, но только буркнула в ответ: - А вы не здешняя? - Нет, приехала в гости. Но мне здесь очень нравится! В это время неиронично поднялся вихрь ветра, несущий снег и страдание прямо в лицо. Экзальтированная собеседница начинала раздражать. - Рада, что вы способны оценить красоту, но вообще здесь всегда так мрачно. Быстро надоест. Повезло, что вам отсюда уезжать, я бы сказала. - Не могу с вами согласиться! Ну да ладно. Спасибо, что разрешили мне оставить фотографию Я молча кивнула. Беседа начала мне надоедать, и я резко пошла вперед, чтобы дать понять моей собеседнице свое нежелание более вести разговор. Слякоть под ногами напоминала лишь о том, что ближайшие 4 месяца город будет утопать в грязи, а коммунальщики будут как в первый раз удивляться приходу зимы. Люди, которые не живут в маленьких северных городах, никогда не познают эту прелесть – зачерпнуть ботинком целый комок грязного снега, который будет медленно таять, делая носки и обувь мокрыми насквозь. Пусть наслаждается, думаю, шапкой моей. Тут больше ничего хорошего нет. Я помнила, что новый год через неделю. И что я еще не купила ни один подарок. И что я не хочу. И что я ненавижу новый год последние несколько лет. Даже сильнее, чем мокрые ботинки. Я думала о том, как хорошо тем, кто сейчас на юге. Смотрит на ромашки какие-нибудь или лаванду. Гадает любит-не любит, хоть это и значения не имеет. Море синее, а не серое. Вообще все вокруг не серое. Вот это эстетика! Сил нет уже на этот железобетон вокруг смотреть. Встреча с девушкой казалась мне далекой, как будто прошло 100 лет. Погода становилась все хуже. Я непреднамеренно зачерпнула ногой горсть снега и сильно спешила домой укрыться от противного пакостного снегодождя.

от 24.06.2022

Алина

#CALLOWRIMO MARATHON SEASON TEN #CALLOWRIMO SEASON TWO wastetown

[callowrimomarathon-blog]

1 |

- Улыбнитесь! Девушка на противоположной стороне дороги кричит и сама разливается смехом. Вокруг нет ничего, кроме этого крика, что побуждало бы улыбаться. Серое промозглое небо давит, как бы напоминая, что декабрь в северной полосе России это ни черта не весело. Грязный растаявший снег новогоднему шарму тоже не способствует. Даже разнаряженные дома с ангелами, оленями и снежинками на окнах скорее иронизируют, мол, вот есть нормальная зима, а есть ваша, с дождем и снегодождем. Я ускоряю шаг, вдоль меня проносится фура и обрызгивает мои без того грязные мокрые джинсы. Спасибо, что не с ног до головы. Нет, улыбаться сейчас в планах нет. - Вы какая-то хмурая! Сейчас же праздник! Праздник – это то, что по умолчанию должно быть весело и ярко. Нельзя плакать во время праздника, это же праздник! Нельзя злиться, гости же дома! Нельзя хлопнуть дверью и закрыться от всех, надо улыбаться! Праздник давит своей хорошестью и безупречностью, возлагая ответственность на людей, которые вынуждены наступить на горло своим чувствам и вести себя хорошо во имя Праздника. К счастью, на следующий день после Праздника ругань разрешена, а потому томительное ожидание связано не с подарками и салатами, а желанием жить реальной жизнью без притворства и потворства старым традициям. - У вас красивая шапка! Шапку я обрела на рынке у бабули, которая вяжет, чтобы выжить, и потому, что у нее это здорово получается. Желтая, она символизирует солнце, которого мы здесь не видим 300 дней в году. Помпон сверху олицетворяет некую инфантильностью и дарит моему общему внешнему виду несколько беззаботный характер. На самом деле, она ничего не символизирует. Это просто шапка, которую я купила, чтобы поддержать старушку, и потому что свою я благополучно потеряла где-то в этом сером хаосе. Хорошо, что кому-то она нравится. - Улыбнитесь, я вас сфотографирую! Вот докопалась. Я ускоряю шаг, чтобы не повестись на провокацию, но тщетно, камера уже целится в меня. Девушка с другой стороны дороги шла за мной все это время, изредка останавливалась под влиянием фур и машин, не думающих особо о скоростном режиме и норовящих обрызгать идущих по обочине несчастных людей. Она щелкнула меня на свой фотоаппарат и улыбнулась. - Ну вот, такое красивое лицо, а такое серьезное. Ненавижу зиму, потому что все выглядят вот так! Она делает движение руками, показывает мне фотоаппарат, но разумеется с другой стороны дороги я ничего не вижу. Я пожимаю плечами. Что я должна увидеть через 6 полос машин? Хочет, чтобы я к ней подошла? Какого черта, думаю, пусть сама идет, если ей надо. Я тоже зиму ненавижу, но не то что бы это повод для знакомства. - Погодите, я сейчас к вам подбегу! Через дорогу на меня летела девушка с фотоаппаратом.

от 24.06.2022 за 23.06.2022

Алина

#CALLOWRIMO MARATHON SEASON TEN #CALLOWRIMO SEASON TWO wastetown

[callowrimomarathon-blog]

СТАРТ ДЕСЯТОГО ВНЕШНЕГО СЕЗОНА

Всем собраться у стола — как в старые-добрые, м? Мы вообще-то не планировали созывать общий сбор, но кто мы такие, чтобы не поддержать чей-то огонь и изъявленное желание? В этом месяце в марафоне участвует наша Алина, это её второй забег. Это значит, что она знает, что делать. Водичкой запаслась, чтобы не как я? :D Если вы вдруг тоже хотите в марафон, макните! Ещё не поздно. Лето, в конце-то концов! Не лучшее ли время для свершений и личностных подвигов? Ура! Привет! Присаживайтесь и доставайте клавиатуры. Погнали!

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON TEN

[callowrimomarathon-blog]

Глушь. И никакая это не глушь!

- А чего это у тебя, Лесь, такой чемоданчик маленький? Решила, что теперь тебя хватит только на один день, и сразу полетишь со мной обратно? – задорно проговорил бородач, разгоняя кукурузник.

- Ты меня тем же вопросом о чемоданах так же от взлета отвлекали. Но теперь я не боюсь. А вообще я хочу, чтобы в Ворожеевке меня с миром связывало, как можно меньше вещей, В прошлый раз это оказалось не очень хорошо.

Самолет сильно трясся и стучал. За год ничего особенно не изменилось в этой железке. Но Лиза изменилась достаточно, чтобы действительно не бояться. На лице пилота играла улыбка.

- Между прочим, я целый год мусор выносила. Только ощущение, будто его стало гораздо больше.

Возможности лица не позволяли сделать улыбку шире, что бы не писали прочие авторы в своих книгах. Лиза могла бы сказать, что она стала ярче, но и это казалось ей не совсем правильным. Впрочем, она прекрасно понимала, что сейчас она стремительно движется к тому моменту, где слова вообще толком ничего не будут значить, так как ими нельзя будет ничего объяснить, не понять.

- Нет, дочка. Ты молодец. Я-то вижу.

- Радей, а ты ведь все-все видишь, так?

Год Лизу так и интересовал вопрос о чтении мыслей. Так прямо она и собиралась его задать, но сейчас поняла, что такая формулировка кажется более точной и вбирает в себя намного больше. Да и бородач – не дурак – и сам понять сможет. Вот он и понял.

- Все, да не все, Леська. То, что нужно, так все, а что не надобно, так и зачем глядеть на это, когда и так дел много? И ты это, дочка, приготовься. Щас садиться будем.

- Разве?

- Да неужто я опять должен делать вид, что для меня и этой железки все эти ваши километры имеют хоть какое-то значение? Я же только, что сказал, что есть более важные дела.

Кукурузник снова затрясся, а Лиза от души и в предвкушении стала ожидать встречи с представителями более разумной цивилизации.

Лизе показалось, что ей показалось, но нет. Внизу, перед самым лесом, стояли фигурки в белоснежных одеждах с красными узорами. Радея, очевидно, это совершенно не удивило. Самолет мягко остановился, будто вовсе не касался земли. Несколько фигурок пошли навстречу, и по огненным волосам одной из них сразу было понятно, что это Рута. Дверь на сей раз открылась без всяких проблем, уж промолчим о том, что она сделала это сама.

- Мир вам, - поклонились подошедшие.

- Мир вам, - синхронно отозвались Радей и Лиза.

- Прошу, простите мне все за то, что было в прошлом году.

Улыбающаяся Агния обняла внучку.

- Кто, старое помянет, тому глаз вон, - добродушно произнес Златогор.

- А кто старое забудет, тому вон оба глаза, - печально продолжила Рута, явно все еще переживая за свою «вину».

Потому, отстранившись от Агнии, Лиза поспешила с объятьями именно к ней.

- Было бы очень глупо, если бы ты все это время переживала.

Девушка облегченно рассмеялась. Теперь явно пришло время обратить внимание на управителя деревни.

- Думаю, мы несколько припозднились с твоим посвящением, - все так же добродушно проговорил тот.

Лиза смущенно улыбнулась, как и прочие присутствующие, и не заметила, как рядом оказался еще один человек. Гордей не решался подойти достаточно близко – пока присматривался с недоверием – но поймав на себе взгляд Лизы, все же сделал решительный шаг.

- Ну привет, красотка, - проговорил он с надменным видом.

Ага, будто ему хоть кто-то здесь поверит.

- Хорош придуриваться. Зря я, что ли, бумагу на тебя переводила, когда письмо писала?

Теперь заулыбался и парень. При этом он совершенно изменился, будто незаметно его подменил кто-то другой. Даже черты лица казались иными. Гордей подмигнул – очевидно, так все и было. Только и те, и эти – все его, что бы там не казалось в это мгновение.

Лиза никогда не любила свое имя. А еще она, как и я, даже не представляла, чем сможет закончиться эта ее нелюбовь. А закончилась она обрядом имянаречения. Лиза осталась дома под одеялом в далеком прошлом. В настоящий же момент перед деревней предстала Сновида в традиционном наряде с красным узором. Родители могли бы и не оценить, но куда они, бедные, денутся. Ведь дочка их ощутила то же, что и Тихея однажды. Что это не просто ее, а что это и есть она.

А дальше? Пожалуй, дальше наступает та чудесная пора, где слова уже не имеют значения.

эпизод от 22.08.2018 за 11.08.2018

~ Яна

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO SEASON TWO thedarkloneliness #submission

[callowrimomarathon-blog]

Глушь. Прощание

- Ну и как я теперь без тебя?

- Что значит, как? Ты сама уже столько раз улетала. И через неделю сама едешь к брату в Токио.

- Но сейчас-то все иначе.

- Да. И ты говорила, что раньше я была лучше.

- Ну это только, когда ты хрень говоришь, а так ты очень хорошая.

- Значит, вегетарианство и осознанные сны – это хрень?

- А вместе с ними астрология, реинкарнация и языческие обряды. Сама- то хоть себя иногда слышишь? Тогда, год назад, это казалось интересным, не спорю, но после мне стало казаться, что ты уж слишком увлеклась. Надеялась, пройдет.

- Как видишь, не прошло.

- Я переживаю.

- Не стоит.

- Лиз, я…

- Жень, ты считаешь меня ненормальной. И к подарку моему ты так толком и не притронулась. Конечно, знаю. Сейчас мы обе уезжаем, и я полагаю, что это хороший момент для завершения.

- Никогда не думала, что это происходит как-то так.

- Я тоже. Но у нас вот так. Так что, мир?

- Больше не друзья? – спросила Женя, протягивая руку.

- Больше не друзья, - Лиза довольно пожала ее в ответ.

- Все равно странно.

- Ты говорила, что со мной иначе не бывает. Потому и смиренно ухожу, забирая с собой все странности.

- Прощай, Лиз.

- Прощай.

Девушки разошлись в разные стороны, как и было уговорено сначала, чтобы не получилось неловкой путаницы. А так пафосно и со вкусом – то, что нужно в шестнадцать лет.

- Вот так и расстались.

- По-моему так и должно быть. Ты чай будешь?

- Обычно ты просто завариваешь его. С чего вдруг такой вопрос? А вообще точно не откажусь от смородинового, если остался.

Надя коротко засмеялась и отправилась на поиски ароматных листьев. Небольшая кухня была очень уютной, теплой и пахла только что сожженным можжевельником. Женщина редко приглашала к себе Лизу, гости вообще редкое событие в ее жизни, так как муж не любит даже те моменты, когда в квартире собираются все члены семьи, что уж говорить о незнакомцах. Теперь же хозяин дома был с сыновьями на рыбалке, а Надя обрела возможность достойно попрощаться.

- Ты ведь навсегда уезжаешь?

- Я? Навсегда. Кому знать, кто в августе вернется вместо меня. Но ты ведь не потому такая грустная, да?

- Не потому, - кивнула женщина. – Олега хотят повысить и предлагают переехать в Москву. Он хотел отказаться – знает мое неприятие нашей столицы - да и я всего год в новой школе, и тут в ней еще будет куча хлопот из-за моего неожиданного перевода. Однако… карма у меня в этой жизни такая, что желания наши совершенно не совпадают, и при этом я обязана его слушаться, даже если он готов уступить.

- Но чего ты боишься? Ты же легко сходишься с людьми.

- Сойтись всегда просто. А вот как при этом еще и остаться вместе – вопрос. Хотя не для моего возраста такие разговоры. Наверное, я так и не смогла повзрослеть.

- Это понятие относительно.

- Как и все прочие.

За окном распевал щегол. Бабушка этажом ниже наслаждалась этими звуками, а учитель биологии про себя отмечал, что таким образом птица просто зазывает себе самку.

- Ну и как я теперь без тебя?

- Мама, я предлагала поехать вместе. А ты заладила, что отпуск только зимой. И кто виноват?

- Все лишь бы мать в чем-нибудь обвинить, - смеялась женщина. – Ну-ну. Ладно, ты все взяла? Что-то сумка у тебя совсем маленькая…

- Мам, я уже говорила, читать мне там будет некогда. Одежда у местных своя, и меня уже убедили, что мне все дадут – у них там, знаешь ли, все гораздо проще. Связи все равно нет, потому телефон и не беру. А так по мелочи все нужное есть.

- Господи, ты у меня уже такая большая.

- Ну, обними хоть что ли. А то все слова, да слова.

Женщина обняла дочь и заплакала. Точнее, дала волю паре слезинок – неудобно все же при дочери, да и с чего вдруг, не замуж все же выходит.

- Ну что, девочки, отправляемся в последний путь?

- Не шути так, Миша.

Лиза счастливо наблюдала за дальнейшим спором родителей. Понимала уже, что так они проявляют свою любовь друг к другу, просто других способов толком не знают. А она увидит их снова еще очень не скоро.

эпизод от 22.08.2018

~ Яна

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO SEASON TWO thedarkloneliness #submission

[callowrimomarathon-blog]

Глушь. Весть

Лиза стояла у распахнутого окна вдыхая прохладную свежесть. Май в этом году оказался совершенно особенным. Впрочем, и сам год был не совсем обычным. Близился конец учебного года и долгожданное возвращение в Ворожеевку. Комната была залита мягким солнечным светом, как и планы на будущее.

- Лизунь, я в магазин, тебе надо что-нибудь?

- Да. Можно, я с тобой поеду?

Одно в этом будущем было не таким привлекательным. За год Лиза очень сблизилась с родителями, хоть в их отношениях не было изменений на все сто восемьдесят градусов. Еще зимой она была рада возможности остаться одной, а с апреля, и особенно в мае, ее очень тянуло к ним. Взрослые долго удивлялись, но после просто стали наслаждаться новыми сторонами воспитания своей дочери.

Женщина на вопрос как-то неловко улыбнулась и кивнула – не привыкла же брать с собой дочь, у нее ведь своя жизнь, и зачем впутывать ее в скучную обыденность?

Из дома выходили, молча, все же совсем недавно начали общаться, еще толком не понимают, как это работает.

- Мам, а во что ты веришь? – спросила Лиза, садясь в машину.

«Все лучше, чем неловкое молчание и хроническая недосказанность».

- Что? – переспросила, полагая, что ослышалась.

- Просто мы когда-то в церковь с тобой ходили, а потом перестали. И в последнее время встречаю людей, которые все в перерождение душ и карчу верят и прочее. Вот и интересно стало, во что ты веришь.

Женщина задумалась. Не настолько часто она встречалась с подобным вопросом, чтобы сразу на него ответить.

- Можешь просто сказать, почему мы перестали туда ходить. Мне как-то сказали, что с начала начинать проще всего.

- Ну давай сначала. В церковь я ходила, но больше по привычке. Бабушка твоя всю жизнь была довольно набожной. А лет десять назад я с ужасом заметила, что это кажется мне неправильным. Я стала задумываться о причине разнообразия религий и взглядов людей.  Испугалась, что то же должно было случиться и с отцом. Я продолжала жить, как ни в чем не бывало, но, оказывается, уже не могла этого делать. Со временем я поняла, что свой рай и ад люди проживают на земле в ответ за свои поступки. Я тогда все еще боялась, что это очень похоже на разговоры отца о карме, но для себя решила, что это только мое видение, и что мне совершенно неважно, что оно похоже на что-то другое. Была у меня еще как-то коллега по работе, все гомеопатией увлекалась и аюрведой. Я на это только смеялась.

- А дальше?

- А дальше мы приехали. Выходи, давай, и сумку мою захвати.

Лиза послушно выполнила приказ.

- Сумка захвачена. Так и?

- Ну что и? Почитала я как-то ее книжки, смеялась все так же, но что-то внутри подсказывало, что зря. С годами все больше верила и в ее рассказы, да все применить не решалась. Что еще сказать? В сны вещие верю…

- А они тебе снились когда-нибудь?

- Ну было пару раз.

- То есть по части снов это у нас семейное?

«Эх, опять отвлеклась и вся осознанность метафорическому коту под метафорический хвост» - уже в который раз казнила себе Лиза за утро.

От плохого настроения спасала только хорошая погода. Лиза распахнула окно, наслаждаясь весенней прохладой и купаясь в солнечных лучах.

«Какой же чудесный май в этом году!»

Момент оказался удивительно знакомым. То же душевное состояние, мысли, блики в комнате и даже воздух.

- Лизунь, я в магазин, тебе надо что-нибудь? Ты чего смеешься?

- Да так… забавно просто получилось… А ты в вещие сны случайно не веришь?

эпизод от 21.08.2018

~ Яна

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO SEASON TWO thedarkloneliness #submission

[callowrimomarathon-blog]

Глушь. Творцы

- Ты когда-нибудь думала о том, как мы появились на земле?

- Имеешь в виду, верю ли я в эволюцию или в божественное создание?

Лиза и Никита сидели в беседке петербургского парка из его давних воспоминаний. Она очень удивилась вопросу, потому что мужчина долгое время увлеченно читал книгу, а ее заставил перекладывать колоду карт.

- Почти. Просто хотел уточнить, что Дарвин, создавший эту теорию, вовсе не отрицал божественное вмешательство. Наоборот, в своих работах он писал, что началось все именно по воле Творца.

- То есть ты в это веришь?

- А ты слышала об утверждении, что можно понять спишь ты или нет, пытаясь что-нибудь прочитать?

- Кажется, было что-то похожее в каком-то сериале. А что?

Никита отложил книгу и потер глаза.

- Просто большинство современных теорий подходят только под неосознанных людей.

Конечно, реальность и сон отличаются, потому что одна несет что-то новое, в то время, как другое является плодом нашего подсознания. Кстати, есть еще и люди, которые ставят под сомнение вопрос о том, что и к чему относится, потому не буду утверждать конкретно. Но дело в том, что подсознание часто удивляет сознание, а реальность кажется нам скучной и однообразной. Понимаешь?

- Я вообще никогда тебя не понимаю.

- Все-то ты прекрасно понимаешь. Вот и двойное отрицание используешь.

- Ну ладно. Кстати, как тебе город? Ты ведь ехал куда-то, да?

- Еду. Я сейчас в поезде на Краснодар.

- Нашел, куда забраться из Владивостока.

- Да ладно. Поезда это весело. Хочешь со мной? Ты ведь никогда не каталась на них, я прав?

Лиза не успела ответить, а мужчина уже поднялся и подал ей руку.

По светлому весеннему парку одиноко брел старик. Игривый ветерок с Невы, как непослушный внук, так и норовил сбить с него шляпу. Ворчливый дед, как мог, отбивался тростью, но годы давно уже взяли свое и он обреченно смял свою кепчонку в руках. Ветерок притих, но в следующее мгновение бросил старику под ноги карту червовой дамы. И еще одну. Тяжелый взор потускневших глаз обратился к беседке.

«Ну что за люди».

Из беседки по сторонам раздувались кем-то брошенные карты и колыхались страницы такой же забытой книги.

«Поди еще и похабщину всякую почитывают».

Старик захлопнул книгу, чтобы посмотреть название.

«Александр Блок».

На столе подмигнула очередная червовая дама. А дед тепло улыбнулся.

- Все-то ты меня не оставишь, карга старая, - с нежностью произнес он, пряча заветный томик за пазуху.

- Разве это поезд? – спросила Лиза, уставившись на ряды, потрепанных временем сидений.

- Ну не тащить же тебя в плацкарт. А тут классика. Присаживайся.

- А сейчас ты скажешь, зачем ты уже в который раз заставляешь меня перебирать эти дурацкие карты?

- Осознанности учу. И концентрации. И в который раз, потому что у тебя в этот который раз в одной колоде было шесть червовых дам.

- Как? Ты же уже полгода меня учишь. Почему я не справляюсь?

- Помнится, я тебе уже как-то говорил, что я успел сделать за это время. Опять обижаешь? А не помнишь случайно, о чем мы говорили до всего этого?

- Кажется, что-то о боге.

- Точно. И да, я верю. Но при этом я отрицаю все существующие религии. Как по мне, они все совершенно искажают понятие и бога, и веры, и всего прочего. Так а ты думала об этом?

- Не знаю. Ну впервые начала задумываться где-то в девять лет. Родители же христиане, вот и меня крестили, в церковь водили. но в какой-то момент перестали, я помню только, что уже в школу тогда ходила. И я помню, что постоянно просила одно и то же здоровье для матери, потому что у той была астма, и ее кашель всегда меня пугал, и брата, ну иногда друзей. Мама до сих пор пользуется баллончиком, рожать не собирается, а с друзьями дела начали налаживаться только год назад, а то, что было до этого я и вовсе не считаю. Но в девять не было даже этого. И вот я где-то год точно уже не ходила в церковь, и видимо, поэтому меня стали преследовать подобные мысли.

- Отключилась от христианского эгрегора, - одобрительно кивнул Никита.

- Чего?

Но тот только махнул рукой. Лиза пожала плечами.

- И вот. Не помню, о чем именно думала, но связано было с тем, что я всю жизнь молилась с настоящей детской искренностью, даже богородицу особенно любила. А в жизни моей ничего не менялось, а ведь просила я не так много. Потом, видимо, мне показалась абсурдной идея рая и ада. Точнее, несправедливой. Ведь жизнь очень коротка. У меня ведь была бабушка по папиной линии. Галя ее звали. И она постоянно говорила что-то вроде «вот когда я умру». Умерла она, когда мне было лет восемь. После похорон у меня истерика несколько дней не проходила. Все боялась своего будущего. Люди ведь в среднем лет семьдесят живут. И что же? Мне всего каких-то шестьдесят лет осталось? И то в лучшем случае. Бабушка еще говорила, что лучше раньше умереть, чем дожить до этого возраста вот и умерла в пятьдесят пять. А у меня почему-то не было никаких мыслей о рае и аде. У меня был факт, что бабушка была, и теперь ее нет, и меня когда-нибудь точно так же не будет. Вот и боялась. Это тоже как-то отдалило меня от веры. А года два назад, начиталась всякого в интернете и вовсе стала убежденной атеисткой со всем этим презрением к церквям и прочим религиозным атрибутам. Так и было, пока в Ворожеевку не поехала. Я же науке «поклонялась». Вот и выбили меня местные из привычного мировоззрения. А после, я говорила, и сны эти начались. В общем, теперь я признаю, что ничего не знаю. Вот и все.

- Хорошая позиция. Помогает принимать новое. Только, главное, не делать ее своей убежденностью.

- Кстати, об убежденности. Что ты там говорил на счет книг?

- А так ты поняла?

- Наверное. А вообще мне интересны твои размышления на счет реальности и подсознания.

- Ой, ну это на долго. Потому просто закончу начатую мысль. Будучи осознанным, концентрироваться гораздо легче. Беспокойный ум потому и не может читать во мне, что не может сконцентрироваться. Потому такие люди быстро забывают свои сны и не предают им значения. Я не утверждаю, что лучше других. Сам совсем недавно заинтересовался этой темой, вот и стал учиться читать. Благодаря этому я понял еще кое-что.

- Что же?

- Мы ничего не забываем. Вроде не раз слышал об этом, даже пользовался, но понял совсем недавно. Сначала выходило туго. Я с трудом визуализировал слова, но теперь у меня получаются настоящие книги с правильной очередностью страниц. А главное, текст совершенен. Начал я практиковаться на Сказке о царе Салтане. В детстве она мне очень нравилась, но, как и многое другое, вскоре стала приятным воспоминанием, не более того. Так в процессе своей практики я смог полностью ее воссоздать со всеми рифмами и смыслом, даже с иллюстрациями. Сегодня я читал Блока – тоже дань прошлому – в твоем возрасте был совершенно одержим поэзией. Пытаешься сейчас визуализировать слова?

Лиза сосредоточенно глядела в пространство перед собой. Над спинками сиденья стали появляться черные буквы.

- Это слово «воспоминания»?

- Вообще-то «счастье», - разочаровано проговорила она, отворачиваясь к окну.

- Каждому свое. Все же мир сновидение не равнодушен к желаниям своих жителей. Как, впрочем, и любой другой мир. Так что ты не оставляй эту работу вот так просто.

- Да знаю я, что это глупо. Дай немного пострадать.

- Даю. Мне и так уже пора идти. Скоро моя станция. До встречи?

- До встречи.

Лиза не оглядывалась, но знала, что Никита исчез.

«Все они исчезают» - подумала она, на проносящиеся мимо деревья.

20. 08. 2018 за 18. 08. 2018

эпизод от 20.08.2018 за 18.08.2018

~ Яна

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO SEASON TWO thedarkloneliness #submission

[callowrimomarathon-blog]

Глушь. Знак

Зима предстала настоящей порой разочарования. И не то чтобы с Лизой случалось много неприятного. Она сама была его источником. Несколько месяцев она н��устанно менялась, и даже толком перестала замечать это. Но с первым снегом все изменилось. Было уже не так просто. Но к счастью, у нее оставались Надя и Никита, которые убеждали, что это нормально, и что сами они не раз через это проходили. Лиза успокоилась. И как-то неожиданно наступила весна, удивив всех сказочной капелью и крупными почками на ветвях.

«Агния, наверное, уже вовсю их собирает».

Лиза не понимала, зачем нужно собирать почки, но подобные мысли уже давно не были редкостью, потому она просто поставила себе пометку в памяти, что об этом надо было бы узнать. 

А март в это время, действительно удивил всех своим неожиданным теплом и это-то после таких же неожиданных февральских заморозков.

«Определенно кто-то где-то чудит».

И кто-то этот точно не мать-природа, а совершенно простой человек. Ну… может, и не совсем простой. И спасибо ему за это. Ведь сразу после объявления карантина, начались такие заморозки, что в школу вообще никто не ходил.

«Определенно, уставший ученик. А может, и учитель. Кому знать?»

Новости опять пугали, что вот, мол, год без лета. Зато в марте снова пошли толки о глобальном потеплении. Смешные люди.

Но весна, действительно, была особенной. Не потому, что кто-то развлекался с погодой. Было в этой весне что-то… возможно, банальное ощущение возрождения природы, света становится все больше и тепла. Собственно, почему возможно? Все реально можно легко объяснить, но Лиза… Лиза не принимала подобных объяснений. Она просто ощущала эту совершенно новую пору. И наконец, смогла ощутить себя.

В этот день, когда ее от зимней спячки пробудило пение капели и птиц, хотелось сделать что-то совершенно особенное или просто сделать что-то обыденное, но как-то иначе. Но утро оказалось таким же, только мама удивилась хорошему расположению духа у своей дочки. Школьные будни прошли в прежнем режиме, и даже разговор с Надей, пусть интересный и поучительный, но мало отличный от прочих. Вечер не отставал, и потому сейчас Лизе совершенно не спалось.

Небо стремительно темнело, а Лизу все не отпускало ощущение, что она просто обязана что-то сделать. Только вот что?

Весь день сегодня она вспоминала Ворожеевку. Бабушку Агнию, Руту, Олелю, многих людей, чьих имен не знала вовсе. Но никак не могла понять, к чему это? Ведь с родителями и Радеем уже давно было оговорено, что при сдаче экзаменов она тут же уезжает. Что же она еще может сделать, относящееся к деревне? Тихее письма исправно писала и завтра должна была передать их тому же Радеем.

«Так… раз нечто нужно сделать сегодня и, связано это с Ворожеевкой, определенно дело касается бородача. Но кому же писать?»

Лиза глядела на выступающие на небе звезды, будто те могли дать ей подсказку.

«Ну давай, не зря же Надя учит тебя видеть знаки. Так… Какие подсказки были сегодня? Что вообще было сегодня? Из необычного… тепло. И? Написать что ли всем, как я по ним скучаю? Да ну».

Она развернулась к заметно потемневшей комнате и уселась на пол. От батареи исходил сильный жар – отец за всю зиму так и не постарался сделать что-то для того, чтобы снова настроить ее регуляцию. Впрочем, за несколько месяцев Лиза к этому привыкла.

«Не говорит ли это о том, что дело реально в тепле? Ну и что дальше? Ну тепло. Ну после сильных заморозков. Ну и?»

«Может, батарея и погода не самые лучшие советчики?» - отозвалась в душе та прежняя, сомневающаяся в себе, и неуверенная Лиза.

Ну раз заговорила она, то тут точно кое-что есть.

«Знаю я, что крыша едет, но что поделать, красавица?»

Странно, что именно так она обратилась к самой себе? И так знакомо. Где же она это слышала?

«Гордей» - процедила сквозь метафоричные зубы прежняя Лиза.

- Гордей, - отозвалась новая Лиза, но с улыбкой на губах.

Столько воспоминаний захлестнуло ее. А вместе с ними и осознание, что с тех пор Лиза почти не плакала больше, и панических атак не было. Даже к лекарствам она совершенно не притрагивалась… Теперь она поняла еще одну вещь. Теперь было ясно, почему родители так легко относились �� ее изменениям и спокойно разрешили вернуться в деревню. Странно, что сама Лиза этого не замечала.

Теперь она помнила все, что тогда сказал Гордей. И она была… счастлива?

Да, потому что он был прав. И все то относится к старой Лизе, которой нет уже очень давно. Она умерла в тот самый день, а после долгое время умирали все прочие, коим больше не было места в этом теле.

«Вот тебе и истинное значение депрессии».

Но времени на осмысление подобных озарений не было. Нужно было написать письмо.

- И ты хочешь вручить мне этот огромный мешок?

- Тебя вообще-то с октября не было. И между прочим, ты мне собираешь вручить мешок не меньше моего.

- Но у меня-то письма не одной Тихеи.

- А от кого еще?

Лиза очень удивилась такому повороту. Раньше ей никто больше не писал. А судя по словам бородача, кто-то помимо Тихеи написал ей ни один раз.

- Разве я тут для того, чтобы твое любопытство утолять? Мне вообще некогда. Я ненадолго в городе.

- Почему ты так груб со мной?

- Груб? Кто? Я? Вот это грубо, а не мои слова. А вообще это твое отношение к себе. Ты слышишь только себя, а не меня. Так что давай быстрее меняться, а то мое стариковское сердце больше не выдержит такого неуважение.

- Да какой же вы старик? Явно ни первый век уже живете и только притворяетесь старым. Знаю я вашу Ворожеевку.

- Все-то она знает. Но мне, действительно пора.

- Ладно. Только вот что. Тут конвертик один есть с красным орнаментом. Я специально нарисовала, чтобы понятнее было. Вы можете передать его Гордею?

Радей издал какой-то нечленораздельный звук – специально изобразил притворное удивление.

- Не верю. Хотя на троечку с плюсом тянет. А вообще об этом вы точно ничего знать не могли. Так что передайте Гордею.

- Я-то передам, но…

- Надо-надо. Знаю вас. Притворяться очень любите перед такими, как я. Чем же он лучше? Давно уже все поняла. Ну ладно, вчера только, но поняла. Но какая разница? Так что обязательно передайте. Это важно.

Бородач понимающе кивнул, поклонился и исчез. Вроде и зашагал прочь, скрываясь в толпе. Но Лиза-то уже понимает. Не все, конечно, но достаточно для того, чтобы даже не задумываться о пакете, который она даже не выпускала из рук, потому что знала, что там лежит именно то, что ей необходимо прочитать.

эпизод от 20.08.2018 

~ Яна

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO SEASON TWO thedarkloneliness #submission

[callowrimomarathon-blog]

Глушь. Странно…

- Ты странная. Знаешь об этом?

Лиза очень удивилась такому повороту. За окном кружили крупные снежинки, класс шумел, как в старой доброй начальной школе, а рядом стояла Вика. Странно… столько времени прошло, а в классе на нее так никто и не обращал внимания. Только учителя стали удивляться, как лучшая ученица в такой «важный» год перестала делать домашние задания, на уроках стала что-то чиркать в своих черновиках и даже рисует на полях в обычных. Вызывали родителей. И не раз. Те лишь пожимают плечами. «Что поделаешь, переходный возраст, должно пройти». И с психологом разговаривала, но разговор этот никого и ни к чему не привел. А Лиза? Лиза стала получать кайф от двоек. Иногда специально ничего не делала, хотя, конечно, учила, но уже не так рьяно, и как показала практика, так оказалось проще и лучше. Школа более не имела значения, особенно после встречи с Тихеей, которая вернулась лишь за тем, чтобы продать квартиру и забрать документы из института. Сдалось ей все это, когда эта шелуха оказалось бесполезной, а в Ворожеевке у нее уже и жених есть. По приезде еще сразу вручила Лизе какой-то мешочек со словами, уверяя, что с ним ее желания начнут сбываться быстрее. А желание у нее в последнее время было одно – отправиться вслед за Тихеей в деревню, да и остаться там навсегда. Вдохновленная (и с мешочком в кармане) она даже сообщила об этом родителям. Те, конечно, удивились, но сошлись на том, что отправят ее туда летом, но она будет обязана закончить одиннадцатый класс.

- Ты реально больная уже?

Да, куда-то не туда унесли ее мысли.

- Прости. Не выспалась сегодня, туго соображаю.

Это было не правдой, но привычка всему находить ложные оправдания осталась.

- Да ты вообще, кажется, перестала соображать.

- Ты пришла сюда только для того, чтобы одарить меня этими приятными словами?  - улыбнулась Лиза.

- Я здесь, потому что хочу понять. Раньше была нормальной, такой пай-девочкой.

- А сейчас?

- А сейчас вообще не пойми что. За мной недавно мать заезжала, так она, как тебя увидела, так удивилась, спросила еще: «неужели она с тобой в одной школе учится?». Ну а я что, сказала, что более того имею честь еще и быть с тобой в одном классе. И знаешь что?

- Что же? – Лиза уже была в предвкушении и с трудом сдерживала смех.

- Она сказала, что ты ненормальная. Видела тебя в городе несколько раз, и ее знакомые тоже. Они-то думали, что ты хотя бы на учете где-то стоишь. А нет. Мама даже собиралась то ли переводить меня, то ли к директору идти жаловаться, чтобы тебя выперли отсюда.

- И?

- А тебе мало? Ходишь по улицам, не пойми в чем, танцуешь, говоришь с собой, поешь. Ты хоть понимаешь, что реально больная. Еще и свастику везде рисуешь.

- Ой, это вот этот значок?

Лиза раскрыла правую ладонь, на которой хной был изображен кривоватый символ.

- Ты дура что ли?!

- Я, может, и дура, а знаку этому больше тысячи лет. Сама загляни в интернет и убедись.

- И это, значит, все? Больше ничего сказать не хочешь?

- А я разве должна перед тобой оправдываться?

Прозвенел звонок, но Вика не собиралась никуда уходить.

- Слушай. Мы всю жизнь были друг другу ни кем. Зачем, ты сейчас стоишь передо мной и пытаешься что-то доказывать? Это не серьезно.

- Ага, пробуй еще нравоучения читать чертова сектантка.

С этими словами она резко удалилась. Ну а что, последнее слово должно же быть за ней. Лиза снова повернулась к окну, не думая о том, чтобы поприветствовать учителя. Будет она еще делать это для того, кто вместо указательного пальца использует средний. Зачем же уважать того, кто, может, и бессознательно, но открыто показывает свое неуважение ко всем окружающим?

- А ты забавная.

- Многие называют это иначе. А что именно ты имеешь в виду?

Надя пролистывала классный журнал.

- Да так. Проблем у меня из-за тебя целая куча.

- Почему?!

- Успокойся. Не так все страшно. Просто кое-кто очень плохо учится, но при этом по моему предмету является круглым отличником. А что поделать, когда в контрольных у тебя ни одной ошибки, да и тетрадь ты ведешь прилежно. Что мешает тоже делать на других занятиях?

- Бессмысленно. А еще я выполняю только то, что говорит учитель. А из всех прочих ты такая единственная, остальные вообще непонятно кто.

- Справедливо. Только недавно кое-как уговорила учителей не проверять твои знания всем составом. А они ведь уже давно хотели, чтобы я провела для тебя экзамен при них. Убедила их, что не я ставлю тебе оценки за нашу дружбу, а как и ты сказала, что все совсем наоборот. Вспомнили твое отношение, просмотрели тетрадь и работы, на том и разошлись. Это довольно некрасиво не уважать старших.

- А они хоть кого-нибудь уважают? Эта Инга там моих родителей трясла в конце прошлой четверти, а они ведь старше. И что? Я ей за это почести должна возносить?

- Разве люди виноваты в том, что они чего-то не понимают?

- Ну, значит, я была рождена для того, чтобы дать им это понять. Да и тройки в четверти – это вообще ерунда. И родителям все равно, сами в свое время четверки выгрызали всеми силами.

- Мне-то это зачем объяснять? Я понимаю. Ты же все знаешь, просто не показываешь. Да и зачем, если эти знания по большому счету бесполезны.

- Вот именно.

- А как ты собираешься праздновать новый год?

- Не знаю. Родители вообще в санаторий звали, но я там была уже столько раз, что тошнит. Сказала, что с Женей буду, хотя та тоже уезжает куда-то. Решила, что это отличная возможность побыть наедине с собой.

- Действительно, отличная. Хотя жаль, что у тебя не будет компании. Я и сама еду к родственникам в Белгород.

- Мне почему-то не жаль.

Но на самом деле очень жаль. Конечно, здорово на несколько дней остаться одной, тем более, впервые за всю жизнь. Но… возможно, что дело было вовсе и не в одиночестве, а так просто осенняя депрессия превратилась в зимнюю тоску. Вот и становилось Лизе временами очень грустно. Особенно, наедине с своими старыми мыслями и новыми странностями.

эпизод от 19.08.2018 

~ Яна

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO SEASON TWO thedarkloneliness #submission

[callowrimomarathon-blog]

Самара 1101

Проходя мимо открытой двери в купе, Туя мимолетом заметила мужские голые ноги, упирающиеся в деревянные панели, и женские, с нанесенным на ногти серебристым лаком. Через не зашторенное окно лился жидкий солнечный свет. Тукай шёл впереди неё, терпеливо ожидая её.

Она не слышала, чтобы объявляли высадку, и никакая проводница не приходила сообщать им, что скоро выходить. Последние часы пути Туя благополучно проспала, пропала в черной дыре без снов и переживаний, а, встав и покинув холодный выгон, не посмотрела по сторонам, где же они остановились. Тело задеревенело. Окна по правую сторону упирались в серый бетон навеса; а слева двери купе были закрыты, все, кроме одной. Но поток лучей ударил ей в глаза и помешал рассмотреть, где они.

Выйдя на перрон, Туя непонимающе обернулась к Тукаю.

– Это Самара.

Тукай огляделся. Они стояли на полупустынной поздне-ночной платформе, оголившейся до металлического блеска под рассветным природным прожектором. Здание вокзала за несколько путей от них сидело притихшим и уснувшим зверем посреди клубочка железных дорог.

Он не стал отрицать, что никуда они не уезжали либо же уезжали, но вернулись. Туя со стоном отвращения отвернулась от поезда, вперилась взглядом в шпиль, высившийся над крышами.

Всё всегда начиналось с Самары, вспомнились ей собственные слова. Похоже, Самарой начавшееся только Самарой же и заканчивалось. Бесконечный, но не вечный цикл, жертвой которого она стала.

Ей пришлось двинуться, как только двинулся Тукай: они пошли спускаться под землю, чтобы выйти с вокзала.

– Мы не можем вернуться в Самару, - возразила Туя, прекрасно осознавая, что выбора Самара им не предоставляет.

Тукай молча передал ей записку, которую до этого, она видела, ему вручила проводница, вдруг объявившаяся словно из ниоткуда.

«Жду у себя дома, Пурсон» - прочитала она трудно разбираемый почерк Пурсон. Непонимающе остановилась и схватила Тукая за рукав.

– Что?..

Он дал ей минуту на обдумывание положения, затем отвёл к стене подземного коридора, поглядывая на шар видеокамеры под потолком, чтобы она оперлась на что-то спиной. Туя привалилась к ней.

– Я начинал говорить, что она не умерла.

Вместо тупой тишины в Туе вдруг вспыхнуло чувство, сравнимое по остроте с гневом. Ей перехватило дыхание, и она вспомнила, что дышать бывает трудно. Сломанный палец вдруг напомнил о себе (она коснулась им Тука), и её радостный вздох резко перешёл в болезненное кряхтенье.

Теперь она тащила их поскорее в улицы города. Удивительно, что здесь не сработала её мнительность: она сразу поверила, что записка написана рукой настоящей и, главное, живой Пурсон.

Они вышли на площадь перед вокзалом и поскорее постарались скрыться в тенях. Обоим казалось, что на двоих у них теперь восемь пар глаз: на лице, затылке и по бокам головы. Полагаться на одни уши было бы непредусмотрительно: город полнился шумом.

Но не успели они достичь конца площади, как с ужасом Туя увидела бегущего к ним с другой стороны улицы молодого мужчину, смуглого и с рыжими кудрями. В его чертах лица показалось что-то знакомое, затем она бросила взгляд на закаменевшего Тукая и углядела мнимую схожесть, как если бы оба были одной национальности. Чем ближе становился к ним бегущий, тем быстрее он несся; Тукай дернул её на себя, но Туя продолжала смотреть, не останавливая своего шага, и на её глазах произошло стремительное: мгновение назад стоявший без движения автобус вдруг начал движение и, разогнавшись за несколько секунд до запрещенной в черте города скорости, с размаху влетел в их преследователя.

Тот как будто всё время, что к нему прицеливалась машина, замечал лишь их одних: фиксированная цель, заполнявшая весь фокус.

Тело мужчины отлетело обратно к вокзалу, и тут Туя повернулась лицом вперёд, чтобы видеть, куда ступает нога. Они с Тукаем продолжали сверкать пятками.

эпизод от 18.08.2018

~ Дин

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO din #submission

[callowrimomarathon-blog]

Элигор XII

– И что это должно значить?

Элигору на шею точно накинули галстук, победитель века в номинации «самый креативный» - веревка в узле, которая давила и давила на кадык, грозя удушением.

Тодд рассматривал свои руки.

– Это значит, что мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? – тупо повторил за ним Элигор и неожиданно рассмеялся. Со стороны ванны раздались тихие неуверенные шаги, и машина, обернувшаяся в полотенце, босыми ногами ступала в гостиную, приглядываясь к Элигору в темноте. Мокрые волосы колыхались от сквозняка.

– Туя, закрой, пожалуйста, окна, только не здесь, и сядь в… в другой комнате, там где-нибудь, - обратился он к ней. – Сухие вещи можешь найти на кровати.

Она посмотрела на него таким взглядом, точно не признавала его превосходства над ней, и ему впервые стало лично из-за неё страшно. Но потом он счёл неразумным судить, будто бы он смог достоверно различить в темноте выражение её глаз на таком расстоянии.

Первым делом она удалилась одеться, и Элигор в ожидании слов от Тодда повернулся к нему. Они оба сидели на диване прямо, как жерди, воткнутые сквозь материалы мебели в пол. Лично себя Элигор ощущал той жердью, которая отчаянно противостоит накатывающим на неё волнам штормящего моря. Песок уходил у него из-под основания, лишал опоры.

– Кто ты вообще такой? – не выдержал разбуженной злости Элигор и сжал кулаки. Он только осознал, что ему и в голову не приходила мысль, будто бы Тодд может быть андроидом. Да, заторможенность и невозмутимость, но какими только ни бывают люди!

Теперь он начал сопоставлять все запомнившиеся ему реакции Тодда с реакциями машины.

– Моя модель считалась относительно старой, потому что, несмотря на уже встроенный режим естественности, я не обладаю ложной памятью, которая бы могла ввести меня в заблуждение во время первого включе��ия, будто бы я человек.

Тодд говорил тихо и монотонно, без эмоций, но в его глазах, неподвижно обращенных к нему, Элигору казались печаль и какая-то вина.

«Какая-то!» про себя хмыкнул он, с горечью сознавая, что начал доверять существу, которому его доверие нужно было лишь в своих практических целях.

– Однако за долгое существование, в том числе за то время, которое я пробыл в том веке, когда меня создали… Отношение к андроидам тогда было иным. Насилие над нами запрещалось законодательно и не поощрялось, - будто переходя к тяжелейшей части своего рассказа, Тодд проявил человечность: он сглотнул. Элигор задался вопросом, была ли это дань его маске человека, которую он носил неизвестно уже сколько. - Я жил в либерально настроенной семье, и они дали мне почувствовать себя личностью. Конечно, не везде обращались с мне подобными так же: мы были инструментами, а не… не индивидуальностями.

После смертей всех, кто мною обладал, я погрузился в сонный режим, так как не имел инструкций на такой случай. Кажется, никто не предполагал, что мир погибнет просто так и так быстро.

– Недальновидные какие-то инженеры вам попались, - еле слышно сказал Элигор.

– Очень сложно предугадать мгновенную гибель человечества, - ответил Тодд. – Возможно же, что в других, новейших моделях она всё же прописана, как и схема действий. Однако это схема вряд ли включает в себя дальнейшее существование андроидов после смерти всего человечества.

Тодд положил ладони на лежащую на столике книгу, которую до этого держал в руках. Созерцание собственной кожи как будто очищало его механический мозг от ненужных показаний с сенсоров. Элигор понял, почему Тодд выглядел именно так: андроидов делали только соответствующими канонам красоты, укоренившимся в обществе; главным требованием была приятная внешность, симметричное лицо.

– Пробудили меня год назад. Я не знаю, кто. И я не помнил ничего из прошлого сеанса. Меня приютила труппа бродячего театра, решив, что я лишился памяти. Тогда я тоже так решил. Режим естественности не давал сбоев. Постепенно я стал замечать за собой странности, которые не мог понять. Люди считали, да и я вместе с ними, что я просто безэмоциональный и нечувствительный. В одном из поселков, где каждая вторая лаборатория занималась медициной, мною заинтересовался доктор. Он назвал себя психиатром и, после проведения опроса, поставил диагноз «алекситимия». Также он отдал мне с собой какую-то древнюю брошюру, в которой приводились симптомы алекситимии и как вести себя с человеком данного диагноза.  Этот доктор, он хотел, чтобы я остался с ним, но…

Я понял, что не человек, когда сбои в моем сознании перешли определенную грань. Быстро покинул труппу, оказался в Шо, залег здесь на дно. Пока я разбирался с тем, что происходит в моем организме, воспоминания вернулись (видимо, система, отвечающая за стирание памяти после сеанса, не работала должным образом), а я сдал тест на интеллектуальные способности тут же, при лабораториях, и мне разрешили пройти ускоренный курс в училище. Я вернулся через месяц, уже точно зная, что я андроид, жизненный цикл которого подходит к концу.

Тодд надолго замолчал. Элигор без одной мысли рассматривал осадок на дне чашки.

– Моя система ломается день ото дня, - наконец произнес Тодд.

– И тебе страшно? – по громкости голос Элигора звучал больше как шёпот. Прикрыв глаза, он попытался вспомнить лицо Доры и не смог.

– Мне… мне не должно быть страшно, - покачал головой Тодд.

– И всё же?

– Это похоже на тревогу или зуд, как проявление инстинкта самосохранения, - попытался объяснить Тодд, но получившимся определением он, похоже, не был доволен.

– Неужели даже механическое нечто боится исчезнуть, - задав риторический вопрос, Элигор не удержался от горькой усмешки. Если так, то он оказался недалек от своих суждений насчет Тодда, но Тодда, ещё человека в его глазах. Он-то решил, что тот так опасается обращения со знаниями, чтобы не заболеть. А оказалось, что уже не в его силах обращаться с ними.

– У меня страдает зрение, - Тодд говорил совершенно упавшим голосом, точно утопающий в отчаянии человек. Элигора пробрал озноб. Так человечно он ещё никогда не звучал. – Страдает с каждым днём сильнее. И мне не помогает щуриться, как людям, хотя я пытаюсь, наверное, по привычке.

– Но твой режим естественности?..

– Я перестал потеть и мне уже не нужно потреблять еду или воду, с вытекающими отсюда последствиями. Терморегуляция пока работает, но на последнем издыхании. Регенерация тканей… пока не отказывает, но я полагаю, что до фатальных сбоев осталось недолго.

Элигор попытался примириться с мыслью, что испытывает сочувствие к андроиду, который сообщает о своем постепенном умирании.

– Как будто у тебя рак, - прошептал он и тут же поморщился от воспоминаний. Его сестра умерла от рака.

– Да, как будто, - Тодд повернул к нему лицо. – Я больше механическое существо, чем органическое. Старая модель, как уже сказал. И поэтому я надеюсь на твою помощь. Я поступил в Шо, надеясь, что смогу разобраться и спасти себя. Но даже не знал об эмуляторе. Туро Дорис я обошел стороной, опасаясь, что там сразу поймут, кто я. Но из-за сбоев я еле выражаюсь, что говорить об интеллектуальных способностях. Хотя бы успел сдать тест, пока не оказалось слишком поздно.

– И ты хочешь…

– Я хочу, чтобы ты не дал мне сломаться.

Повисшая после этих слов тишина могла сравниться по глубине с Марианской впадиной, о которой он читал в детстве. Элигор отстраненно и с тревогой отметил, что не понимает, чем занята Туя. Сквозняки перестали донимать их и воздух прогрелся, следовательно, она послушала его и закрыла окна, оставив нетронутым лишь в гостиной.

– У тебя дома тостер, да? – спросил вдруг Элигор.

– Это имеет отношение к делу? – непонимающе нахмурился Тодд.

– Почти, это даст мне понять, какой у тебя уровень привилегированности. Опережая твои вопросы, да, у меня теория, что мобильник выдают только тем, у кого она высшая или хотя бы средняя.

– У меня низкая.

Элигор побарабанил пальцами по бокам кружки.

– Возможно, поэтому тебя не поставили на эмулятор, где необходима средняя, и не дали работать с андроидом.

Тодд даже не сделал вид, что задумался. Видимо, он просто перешел к считыванию информации, которую ему предоставлял Элигор.

– Я попробую наладить тебя в обмен на услугу.

– Хорошо, - спокойно сказал Тодд. Элигор подумал, что он так же спокойно ответил бы «хорошо», откажи он ему в помощи.

– Я подключу тебя к эмулятору вместе с Туей.

– Зачем?

Элигору пришлось встать. Он поставил кружку в раковину и, найдя, что искал, на рабочем столе в углу гостиной, положил Тодду на колени журнал исследования.

– Вторая страница.

Ознакомившись с написанным, Тодд кивнул.

– Я согласен. Но я чувствую себя обязанным рассказать тебе про Тукая. И Пурсон, если я прав насчет этого.

– Хорошо. Отлично, - заинтригованный, Элигор сел рядом с ним опять на диван. Первое ошеломление от признания Тодда утихало в нём. Он даже не чувствовал злости. Оказалось, что принять андроида за человека и после разоблачения правды убедиться, что разница не существенна, - страх этого приходил не сразу. Страх дожидался его, пока Тодд покинет квартиру и он станется один на один с машиной и страданиями.

Туя не слышала разговора в гостиной. Разлегшись на кровати поверх вороха одежды, она смотрела в потолок и недоумевала, когда же её напарник бросил курить.

эпизод за 17.08.2018

~ Дин

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO din #submission

[callowrimomarathon-blog]

Самара 1100

Пустой вагон сидячих мест не отапливался. Тукай притянул её к себе, накрыл одеялом, которое взял из тамбура. Поезд пробирался сквозь темные леса, ритмично покачиваясь. Туя не дернулась, даже когда Тук задел её сломанный отекший палец. Он взял его в свои ладони и с осторожностью перевязал, использовав в качестве шины ручку, завалявшуюся на полу вагона. Бинты ему дали едущие в соседнем вагоне купе.

Оторвавшись от стражей хаоса, они притащились на железнодорожный вокзал, где их встретил посыльный от начальниц. Он передал им билеты и без слов удалился. Не нужно было обладать гениальностью, чтобы понять: больше их в Самаре ничто не держит. К билету прилагалась некоторая сумма денег, которую должно было хватить на первое время. Их расчёт, как в тумане подумалось Туе.

Она бежала весь путь, ведомая Туком за ручку, как тряпичная кукла. Нереальность происходящего давила и плющила все разумные мысли, которые могли бы быть и помочь вырваться из ситуации, даже забавной. Так нелепо нарваться на стражей хаоса! Кто бы такое сказал о них, ТТ, в их - теперь бывшей - сфере деятельности, ему бы не поверили.

Ей не хотелось ни есть, ни пить, ни ныть о боли в пальце, ни узнавать у Тука, как далеко отвезёт их поезд от Пурсон. Пурсон, тело которой уже должны были вытащить из-под неоновой вывески, придавившей её своей металлической конструкцией и сплюснувшей внутренние органы. Они столько раз стояли около этой вывески. Они даже познакомились около неё, впервые сказали «привет», назвались и почти тут же поссорились. Вспоминая сейчас этот вечер, Туя с ужасом восстановила в памяти, как они спорят, убивали ли кого-нибудь, свалившись со своих мест, навесы кафе. В то время как стояли около объекта, которому суждено было закончить жизнь одной из них, также после потери связи со стеной.

Смерть Пурсон не вмещалась в сознании. Как будто необходимо было хорошенько встряхнуть голову, чтобы эта смерть, как вещество с более плотной консистенцией, смогла раствориться, продиффузировать в вареве бессмысленных водянистых мыслей. Туя смотрела в окошко, на исчезающие из поля зрение деревья, и они черным оттиском собирались в её памяти, один поверх другого, затемняя весь обзор настоящего, будущего и прошлого.

– Туя, не страдай, - сказал ей Тукай и, вздохнув, попытался обратить на себя её внимание. Он сел напротив на скамью. – Пурсон, она не умерла.

Туя тупо посмотрела на него.

– Эта штука, которая на неё свалилась, весит достаточно, чтобы сплющить её, как нечего делать.

– Я не про… - Тукай облизнул губы, - я не про это. Пурсон, она…

– Заткнись, - втянула воздух резко сквозь стиснутые зубы Туя и вперила в него хмурый взгляд. Новая тревога, которую она уже чувствовала тогда, на крыше, когда их спрашивали про неизвестную женщины, вернулась, она не понравилась ей, от неё хотелось отмахнуться поскорее. – Не смей говорить о ней.

Тук замолчал и, покачав головой, пошёл в тамбур. Вернулся он с еще одним пледом и в молчании растянулся на свободной скамье.

Туя продолжала смотреть в окно и не пытаться совладать со звоном внутри себя, заменившим для неё всё.

эпизод за 16.08.2018 от 17.08.2018

~ Дин

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO din #submission

[callowrimomarathon-blog]

Глушь. Краски

- Ты ничего не понимаешь, пластинки это круто!

- Не понимаю, чем эта музыка отличается от той, что на компьютере.

- Я тоже на самом деле не понимаю. Но это же круто!

- Здравствуй, Гоша.

- Что?

- Да я так. Я же когда-то кактус купила, тоже потому, что это круто, да так и не смогла понять, зачем он мне. Оставила, чтобы напоминал думать своей головой, а не чужими.

- Так что же, выключать?

- Ну сегодня же твой день рождения. Тебе решать.

- Ладно, пусть играет. Неохота щас компьютер включать. Кстати, а ты знаешь, что какой-то чувак додумался делать пластинки из деревьев? То есть, он его срезает, и пласт с этими кругами делает тоненьким, тоненьким, как пластинку.

- И?

- Ну что и? У каждого дерева, оказывается, свой звук. Я как прослушала в такое оцепенение пришла. Жутковато на самом деле. Так и представлялся как-то темный лес, колдуны, монстры всякие, кладбища…

- То есть такой ты видишь природу?

- Я об этом как-то не думала… ольха звучит особенно жутко… и дуб, и вообще все. И это же должно что-то значить?

- Что природа жуткая и опасная?

- Не скажи… Это ведь запечатлено в годовых кольцах. То есть это жизнь, которую видело дерево. Мне кажется, что эта жуть от человека.

- Вот хочется тебе думать об этом в день рождения?

- Разве это такой особый день, Лиз? По-моему, ничем не отличается от других. Разве что родители торт заказывают. Вообще родиться в ноябре – не к добру. Дожди, первые морозы, солнца еще полгода ждать. Ну что за время? Нет, чтобы летом…

- Подарок-то тебе когда дарить?

- Я же сказала, вечером. Я ведь родилась где-то после заката.

- Жень, уже вечер. А мне дома надо быть в шесть, уже четыре. Твой закат не может наступить побыстрее?

- Ну спасибо, подруга. Ладно, раз близится мой закат, подавай свой подарок и пошли есть торт, а то я одна за ночь не осилю.

Лиза побежала в коридор за пакетом. Так ведь старалась, страдала, тщетно пытаясь понять, что нужно подруге…

- Мы теперь всегда будем встречаться на этом берегу?

- А почему бы и нет? Тут чудесный закат.

- Вечный закат.

- Какая ты привередливая, однако. С одним твоим подсознанием было приятнее общаться. Кстати о нем, уже в который раз вижу эту яхту �� девчонку на ней. У чему это?

- Я не знаю, что подарить своей подруге на день рождения.

- Она рисует?

- Нет. Она на гитаре играет, языки учит, вот я и…

- Стой, стой, стой. Не от том вопрос, что она уже делает, а в том, что может сделать. Дари ей краски.

- Но она же не рисует. А ты там чем занят? Демона, что ли, вызываешь?

Никита тем временем доводил последнюю линию пятиконечной звезды внутри круга. Только закончив, он косо взглянул на Лизу.

- Люблю, знаешь, ли, рисовать всякие знаки, особенно те, которые неправильно трактуются людьми.

Палка тем временем начала выводить новый узор.

- Серьезно? Свастика?

Мужчина злобно захихикал, а Лиза вспомнила о подобных знаках в Ворожеевке, и ведь так ни у кого и не спросила о том, что это значит.

- А какой у них истинный смысл?

- Пентаграмма в алхимии была обозначением человека, а так же пяти стихий.

- Пяти?

- Об эфире что-нибудь слышала?

- Хм… это как-то с Джордано Бруно связано? Помню просто, как доклад по нему делала. Только, когда речь зашла об эфире, учительница прервала меня, мол, все это философия, а не история, не забивай голову себе и детям, читай дальше. Как-то на том и закончилось. А что?

- Вот на счет него не знаю. Просто эфир довольно древнее изобретение, и даже не изобретение, а именно стихия. То из чего все и состоит. Знаешь ведь, что считалось, что человек состоит из всех элементов?

Лиза засмеялась, пытаясь представить, где в ней может находиться огонь, земля и этот загадочный эфир.

- Смейся, смейся. А я расскажу. Во-первых, ученые говорят, что мы на восемьдесят процентов состоим из воды. В это-то веришь? Славно. Так воду нашли. Дышишь ты чем? Правильно, и с воздухом разобрались. Земля, она предстает, как материя. То есть все то, что ты принимаешь за тело, твердую материю – есть ни что иное как проявление стихии земли. Тепло твоего тела, пищеварение – проявление огня. Эфир – это вакуум, межзвездное пространство. А что еще там говорят ученные? В каждом человеке есть частичка звезд.

Лиза всем своим видом пыталась дать понять, насколько бредово это звучит.

- Ладно. Зайдем с другого конца. Вот сколько у тебя основных чувств? Пять. И за каждый отвечает своя стихия. Вот например, огонь – это зрение, вода – вкус…

- А как все это касается дня рождения моей подруги?

- Ты сама спросила. Я лишь отвечал.

- И почему именно краски?

- Каждый человек – творец по своей природе. Так задумано вселенной.

- Но она играет на гитаре.

- А ты видишь ноты во время этой игры? Чувствуешь их запах и вкус? Искусство бывает разным.  Каждое, по-своему, ублажает один из органов чувств. Потому человек должен учиться всем искусствам. И пока он этого не добился, у тебя всегда будет идея для подарка.

- Но почему краски?

- Потому что это самое простое. С человеком, который не рисует вообще не о чем говорить.

- Но я тоже не рисую.

- Как?! И я все это время общался с тобой? Бери палку.

- Зачем?

- Будешь учиться рисовать на песке.

- Да не хочу я.

- Бери палку.

- Нет!

- Бери палку.

- Краски? Но я же не рисую.

- Ага… А еще кисти, баночка, и бумага. Зарисуешь, куда денешься.

Женя с удивлением глядела в недра праздничного пакетика. Наверняка, размышляя над тем, куда бы все это деть, чтобы подруга не узнала и не обиделась.

- Результатов я жду уже не этой неделе.

- Каких результатов? Я же только на уроках изо брала в руки краски.

- Значит, самое время, взяться за них дома. И вообще-то это подарок. Так что твори, выбора у тебя все равно нет. И пойдем торт уже есть, а то идти скоро.

Лизе очень понравилось рисовать на песке. Потому она и себе купила дешевые краски и альбом, так сказать, на пробу пера, а дальше будь что будет. Будет совершенно неумело, но как сказал однажды один великий человек: не важно, как ты это сделал, а главное, с чем, то есть с душой.

эпизод от 17.08.2018 за 14.08.2018

~ Яна

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO SEASON TWO thedarkloneliness #submission

[callowrimomarathon-blog]

Глушь. Порядок в душе

- Почему беспорядок в комнате? Ты же уже большая девочка.

- Как я могу остановить бардак в комнате, когда в душе у меня царит хаос?

- Из хаоса зародилась упорядоченная вселенная, так что ты в состоянии сделать комнату чистой. И чем ты вообще занималась?

- Пыталась упорядочить свою вселенную.

- Уже не смешно.

- Ну я серьезно, мам.

Лиза перевернулась на живот, дабы лицезреть ту же картину, что и мама. Пол был забросан книгами, одеждой, игрушками, бумагой, и всякой мелочью. Ну как эта взрослая женщина не видит, что все здесь распределено по кучкам. Почти все. Правая рука лениво указывала на «горы» местного ландшафта вслед за словами.

- Тут и тут одежда. У стола та, которая недавно появилась, которую буду носить. Перед тобой все маленькое, заляпанное и прочее, что было жалко выкинуть. Соседнюю, наверное, можно раздать, вещи еще хорошие, но носить я их не буду.

- Это же все твои штаны.

- И не только они.

- С тобой все хорошо?

- Устала немного. В общем, у двери все, что мне не нужно.

- Даже твой Стивен Кинг? Ты же семь книг только в начале лета купила, и сколько еще было. Неужели все прочла?

- Неа. Просто я поняла, что уже и не прочту.

- Доченька, ты не заболела?

Лиза поднялась, дабы мама смогла понять, что девушка полна сил. Может, дело было в осенней депрессии, но Лизе показалось, что пришло время избавиться от всего старого и ненужного.

– Нормально все. Но ты даже не представляешь, сколько я всего нашла. В моем столе и засохший клей был, момент, судя по всему, а в нем новогоднее конфетти, помнишь, которое в третьем классе нужно было и еще несколько месяцев потом валялось по всем углам. Еще карандаш нашла, который во втором классе попросила у учительницы и забыла вернуть. Игрушечных лошадок, покрашенных гуашью. Тетрадки старые, дневники, чего в них только не написано! Грамоты с олимпиад и много прочей ерунды. Столько воспоминаний… и ничего. Понимаешь? Все забито вещами, которые уже не имеют смысла. И зачем? Ради горстки воспоминаний? А зачем эти воспоминания, если у меня других полно? И зачем хранить все это?

- И ты все решила выбросить?

- Ну почему же, не все. Но большей части здесь не место.

Женщина тоскливым взором обводила комнату, состояние которой теперь виделось в совсем ином свете. Получается, что все это и было жизнью ее дочери? Но почему же все настолько чужое?

- Мам, а с тобой все в порядке?

- Конечно. Только тебе все равно следует прибраться. Выброси мусор, а одежду в церковь сдадим и игрушки тоже, а книги в библиотеку. Хорошо, дочь?

Лиза кивнула, потянулась и отправилась на кухню за пакетами. Мама же поспешила в свою комнату. Судя по всему, разбирать собственный шкаф.

Теперь в комнате Лизы было необычайно пусто. Книжные полки теперь занимали только учебники. Вешалки – платья и юбки, активно пускаемые в ход, и не было ничего такого, что было бы заготовлено только для дня рождения или того момента, когда все остальное будет лень погладить. Стол… стол был чистым. И первозданность его уничтожал один лишь монитор компьютера и кактус Гоша. Лиза долго сомневалась на счет него: во-первых, она долго выбивала у мамы разрешение купить его, потому что кактусы – это круто, а во-вторых, Гощей она назвала его опять-таки, потому что давать имена милым предметам – это круто. Но решила оставить в назидание, мол, думай своей головой, а не отходами мысленного производства прочих людей. Так ей понравилась формулировка, что фраза оказалась запечатлена на горшке кактуса. Двойное назидание.  Выдвижные ящики теперь закрывались. Бесчисленные плюшевые охранники на спинке дивана отправились защищать малышей в детском доме.

В воздухе теперь ощущалась свобода.

«Ну, начало положено».

Лиза не понимала, какое начало и чему оно там положено, но что-то внутри подсказывало, что дальше будет только лучше.

эпизод от 17.08.2018 за 16.08.2018

~ Яна

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO SEASON TWO thedarkloneliness #submission

[callowrimomarathon-blog]

Глушь. Осы

- Я все равно не понимаю.

- А настоящее понимание всегда приходит только спустя несколько лет упорной практики, и то не всегда. Так что не заморачивайся особо.

Лиза поймала себя на мысли, что совершенно не понимает, о чем идет речь. И кто вообще этот человек? И где она вообще?! Она озиралась по сторонам. Место было похоже на парк: деревья, клумбы, дорожки с лавочками. Только вот был он совершенно пустой. Конечно, не считая самой Лизы и этого незнакомца.

- Ну надо же! Совсем недавно общаться стали, а ты уже смогла себя осознать! Только не торопись и не слишком пугайся, а то быстро вылетишь в реальность.

Девушка только удивленно моргала глазами. Куда вылетит? Зачем? Почему? И кто вообще этот мужчина? Выглядел он довольно молодо, но ощутимая разница в возрасте где-то лет в двадцать чувствовалась.

- Пожалуй, мне придется заново представиться. Меня зовут Никита. Какое-то время я практиковал осознанные сновидения, и в какой-то момент научился заглядывать в сны других людей.

- А почему я?

- Так как же? Я твой новый сосед сверху. А у меня пока только и получается, что проникать в сновидения тех, кто рядом, ну или друзей, с которыми настроена прочная связь. Но это уже не так важно. Забавно, что люди практически не осознают себя во сне. Сколько я с ними не болтал, они узнавали меня, слушали, делились своими мыслями, но я так и оставался сном, как и они, впрочем. Если и осознавали, то только мои друзья, и то они сами об этом просили или уже пытались что-то сделать сами. А ты, насколько я успел выяснить, даже толком не слышала о подобном. Может, прогуляемся?

Мужчина неожиданно оказался рядом и галантно подал руку. Лиза ответила на этот жест и отправилась бродить по парку.

- То есть это все не настоящее?

«То есть можно не париться, что я шляюсь, не пойми где, с незнакомцем?»

Но тут же ее внимание украло нечто более странное. На очередной лавочке сидел кот. И не как то делают обычные коты, а сидел как человек: одна лапа закинута на другую, в передних потрепанный журнал и дымящаяся трубка. Эффектный образ завершал высокий цилиндр и круглый очки.

- У тебя еще есть вопросы? – насмешливо уточнил мужчина?

- Молодые люди, вам куда? – ворчливо отозвался котяра.

Оба недоуменно переглянулись. Зверь закатил глаза.

- Ну на право или на лево. Сказку или песню? Чего надо-то?

Только сейчас Лиза заметила, что за скамейкой высился огромный дуб с золотой цепью.

- Прости, Ученый, нам некогда, - засмеялся Никита.

- Молодежь! Вечно им некогда. Никому уже не нужны ни песни, ни сказки.

Недовольная морда скрылась за журналом, продолжая ворчать. Люди продолжили свою прогулку.

- Я, конечно, извиняюсь, но почему молодежь? Вы ведь гораздо старше меня.

- Ну не настолько же. Максимум, в отцы тебе гожусь. А этому образу уже не одна сотня лет.

- Курящий?

- Ну что поделаешь, знаменитость. Да еще и всеми брошенная. Но мы разве с тобой об этом говорили?

- Я не знаю, о чем мы говорили. Я вообще все еще ничего не понимаю. Кстати, с этого, кажется, все и началось. Для меня по крайней мере.

- Ладно. Это уже не так важно.

Он замолчал и даже начал заметно бледнеть, будто растворяясь в пространстве, но вздрогнул, снова приобрел яркие краски и объявил:

- Это же твой сон. Считай, еще и первый раз есть возможность им управлять. Куда бы ты хотела отравиться?

- Я?

- Ну не тот кот точно.

- На море, - какие вообще могут быть вопросы для человека, который нигде толком не был?

- Тогда представь…

Лизе снилось море. Теплое и чистое. Она не помнила подобных снов. Он хоть и казался совершенно обычным, но когда Лизе в последний раз снились обычные сны? Нет, в нем было что-то… что-то…

- Лиза… ты спишь, что ли, солнце мое? – улыбнулась Надя, подойдя к ученице, когда все прочие удалились из класса. – Весь урок в облаках пролетала. О чем думала-то, не секрет?

- Нет… просто сон никак вспомнить не могу.

– Он как тот, прошлый?

- Нет… но было в нем что-то… важное.

- Хм… ну если важное, значит, обязательно узнаешь об этом сегодня ночью. Помни: забывается лишь то, что должно забыться, и происходит всегда то, что должно сбыться. И все в свое время. Так что поглядим, может, сегодня ночью с тобой повториться подобное нечто, которое уже останется в твоей памяти.

Море… совсем не такое, каким оно представляется даже просмотров фильмов. Тут оно совсем настоящее и бескрайнее. Теплое, будто ноги окутывает одеяло, а не вода.

- Все-таки вылетела.

Странный, но смутно знакомый мужчина лет тридцати стоял на берегу.

- Никита?

- Он самый. Хотя, конечно, в этом и моя вина. С малого же надо начинать, а я тебя сразу заставил на море явиться. Естественно, что ты потеряла связь. Ну да ладно, когда человек не знает, что что-то невозможно, для него это сложная, но вполне решаемая задача. Ты молодец.

- Но я ведь уснула.

- ты и сейчас спишь. А тогда просто перестала осознавать. И вообще для первого раза просто чудесный результат! У тебя, знаешь ли, есть определенные способности. А мне в прямом смысле чуть ли не с нуля приходилось всю технику поднимать. Меня только несколько лет ОСы не принимали, и то я полгода вылетал, понимая, что это сон. Так что даже не пытайся клеймить себя позором, а то я сгорю со стыда.

- Я, наверное, ослышалась… какие еще осы?

- Осознанные сны. Просто сокращение такое. Но разве мы здесь для того, чтобы насекомых считать? Ты, кажется, хотела на море. Вот оно.

- Но оно ведь не настоящее.

- А какое? Игрушечное что ли? И я, значит, такой? И ты? Нет, подруга. Это твое сознание. А оно во многом пореальнее, чем все моря на Земле. К тому же сейчас никакого другого под руками нет.

Волны такие звонкие и яркие в лучах закатного огня.

- Или это рассвет?

- А мне почем знать? А вообще тут должно быть такое время, какое захотим.

- А почему тогда закат?

- Или рассвет. А разве не красиво? По-моему, очень. Так пусть так и будет. И зачем заморачиваться?

- А ты явно не любишь серьезно думать о вещах?

- А зачем вообще нужна эта серьезность? Красиво? Да. Пусть так и будет, и надо мне знать, почему именно эта красота, а не какая другая?

- И что же, я сейчас реально лежу в своей кровати и сплю?

- При желании ты можешь даже ощутить свое тело. Можешь попробовать, только в первое время, ты обычно всегда будешь просыпаться после этого.

- То есть лучше не пытаться?

- Что? Кто тебе такое сказал, девочка? Я сказал, что ты проснешься после первой попытки, и возможно, после многих последующих. Но это значит лишь то, что если ты не бросишь это дело, то спустя все эти разы ты сможешь осознавать себя и здесь и там. Ты же вроде отличница? Почему же обучение так страшит тебя?

- А это обучение?

- Естественно. Не просто же так ты дышишь каждый день. Жизнь на то и дана, чтобы учиться. И разве в детстве, падая и роняя что-то, ты переставала учиться ходить и изучать окружающий мир? Нет. Ты упорно вставала и вновь тянулась за игрушкой, потому что такова жизнь, позволю себе даже замахнуться и на ее смысл.

- Но ходьба ведь нужна для жизни.

- А геометрия зачем нужна? А география, а физика? Ты ведь не станешь работать в каждой из областей, тебе понадобится только что-то одно, а прочее ты рано или поздно забудешь за ненадобностью. И как ты используешь свои знания на пятерку в реальной жизни? Чем вообще школа помогла тебе? Остановись, вижу, как тщетно ты ищешь ответ. Сама ведь не понимаешь. Ну и ты прости, не туда потянуло, каюсь. Просто сам я тоже в свое время был отличником. Золотая медаль, еще секция по карате и скрипка, и французский язык. Был у меня еще друг. Троечник. Космонавтом еще мечтал стать. И знаешь, он им стал. Летал один раз на МКС, является каким-то научным сотрудником. Хотя я давно уже не общался с ним, не знаю, как сейчас… Но дело в том, что он счастлив. В его жизни долгое время все было не идеально, но как пошла пора экзаменов, оказалось, что он где-то даже поумнее многих. На вопрос, почему оценки так запускает, отвечал туманно: этого достаточно для перехода в другой класс, не отнимает много нервов, можно обратить внимание на другое. Никто толком не понимал, что такое это самое «другое». И я не знаю. Но у меня есть предположение, что занимался он чем-то очень важным. Важным для жизни в целом, отчего его мечта сбылась в отличие от тех, кто ради мечты готов был в лепешку расшибиться. Вот и расшибали, а желаемое так и оставалось далеким. Конечно, они выполняют сложную, очень сложную работу. Но знаешь, мне очень нравится наш язык. Ну-ка, отличница, какой у этого слова корень? То-то. Лож-но. То есть неправильно. Но люди часто путают понятия сложно и долго. О, и привычно, вот оно. Что делают все люди? Они прилежно учатся, поступают в институт, женятся, заводят ипотеку и живут с ней долго и счастливо, требуя от детей того же. Они научились ходить, вот так всю жизнь и ходят вокруг стен, которые сами настроили, вместо того, чтобы научиться летать, и при этом еще и обрезают крылья своим детям. Сны, конечно, не полет. Скорее подводное плаванье, но не менее важная часть жизни.

- Ассоциация с водой – это про подсознание, поняла. Историк любит цитировать Юнга и Фрейда, ну и прочих знаменитых личностей. Ходьба, ладно, грустно, но, действительно, наша обыденная жизнь. Но что же тогда полет?

Мужчина загадочно улыбнулся.

- Я не понимаю.

- А настоящее понимание всегда приходит только спустя несколько лет упорной практики, и то не всегда. Так что не заморачивайся особо и просто лети.

эпизод от 17.08.18

~ Яна

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO SEASON TWO thedarkloneliness #submission

[callowrimomarathon-blog]

Элигор XI

Который день шёл дождь, стихая лишь на короткие периоды, полные тишины и отдаленного морского шума. Элигор, не задумываясь, раньше выносил такое время с легкостью, которой теперь не мог вернуть: его огромный лофт, казалось, вмещал в себя все страдания, служил им пристанищем, страдания прятались от влаги под потолком, втискиваясь в распахнутые окна, уворачиваясь от летящих вдоль стен теней и штор. Как он раньше не замечал этого или замечал, но не придавал значения? Хотел бы он перестать чувствовать себя так, словно комок боли распухает в груди и колет её изнутри.

Поэтому он звал Тодда. Тодд действовал успокаивающе. Его заторможенные реакции и приятная внешность понижали в гостиной, где они сидели и разговаривали, уровень тревожности Элигора. Он стал пить кофе ещё чаще, чем перед сеансами. Лицо Доры виделось ему из зеркал, и он даже переключался на мысли о ней, лишь бы не думать всё время о работе.

Но ему это не удавалось.

Ему казалось, что на сеанс он отводил машину, а домой приводил Тую. После последнего сеанса он, оглушенный тем, во что эмулятор превращает созданную им реальность и какими реакциями это оборачивается для Туи, почти пропустил мимо ушей, как она просит помочь ей с пальцем. Он отвёл её домой, не совсем понимая, что делать с андроидом, которому кажется, будто ему нанесли настоящий вред, и готов был пригласить Тодда жить сразу, как только увидел его у входных дверей.

– Она уверена, что чувствует настоящую боль, - сказал Тодд после того, как перевязал ей палец, на который она жаловалась, и она ушла в душ. Элигор в задумчивости наблюдал за тем, как он оказывал машине не-первую помощь и как проворно его пальцы, точно он обучился все десять лет на доктора, подворачивали бинт.

– Разве андроидам необходим душ? – озвучил он вопрос, который не давал ему покоя. Звук струящейся из душа воды накладывался поверх шума дождя за пределами квартиры уже десять минут. Она не спросила у него полотенца, и он, в общем-то, уже ждал от неё просьбы принести его.

Он знал ответ на свой вопрос, но…

– Она не потеет, - Элигор сделал глубокий вдох, потирая переносицу, - ей не нужен душ. У неё был сломан режим естественности.

Тодд сидел на диване в гостиной, сложив руки на животе и глядя в потолок, тонущий в темноте. Элигор никогда не включал свет, но из-за превосходства белых предметов в лофте над темными они могли ориентироваться в пространстве и видеть лица друг друга.

– Мне кажется, я настойчиво пытаюсь не верить, что машинное обучение, проводящееся в, черт побери, - выругался он, как их предки, - в сходящем с ума эмуляторе, показывает невероятные результаты.

– Ты всегда воспринимал её, как машину, верно? – уточнил Тодд.

– Как машину? Она машина, Тодд!

Тодд пожал плечами. Элигору не сиделось, он стоял у барной стойки, держась за столешницу руками, отведенными за спину.

– Лоре сказала сегодня после сеанса, что Туро Дорис ответили и Урас приедет, - поведал он.

– Это хорошая новость? – спросил Тодд, не поворачивая головы, но переведя на него взгляд.

– Я просил в письме дать мне еще шанс, - Элигор печально усмехнулся, - для Урас мы все всего лишь будем глупыми элементами, когда она приедет.

– Расскажи мне о ней.

Элигор прислушался к шуму вод, природных и тех, которыми омывалась машина в ванной. Она не полностью закрыла за собой дверь, со своего места он видел полоску света, но ни одного движения. Ему представилось, как Туя стоит в ванной, нагая, подняв руку с поломанным пальцем вверх, чтобы бинт не промок, и, закрыв глаза, принимает душ бездвижимо.

Он не смог понять, кажется ему это совершенно человеческим или совершенно бес.

– Ты сам поймешь всё, когда увидишь её, - посмотрев на Тодда, Элигор почувствовал такую благодарность к нему, что он позволяет ему пользоваться своим присутствием как защитной стеной от страха и боли, которые так неожиданно вошли в его жизнь.

– Я хочу рассказать тебе о Доре… об общине, - вдруг сказал он и протянул руку за чашкой кофе, но она оказалась пуста. Перемещения по кухне придали ему немного сил, и он говорил, ставя воду на плиту, глядя в окно на движимые за ним сильным ветром верхушки сосен в голубой мгле. Тодд пообещал молчать обо всем, что он услышит, даже если это обещание было бессмысленным.

– И сейчас думаю, - закончив с описательной частью, произнес Элигор. Благословленный кофе был готов: он с грустным видом вдохнул его запах, лишенный любой сладости, и сделал глоток. Тодд терпеливо ожидал, - я думаю, что они правы. Что, если страх умереть намного хуже самой смерти? Наш мир, каким бы безопасным он ни стал, полон рамок и ограничений, которые мы поставили перед человечеством самостоятельно и добровольно, пусть нам и кажется, что это вынужденно. Остаются люди, которым плевать на это. Они не хотят быть достаточно умными для чего или недостаточно умными для чего-то, они не хотят быть просто умными, они хотят знаний, даже если пока не могут найти им применения.

– Это лишние знания.

– Нет! – возразил Элигор горячо, точно кофе разогрело его кровь в мгновение окна. Его бросило в жар и пот, и порыв, вырвавшийся из сквозняка, до этого забавлявшегося на уровне пола, остудил ему взмокший лоб. – Хорошо, - примирительно произнес он, - возможно, для кого-то это знания лишние. Но они не могут применить не потому, что они по своей сути не применимы к чему-либо, а потому, что мы не даём никому возможностей для их применения.

Тодд покачал головой.

– Ты, никак, готов убеждать людей, что болезнь, которую там и не смогли изучить и понять, не вернется?

– Страх будет жить до тех пор, пока люди это позволяют, - Элигор усмехнулся.

– И ты больше не боишься?

– Я… - он прислушался к себе, но услышал, как из ванной доносилась только тишина. – Да. Мне больше страшно не это.

– И что тебе страшно?

– Андроиды, - вдруг рассмеялся Элигор, - андроиды, которые ведут себя так человечно. Если подумать, им не грозит никакая болезнь. Мне страшны андроиды, которые принимают душ со сломанным режимом естественности, которые будто чувствуют боль и обращаются к тебе так, будто вы знаете друг друга всю жизнь.

Тодд приподнял брови.

– Как ты относишься к Туе?

– К Туе? Господи. Мне становится страшно за неё в эмуляции, потому что устройство… оно просто… Эмулятор повергает её в такие пучины чувств, что я не уверен, возможно ли вынести такие человеку…

– Как работает эмулятор?.. – вдруг впервые на его памяти Тодд прервал его.

– Я до сих пор не знаю всего. Инструкции к нему оказались неполными.

И он начал рассказывать про свой журнал исследования, в котором он записал выбранные им из книг эмоции и чувства, и что необходимо было потом выставлять в эмуляторе показатели таким образом, чтобы эти же чувства и эмоции испытала от смоделированной аппаратом ситуации машина, проходящая обучение.

Правильно работающий эмулятор должен был воссоздавать реальность, максимально приближенную к той действительности, в которой его создали. А так как устройство досталось им от погибших поколений, соответственно, мир эмуляции кардинально отличался от их настоящего. Это было как путешествие во времени, сказал Элигор. И, как оказалось, путешествие настолько же абсурдное, насколько странной стала жизнь человечества.

– В этом эмуляторе есть показатель, который я никак не могу поменять. С определенными показателями устройство по требованию генерирует новых участниц эмуляции, но оно также прекрасно справляется с их создание и без указки, если то требуется исходя из поставленных задач. И если раньше я мог прописывать появление, например, Пурсон в эмуляторе, введя её код – ID16225181915145, то сейчас эмулятор самостоятельно выставляет показатели, и я не могу этому помешать, - Элигор невесело рассмеялся, - как будто аппарат берет власть в свои руки, не считаясь со мной. Но всегда был показатель, остающийся неизменным и неподвластный мне. Я полагаю, что это глобальный баг, с которым не знаю, как справиться.

– Это какой-то персонаж? – спросил заинтересованно Тодд.

– Да, и он зовет себя Тук. Тукай, если точнее.

Тодд изменился в лице, но в тот же миг отвернулся, потянувшись за чем-то под столиком.

– У тебя есть предположения, как он смог появиться? – в руках Тодд держал издание, одно из принесенных ими из старого кабинета.

– Его код был в эмуляторе еще до того, как я начал первый сеанс, и уже тогда я не мог прописывать его, - Элигор нахмурился и попытался словить взгляд Тодда, чтобы тот точно его понял.

– А мысли, почему ты не можешь это изменить?

– Не совсем… точнее, да, они есть, но… я не хотел о них думать. Раньше не хотел.

Тодд немного помолчал, рассматривая обложку под своими длинными пальцами.

– Ага, - сказал он и опять через секунду: - Ага, я понял.

По выражению его лица нельзя было в этом убедиться, но Элигор ему поверил. Захватив с собой кофе, он сел рядом с Тоддом на диван и откинулся на спинку. Было слышно, как машина в ванной вытирается полотенцем, найденным ею самостоятельно в тумбе под раковиной, – в такой тишине пришлось бы потрудиться не услышать это.

Дождь стихал.

– Я должен тебе кое-что сказать, - произнес вдруг Тодд, откладывая книгу. «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» разобрал Элигор название на обложке. Он сел прямо, как и Тодд, и посмотрел ему в смуглое красивое лицо.

– Да?

Выражение глаз Тодда, обычно невозмутимое, встревожило Элигора.

– Что ты хочешь сказать?

  – Я андроид.

эпизод за 15.08.2018 от 17.08.2018

~ Дин

#CALLOWRIMO #CALLOWRIMO MARATHON SEASON NINE #CALLOWRIMO din #submission