#предназначение | Explore Tumblr Posts and Blogs

samuraiyama · 1 year

Text

2.9 Предостережение

- Рассказать тебе историю? – потрепанная обложка старого фолианта неслышно перевернётся тонкими пальцами светлой кожи.

- Историю? – карие очи с интересом обращаются к обладательнице тихого размеренного голоса, а маленькие детские ручонки непроизвольно замирают на месте, оставляя наконец в покое подол своего летнего платьица, давным-давно переставшего быть белоснежным. Привычка, по всей видимости, перешедшая по наследству от матери.

- Да, историю. Ту, которую смели позабыть народы наших земель. Которую беспощадно сожгли в Великой Войне и втоптали босыми ногами вместе с пеплом в землю.

- Почему её забыли, мам? – интерес, похоже, лишь сильнее разгорается в глазах юной особы, теперь так охотно вскочившей на ноги, да перебравшейся ближе к сидящей в противоположном углу комнаты женщине.

- Они боятся, - ладонь ласково ложится на макушку шатенки, аккуратно поглаживая дитя по волосам. – История имеет свойство повторяться. Народы не хотят вновь вернуться в пучину сражений, в коих пришлось стоять по колено в кровавых реках.

- Но, ведь, все уже закончилось! Никто больше никого убивать не будет! – девчушка бросает уверенный взгляд на мать, а после тянет ближе к босым ступням лежащие на деревянном полу шкуры неизвестных животных. – Да и... Разве, они не спасут нас снова, если нужно будет? Как тогда.

- Нет, дитя, - женственная кисть возвращается к книге, с осторожностью переворачивая ещё одну страницу. – Никто не знает, где они теперь. Никто. Лишь Граница расскажет нам о их судьбе спустя века круговорота истории.

- Значит, они ещё встретятся? Когда-нибудь обязательно встретятся, да?

- Да, однажды, спустя множество лет скитаний их души вновь возвратятся сюда...

Я в полной растерянности наблюдаю за этой картиной со стороны, безуспешно пытаясь разобрать, что именно в очередной раз явился в мои сны. Лица знакомы до невозможности, а спустя несколько секунд размышлений наконец осознаю, что дитя, по всей видимости, - Эйнар в детстве. С матерью. Да, скорее всего, именно так. Правда, она совсем не похожа. Диклая, какой я ее помню, даже в самые трудные для ее эмоционального здоровья дни, совсем не похожа на ту женщину, что была здесь вместе с ребенком. Жаль, нет у меня возможности взглянуть поближе. Лишь Граница решает, что именно и как именно мне стоит видеть. Алчная и беспощадная Граница, своенравно диктующая всем нам свою волю.

Картинка тут же сменяется тьмой, стоит мне моргнуть. Куда на этот раз? Редко случается, чтобы мне приходилось видеть по несколько снов за одну ночь. А пророческих – так вообще единицы случаев. Сулят ли сегодняшние видения некие предсказания? Пока не знаю. Надеюсь, нет.

Зажмуриваюсь в ожидании вспышки света, как это чаще всего бывает, однако, вместо нее до меня доносится знакомый мужской голос.

- Давно не виделись, - раздается позади, а я лишь вздыхаю, неохотно раскрывая веки, да оборачиваясь неохотно на пятах.

- Снова ты? В пределах Империи ты и сам можешь наблюдать за ней, не обязательно каждый раз вытягивать меня из сновидений, да притаскивать сюда.

- Если бы я и вправду мог, мне бы не приходилось видеть тебя так часто здесь, - белая копна волос заправляется растопыренными пальцами к затылку, а статный мужчина в запахнутой белой рубахе делает первый шаг, направляясь навстречу ко мне.

- Похоже, сказания в народе все-таки лгут, - усмехаюсь, натыкаясь взором на деревянное кресло, накрытое вязанным пледом. Через несколько секунд располагаюсь на нем, подогнув одну ногу под себя.

- Народ меня чуть ли не обожествляет, - Итами разводит руками в стороны, тем жестом давая понять, что не по его желанию это происходит.

- Однажды ты свалишься с этой Стены, вон туда, в бездну, - кивком головы указываю на край обрыва, ведущий в кромешную тьму. – А народ потеряет смысл своего существования.

- Поверь, я пробовал, - оказывается напротив, опускаясь точно в такое же кресло. Интересно, сколько труда им составило перенести мебель с континента на Стену. Впрочем, это их забота, не моя. – Я бессмертен, ничего не помогает. Я хотел вернуться к ней, но… Граница, похоже, не планирует меня отпускать, - различаю в очах Первого неподдельную тоску.

- Прошло больше шести тысяч лет, Итами. Ты все еще надеешься, что она вернется? – я в недоумении интересуюсь, не понимая, каким образом за все это время в его душе теплится эта бессмысленная надежда. За все прошедшие лета можно было осознать, насколько безуспешным будет ожидание перерождения того, кто давным-давно покинул этот свет.

- Ты не понимаешь…

- Понимаю, - перебиваю, не имея охоты в очередной раз слышать о том, что слыхала уже множество раз еще при жизни покойного Императора Илона. – Я понимаю многое, Итами. То, что Эйнар и Казай – перерождение твоих друзей из далекого прошлого. Что они предназначены друг другу и что без них баланс восстановить будет невозможно. Это единичный случай. И ты прекрасно об этом знаешь. Дакота не вернется, Итами. Спустя более шести тысяч лет… Это произошло бы раньше.

- Ты никогда не называла своего имени, - меняет тему? Пусть так, ничего против не имею.

- И не назову. У меня нет имени. Об этом ты тоже ведаешь.

- Знаешь, почему Диклая стала срываться в последний год перед трагическим днем?

- Потому, что знала, что произойдет? Если не ошибаюсь, жена Императора обладала такими же силами предсказания, как и сама Эйнар, только у матери они были нераскрыты, будто чем-то блокировались, а вот у дитя к третьему-четвертому годам выражались уже очень ярко.

- И ты их перекрыла.

- Мне пришлось. Диклая билась в истериках от страха. Она боялась свою же дочь. Не всегда, временами, - я помню, как была свидетельницей этого явления несколько раз. Девчушка искренне не понимала, почему мать шарахалась ее на протяжении нескольких дней подряд, а после вновь любяще обнимала и гладила по волосам. Я была вынуждена наложить печать на ребенка незадолго до того, как случился переворот в Империи, иначе до того момента… Я видела несколько раз во снах Диклаю в лужах крови на полу главной залы имперского зала. Наверняка, она убила бы себя намного раньше, нежели это постарались сделать прислужники тьмы.

- Помнишь ведь, что Дакота была одной из сильнейших предсказательниц?

- Как и любая другая ведьма. Не понимаю, к чему ты ведешь, - произношу я, а после перевожу взор на одну из кистей Первого. Пальцы размеренно постукивают по поверхности деревянного подлокотника. Сложно понять, нервничает он, либо абсолютно спокоен в своем рассказе.

- Диклая была перерождением Дакоты. Всегда.

- О, да… Я знала, что рано или поздно твои несбыточные мечты приведут к галлюцинациям, - мои слова звучат, как насмешка, но я поистине воспринимаю слова Итами, как какую-то шутку. Любые возможные варианты подобного были уж слишком неправдоподобны.

- Это не галлюцинации. Она возвращалась. Но она не узнала меня. Или не хотела узнавать.

- Мне уже не нравится этот разговор, Итами. При всем уважении, - поднимаюсь на ноги, понимая, что для меня все его слова сейчас звучат, как полные абсурда выдумки. Будто разумом мужчины овладел сам Йа́сет[1]. Однако дальнейшие его слова заставляют меня остановиться на месте, будучи уже готовой тронуться с места.

- Сама суть перерождения Предназначения нам до конца все еще не ясна, но я четко помню слова Дакоты перед тем, как…

- Перед тем, как она сбросилась с этой самой стены, - заканчиваю фразу за него, вспоминая, как уже слышала от него эту историю раза три. Уж очень нравилось Первому рассказывать о своей давней, все еще не угасшей любви. «Я должна умереть, чтобы они сумели вернуться. Иначе не́кому будет их отыскать на той стороне,» - ее последние слова, пересказанные мне беловласым. Мой взор застывает на уходящем резко вниз неровном обрыве скалы.

- Так или иначе, она была здесь. Я приходил к ней несколько раз, убеждая, что я был тем, кого она любила, но… Она осталась с ним. А потом родилась Эйнар.

- И она все вспомнила, - догадываюсь сама, в недоумении наконец выстраивая в голове цепочку событий и логических связей, приводящих к колоссальному клубку запутанных мыслей и догадок. Оборачиваюсь к первому лицом вновь, улавливая в его очах нотки торжества. Будто малое дитя, сумевшее доказать взрослому свою правоту.

- Вспомнила. Но было слишком поздно. Раила был платой, которую потребовало Предназначение за нарушение связей.

Я помню, как однажды давно мне в руки попался старый фолиант с записями о сути явления Предназначения. Лишь единицы были поистине предназначены друг другу издавна. Те, кто переродились, аль те, кто обрел истинную любовь в нынешней жизни своей. Изначально я не была склонна верить в подобные бредни. До тех пор, пока не стали являться видения. И было в той книге несколько предупреждений, которые явно давали понять, что определенные действия могут повлечь за собой необратимые последствия. Не всегда хорошие. Предназначение было, как мне показалось на тот момент, еще более непредсказуемым, чем сама Граница. Один только разрыв связи мог караться свыше. Тогда я не воспринимала это особо серьезно. Сейчас же пришлось взглянуть совершенно иначе.

- Но, ведь, в случае с Раилой была иная причина, - он знает, о чем я говорю, поэтому и осмеливаюсь возразить.

- И это тоже. Но дитя не должно было родиться так рано. Еще две сотни лет.

- Поэтому ты не убил его тогда? Потому оставил в живых, что его матерью была именно она? – теперь мне немного более понятны причины некоторых действий Первого. Любовь с людьми порой способна творить самые страшные вещи. – Тебя предупреждали, Итами. «Беловласое дитя приведет к падению Границы», не так ли? Снова ее слова.

- Я помню их. И следовал им на протяжении тысячелетий, каждый раз марая руки кровью невинных младенцев. Но на этот раз… Я оказался слишком слаб, - опускает взор. Признает вину.

- Похоже, ты слишком устал для этого бремени.

- У меня нет выбора.

- Знаю, Итами. Знаю, - опускаю ладонь на его плечо, хотя и не привыкла оказывать кому-либо поддержку, тем более тактильную. Поднимает на меня очи. Они полны горести и мук. Но я не могу помочь. Пока не могу. – Поэтому ты все еще здесь. Граница тебя не отпустит до тех пор, пока не убедится, что угроза миновала окончательно. Может быть, Раила – как раз-таки возможность искоренить этот недуг окончательно.

- Раила – наша кара за совершенные ошибки. И лишь нам платить за них. Береги себя, Эйнар.

- Что ты… - я не успеваю задать вопроса, как меня неожиданно резко вырывает из сна, а после яркие лучи солнечного света слепят широко распахнутые очи.

Он назвал меня ее именем. Я начинаю думать, что Первый вскоре окончательно обезумеет. Сажусь на месте, пытаясь ориентироваться в пространстве. Трава, деревья, речушка неподалеку. Мы остановились на привал. В десятке шагов от меня на ногах стоит девчонка, перебирая содержимое своей связки, закинутой на коня. Она так быстро адаптировалась, что, кажется, и не покидала никогда этих земель ранее.

- Все в порядке? – вздрагиваю, оборачиваясь к источнику низкого мужского голоса. Казай, также стоя на ногах, только подле меня, опустил в мою сторону взор.

- Да, - отвечаю коротко, хотя и не до конца уверена, что все в порядке. Впервые за мою жизнь я настолько растеряна, что не могу собраться с мыслями.

- Ты выглядишь напуганной. Мы не могли разбудить тебя, - произносит он, поднимая с земли свой черный плащ, да накидывая тот на плечи.

- Старый сумасшедший маразматик решил вновь подпортить мне нервы, - меняю выражение лица, стараясь не подавать вида. Не стоит давать ребятам повода думать, что что-то не так.

- Похоже, ты не очень хорошего мнения о Первом, - усмехается шатен, подавая мне руку, да помогая подняться на ноги. Он редко выражает подобные эмоции.

- О, я познакомлю вас в следующий раз. Уверена, ты будешь шокирован.

[1] Йа́сет – персонаж мифологии некоторых народов континента. Покровитель лжецов и обманщиков.

#мифы #миры #эльфы #история #творчество #орк #ориджинал #русский автор #книга #новая книга #магия #империя #любовь #предназначение

0 notes