lampcatru

[lampcatru]

Мужик на дороге

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/05/%d0%bc%d1%83%d0%b6%d0%b8%d0%ba-%d0%bd%d0%b0-%d0%b4%d0%be%d1%80%d0%be%d0%b3%d0%b5/

Мужик на дороге

Возвращаюсь я однажды из командировки на своей «девятке»… Глубокая ночь… Пустая трасса… Ни огонька… Глаза, уставшие таращиться в бесконечно мрачный пейзаж, живут уже какой-то отдельной от мозга жизнью. Встать и отдохнуть — опасно… Чтобы не вырубиться окончательно, открываю боковое окно и ору во всё горло песни, со стороны глянуть — ну чисто псих за баранкой. Так, в общем, и еду, не грубя особо со скоростью, ну 90-100 км/ч. Вдруг слева меня обходит какая-то тень, и, уходя вперёд, попадает под свет фар. Я так и офигел, ну то есть удивился… По разделительной полосе бежит мужик (!) километров 110 в час.

Обогнав меня метров на 10, поворачивает голову в мою сторону, удивлённо так гад смотрит на меня и пальцем так мне грозит, ты, мол, куда так мчишься по тёмной-то дороге. Ну, я естественно от удивления опускаю ногу с педали газа и, как полный идиот, таращусь на этого мужика, который будто прибавив газу, скрывается за поворотом. Машина тем временем медленно теряет скорость и едва не встаёт, но я, очухавшись от подёргивания мотора, которого заколбасило от маленькой скорости на пятой передаче, втыкаю вторую и начинаю вруливать в поворот и… Давлю на тормоз. В аккурат перед самым носом, во всю дорогу лежит, блин, катушка с кабелем. Вот здесь-то они и пробежали по спине, да через затылок как-то, да потом так по башке и разбежались. Благо, кабеля немного было, катушку осилил кантануть, откатил с дороги в кювет. Еду, в общем, дальше, размышляю… Правильно всё сделал, катушку откатил, чтобы другие не дай бог не наскочили, мужик-то убежал вперёд, других-то кто предупредит? СТОП!!! Какой, блин, мужик? Ёлки-палки!!!! Я же сплю!!! И давай себя по морде ладонью окучивать… Да нет, не сплю я, и руки вон от гудрона липкие. Значит, была катушка-то. Так что, значит и мужик был?! В общем, куда сон делся, я доехал до дому бодрячком… Ну и естественно на работе рассказал мужикам, ну так — поржать. И тут дед один, этакий дальнобой — волк степной, говорит, мол, и мужики, и собаки, и бывало, деревья через дорогу бегают. А увидел такое, сразу на тормоз давить надо, потому как ты или спишь, сволочь, или впереди «засада». Вот такая вот штука вышла. Так что, садясь за руль, берегите себя, мужики. Так а чё уж, и девчата, тоже себя берегите.

[lampcatru]

Умерший брат

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/05/%d1%83%d0%bc%d0%b5%d1%80%d1%88%d0%b8%d0%b9-%d0%b1%d1%80%d0%b0%d1%82/

Умерший брат

В один из зимних дней Фёдору позвонил незнакомый мужчина и сообщил, что погиб Андрюха, в канаву провалился, там и замёрз. Звонивший оказался давним Андрюхиным приятелем, таким же бомжом. Искал Андрюху по всему городу и нашёл наконец. В морге… Ваш телефон в справочнике нашёл, по фамилии. Может, приедете, заберёте, похороните хоть по-человечески? — спросил он тихо, со слабой надеждой в голосе. Что ж, какой-никакой, а брат, да и вообще человек… Хоронили покойника втроём: Фёдор с женой да тот самый приятель. Далее со слов Фёдора… Прошло года 3 после похорон. Вернулся я с работы поздно вечером, сильно уставший. Жена с сыновьями гостили в деревне у тёщи. Покурил, выпил чаю и пошёл спать. Заснул почти сразу. Проснулся в 3 часа ночи, сходил в туалет да пошёл на кухню воды попить. Захожу, хочу включить свет, но… рука не слушается. Словно не моя. Да вообще всё тело перестал чувствовать. Ну и ужас охватил… Вдруг слышу смутно знакомый голос совсем рядом: — Здорово, брат! Как житуха молодая? Не соскучился? Пошевелить даже пальцем не могу, только в ужасе озираюсь по сторонам.

У окна, в углу (там кухонный стол стоит) вижу чёрный силуэт на стене. Тут же, через секунду смотрю — за столом сидит… Андрюха. И светло на кухне стало, как днём (за окном ночь глубокая, что за свет?). — Как ты сюда попал? И что тебе надо? — прорезался у меня голос. — Как-как? Через окно залез! Смотри, вон, даже следов не оставил, — показал гость пальцем в сторону окна, — а если серьёзней — не твоё это дело. А что мне надо? Да повидать тебя захотелось. Спросить, чё в гости ко мне никогда не зайдёшь. Говорить, что стало и того страшнее, думаю, не надо… Мелькнула мысль прочесть «Отче наш», но не смог. Что-то сильно сдавило в груди, мне стало не хватать воздуха. — Да спокойно! Я имел ввиду, что на могилу никогда не придёшь. Один Федот там цветочки сажает… Ну тот, с которым вы меня хоронили. Ну да ладно. Привет тебе от родителей. — Улыбка его была точь в точь как при жизни, похожая на оскал только что вернувшегося с охоты шакала. — Только не спрашивай, получил ли я там по заслугам. Говори-не говори, вам, живым, не понять. Скажу только, что одним там хорошо, другим как-то… тоскливо. Все работаем. В груди отпустило, но мысли продолжали роиться в беспорядке. Было ощущение, что я вижу то, чего нет на самом деле, но… в то же время уверен, что ЭТО есть. Только не смог бы объяснить этого другим даже под пытками. Я спросил, что первым пришло в голову: — Страшно было умирать? Видел ли ты, когда уходил, своё тело со стороны? — Видел. Ничего примечательного в бомже, лежащем в канаве. Как увидел себя так вот, со стороны, подумал: вот как она, белая горячка, действует. А потом свет такой белый, ярче солнца, только когда смотришь на него, не жмуришься, а просто… как бы не чувствуешь глаз, но точно понимаешь, что видишь. И не моргаешь, и веками не двигаешь. Я ещё зажмуриться хотел, чтоб горячку прогнать, очухаться, но не получилось. Будто глаза и не мои. Испугаться просто не успеешь — не до того будет. Я хотел было спросить о родителях, как им там живётся, но… вряд ли он изменился. Скажет ещё какую-нибудь гадость, буду потом переживать. — А как тебя всё-таки отпустили? Просто так или с какой-то целью? — спрашиваю. — Есть цель, но… потом скажу. Давай, что ли, закурим, вспомним лучшие годы. — Андрюха достал из кармана сигареты и спички, закурил. — Тебя угостил бы, да нельзя. Тело было по-прежнему будто свинцом залито, но пару шагов к тумбочке, где лежали мои сигареты, всё же сделал. Руки ходили ходуном и прикурить удалось только попытки с пятой. — Сигареты, смотрю, там у вас есть. А с едой, водой как? — Всё есть. Только не спрашивай, вкусно-невкусно. Помнишь… В общем, где-то час он вспоминал свои «детские шалости». Я в основном молчал, курил одну за другой. Как-то успокаивало это меня немного. Мысль о родителях не покидала ни на секунду. — Простили они меня, — сказал вдруг ночной гость, — не совсем, правда… Ты за них не волнуйся, устроились они хорошо. И не скучай. Увидитесь всё равно нескоро. Кстати, поедешь завтра на работу, не садись на 8 маршрутку. Тут на кухне резко стало темно. Я на ватных ногах добрался до выключателя… Когда включил свет, на кухне уже никого не было. Как добрался до кровати — не помню совсем. Утром первым делом пошёл на кухню, думая, может сон всё-таки был… Нет, пепельница, что на тумбочке, была полна окурков. А на столе? Нет, на столе всё чисто… Выходит, после себя ночной гость ничего не оставил (слава Богу), но приходил точно не во сне… На работу поехал на 6 маршрутке, а вечером по новостям услышал, что восьмёрка попала в аварию как раз утром, через пару остановок после моей. Все погибли на месте. На выходных поставил в церкви свечку за брата. На следующей неделе съезжу на могилу…

[lampcatru]

Девица Хонхинур

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/05/%d0%b4%d0%b5%d0%b2%d0%b8%d1%86%d0%b0-%d1%85%d0%be%d0%bd%d1%85%d0%b8%d0%bd%d1%83%d1%80/

Девица Хонхинур

В глубокой долине, изрытой кочкарником, на берегу Золотого озера жила в незапамятные времена девица Хонхинур. И было у нее двадцать семь любимых погремушек. Пришла однажды к девице хитрая лисица и говорит: — Позвали меня на свадьбу к Хартаган-хану, а у меня, несчастной, даже погремушек нет. Не дашь ли мне двадцать семь своих, добрая девица Хонхинур? — А я с чем останусь? — удивилась Хонхинур и не дала лисице погремушек. Рассердилась лисица и говорит: — Я ухожу, но через три дня вернусь, если ты и тогда не дашь мне своих погремушек, то я проглочу твое Золотое озеро и растопчу твою кочковатую землю! Пригрозила и ушла. Сидит девица Хонхинур, горько плачет. Летели два лебедя, услыхали девичий плач и спрашивают: — Отчего ты, девица, плачешь? — Да как ж�� мне не горевать, как мне слез не лить, — пожаловалась Хонхинур. — Приходила ко мне лисица, просила двадцать семь погремушек, а я не дала. Тогда лисица пообещала вернуться через три дня и забрать погремушки. А если я не отдам их, она выпьет Золотое озеро и растопчет мою кочковатую землю. Говорят два лебедя девице Хонхинур: — Не печалься и не плачь! Если придет лисица просить двадцать семь погремушек, не отдавай ни одной. А если будет грозить, что проглотит озеро и растопчет землю, ты спроси: «Не оттого ли у тебя такой широкий рот, что тв когда-то уже пыталась проглотить озеро? Не оттого ли у тебя нет копыт, что ты уже пыталась растоптать кочковатую землю?» Поднялись лебеди и улетели в соседнюю рощу. А через три дня явилась лисица и говорит девице Хонхинур: — Отдавай двадцать семь своих погремушек, а не то я проглочу Золотое озеро и растопчу кочковатую землю! — Не получишь ты двадцать семь погремушек! — отвечает девица Хонхинур. Не оттого ли у тебя такой штрокий рот, что ты уже пыталась проглотить озеро, да не смогла? Не оттого ли у тебя нет копыт, что ты уже пыталась растоптать кочковатую землю, да все без толку? Удивилась лисица. — Кто тебя научил таким словам? — спрашивает. — Сама додумалась, — отвечает девица Хонхинур. — А пока ты думала, никто рядом не пробегал, никто мимо не пролетал? — не унимается лисица. — Пролетали два лебедя, — проговорилась девица Хонхинур. — И куда же они скрылись? — все допытывается лисица. — В соседнюю рощу улетели, — отвечает Хонхинур. Пошла лисица искать лебедей. Всю рощу обегала, каждый кустик и дерево обнюхала. Наконец нашла она лебедей в сосновом дупле. Поймала их лисица и давай трепать, приговаривая: — Зачем вы научили девицу Хонхинур уму-разуму, зачем лишили меня двадцати семи погремушек?! — Не бей нас, лисица! — взмолились лебеди, — Лучше проси, что хочешь. Все сделаем. — Отвезите меня за море! — говорит лисица. Взяла она в рот земли еловую палку, закусила ее покрепче, подхватили лебеди своими калеными клювами эту палку с обоих концов и понесли лисицу за море. Вот уже стали к другому берегу подлетать. Увидали люди двух лебедей, несущих лисицу на палке, стали удивляться, гадать стали. — Чего лисице на том берегу не хватило? — друг у друга спрашивают. — Двадцати семи погремушек! — закричала она, разжав зубы, и полетела в воду. Еле-еле выбралась лисица на песчаную отмель. Отряхнулась она, проводила взглядом улетевших лебедей и только тогда поняла, что не вернуться ей больше на другой берег моря, не видать ей двадцати семи погремушек.

[lampcatru]

Глупый лама и умный Бадма

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/05/%d0%b3%d0%bb%d1%83%d0%bf%d1%8b%d0%b9-%d0%bb%d0%b0%d0%bc%d0%b0-%d0%b8-%d1%83%d0%bc%d0%bd%d1%8b%d0%b9-%d0%b1%d0%b0%d0%b4%d0%bc%d0%b0/

Глупый лама и умный Бадма

Когда-то, в очень давние времена, у одного старика жил на воспитании сирота, мальчишка Бадма. Кто у Бадмы были родители, никто не знал, а старику это было всё равно. Жил себе Бадма, жил и старика называл дядей. Однажды Бадма играл вместе с другими ребятами на дороге. Строили они город и такого настроили из палок и камней, что ни пройти, ни проехать. А в это время по дороге ехала арба, а на арбе сидел лама. Увидел лама, что ребята своими постройками дорогу загородили, рассердился и стал кричать: — Эй, дети! Почему на дороге играете? Всю загородили. Уберите немедленно, или я вам уши оторву! Дети испугались и убежали, а Бадма не убежал и не испугался. Спросил ламу: — Разве бывает, чтобы город человеку дорогу уступал? Человек объезжает город. Лама не нашёлся, что ответить объехал ребячью постройку. Объехал, поехал дальше и подумал: «Как же так? Я, мудрый лама, не сумел мальчишке ответить. Теперь все станут говорить: «Наш лама глупее ребенка!» Ну, погоди! Я тебе завтра покажу, как с ламой надо разговаривать!» Сильно рассердился лама и утром на другой день поехал к юрте, где жил Бадма. Подъехал и видит: старик и Бадма на быках землю пашут. Лама подозвал Бадму и спросил: — Эй, мальчишка! Сколько раз ты кругом своего участка с сохой обошёл? Бадма подумал и ответил: — Я не считал. Но не больше чем ваша лошадь сделала шагов от дому. И опять лама не нашёлся, что ответить мальчишке и от этого рассердился ещё сильнее. А тут, как назло, увидел, что дядя Бадмы посмеивается. Совсем рассердился лама, подъехал к старику и сказал: — Сегодня вечером подои быка и приготовь мне простоквашу. Завтра приеду, подашь её мне. А не сделаешь — быка заберу. Старик не знал, как сказать ламе, что быков доить нельзя, а когда придумал, лама уже уехал. Увидел Бадма, что его дядя печальный, подошёл к нему и спросил: — Что с тобой, дядя? — Велел мне лама быка подоить и простоквашу из его молока сделать. Не сделаю — быка отберёт. Как быть? — Не печалься, дядя! — сказал Бадма. — Завтра я сам с ламой поговорю. Утром лама приехал к юрте старика. Бадма сидел у входа. Лама строго ему приказал: — Позови дядю! — Нельзя ему сейчас, мудрый лама! — ответил Бадма. — Как так нельзя, когда я приказываю? — У нас бык телится, добрый лама. Дядя ему помогает. — Глупый мальчишка! Никогда ещё не было такого, чтобы быки телились. Ты врёшь! — Святой лама, но вы же сами велели быка подоить и вам простоквашу сделать. Вот дядя для вас и старается. Как только бык отелится, дядя его подоит и простоквашу сделает. И ещё раз лама не нашёлся, что ответить Бадме, стал ещё злее и велел сказать, чтобы старик немедленно явился к нему. Когда тот пришёл, лама сказал: — Мне нужна зольная верёвка. Свей из золы её и принеси мне. Трех баранов дам. Не совьёшь верёвки, не принесёшь её мне, твою юрту возьму. Старик долго думал, как ламе сказать, что из золы нельзя верёвку свить. Наконец придумал, хотел сказать, а ламы уже и нет дома — уехал. Бадма увидел, что его дядя возвратился чем-то сильно опечаленный и спросил его: — Что с тобой, дядя? — Велел мне лама из золы верёвку свить, ему принести. Трёх баранов даст. Не принесу — юрту и всё барахло возьмёт. Как быть? — Ложись спать, дядя — посоветовал Бадма. — А завтра отдашь ламе зольную верёвку. Старик улёгся спать, а Бадма набрал соломы и свил из неё длинную верёвку. Утром пораньше разбудил старика и сказал ему: — Возьми, дядя, эту верёвку и отнеси ламе. Расстели её возле юрты и подожги с двух концов. Когда солома сгорит, позови ламу, чтобы взял верёвку. Старик забрал верёвку, пошёл к ламе и сделал всё так, как велел Бадма. Когда солома сгорела, он позвал ламу и сказал: — Мудрый лама, я исполнил ваш заказ. Давайте, пожалуйста, трёх баранов и берите верёвку. А если вам ещё зольные верёвки понадобятся, то я наплету их по сходной цене. Лама поскорее отдал старику трёх баранов и выпроводил его. А сам потом долго молился, благодарил богов, что так дёшево отделался.

[lampcatru]

Глупый богач

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/05/%d0%b3%d0%bb%d1%83%d0%bf%d1%8b%d0%b9-%d0%b1%d0%be%d0%b3%d0%b0%d1%87/

Глупый богач

Давным-давно одна бедная семья имела быка. Как-то в лесу напали на него семь волков. Бык, защищаясь, пятился, пятился и дошёл таким образом до сарая, что стоял недалеко. И тут случилось так, что он задними ногами открыл дверь и оказался в сарае. Жадные волки — за ним. Во время страшной борьбы быка против семерых волков кто-то из них толкнул дверь сарая, и она закрылась. На другой день бедняк, ища своего быка, увидел его следы рядом со следами семерых волков и сильно забеспокоился. Что же делать? Решил найти хотя бы кости быка. Следы привели к сараю. Бык услышал хозяина и замычал. Обрадовался бедняк, что жив его единственный бык, открыл дверь и увидел; бык с красными глазами стоит в углу сарая, выставив вперёд рога. Около него валяются на земле пять волков, а двое сидят в другом углу и облизывают раны. Бедняк добил хищников. На обратном пути бедняк встретился с богачом-одноулусником. Тот надменно спросил: — Откуда идёшь, бедняк, со своим единственным быком? Где ты нашёл столько волчьих шкур? Ты должен продать их мне на доху! Бедняк переступил с ноги на ногу и ответил: — Мой бык забодал в лесу семерых волков. Если бы вы отпустили своих быков в лес, разве не найдутся для ваших дох даровые волчьи шкуры? Богач впопыхах прибежал домой, приказал работникам погнать быков в лес, надев на их рога острые стальные наконечники. Богач думал: «Мои быки добудут мне волчьи шкуры. Стану ещё богаче». И правда, его быки встретились в лесу со стаей волков. Но жадный богач перестарался. Когда быки с рёвом кидались на волков, те отскакивали за сосны. Пытаясь забодать хищников, быки всаживали в деревья свои рога с острыми стальными наконечниками. В это время волки бросались на них и сваливали одного за другим. Через три дня богач направился по бычьим следам в лес. Он взял с собою работников, чтобы содрали они с волков шкуры. Приехали в лес и нашли бычьи головы, воткнутые рогами в сосны, и ноги, валяющиеся на земле.

[lampcatru]

Байкал-богатырь

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/05/%d0%b1%d0%b0%d0%b9%d0%ba%d0%b0%d0%bb-%d0%b1%d0%be%d0%b3%d0%b0%d1%82%d1%8b%d1%80%d1%8c/

Байкал-богатырь

В старые времена могучий Байкал был весёлым и добрым. Крепко любил он свою единственную дочь Ангару. Красивее её не было на земле. Днём она светла — светлее неба, ночью темна — темнее тучи. И кто бы ни ехал мимо Ангары, все любовались ею, все славили её. Даже перелётные птицы гуси, лебеди, журавли спускались низко, но на воду садились редко. Они говорили: — Разве можно светлое чернить? Старик Байкал берёг дочь пуще своего сердца. Однажды, когда Байкал заснул, бросилась Ангара бежать к юноше Енисею. Проснулся отец гневно всплеснул волнами. Поднялась свирепая буря, зырыдали горы, попадали леса, почернело от горя небо, звери в страхе разбежались по всей земле, рыбы нырнули на самое дно, птицы унеслись к солнцу. Только ветер выл да бесновалось море-богатырь. Могучий Байкал ударил по седой горе, отломил от неё скалу и бросил вслед убегаюшей дочери. Скала упала на самое горло красавице. Взмолилась синеглазая Ангара, задыхаясь и рыдая, стала просить: — Отец, я умираю от жажды, прости меня и дай мне хоть одну капельку воды… Байкал гневно крикнул: — Я могу дать только свои слёзы!.. Сотни лет течёт Ангара в Енисей водой-слезой, а седой и одинокий Байкал стал хмурым и страшным. Скалу, которую он бросил вслед дочери, назвали люди Шаманским камнем. Там приносились Байкалу богатые жертвы. Люди говорили: «Байкал разгневается сорвёт Шаманский камень, вода хлынет и зальёт всю землю» Только давно это было, теперь люди смелые и Байкала не боятся…

[lampcatru]

Баир и Галдан

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/05/%d0%b1%d0%b0%d0%b8%d1%80-%d0%b8-%d0%b3%d0%b0%d0%bb%d0%b4%d0%b0%d0%bd/

Баир и Галдан

В давние времена жили два брата. Они были молоды и не знали жизни. Один был кроткий тихоня, хотел жить советами людей и понемножку стать богатым. Он был старший и звали его Галдан. Младший был решителен, но неслух. Он хотел жить своим умом, и, если придётся, жить богато, если не придётся, жить так, чтобы его все почитали. Звали его Баир. Захотели братья поучиться, как надо им жить. Галдан сказал: — Давай поедем к ламам. Они ближе всех к богам. Лучше всех знают как надо жить. — Давай поедем! — согласился Баир. — Дорога тоже жизни научит. Поехали. Ехали день, ехали два, ехали три дня. На четвёртый день увидели на дороге двух пожилых людей, которые играли в шахматы. Братья остановились возле них, стали смотреть. Галдан посмотрел немного и заторопил Баира. — Надо ехать! Мы и так много времени потеряли. — Я ещё хочу посмотреть, — сказал Баир. — Может быть, в жизни пригодится. Ты поезжай. Я потом догоню. Уехал Галдан, а Баир остался смотреть игру шахматистов. Прошло три года. Братья ничего не знали друг о друге. Галдан окончил ученье. Узнал от лам как жить надо. Записал их советы в толстую книгу и поехал домой. Долго ехал, наконец доехал до того места, где брата оставил, и увидел, что два пожилых человека всё ещё играют в шахматы, а возле них сидит Баир. Братья поздоровались, и Галдан спросил: — Ты так три года и просидел? — Да, так и просидел, — ответил Баир. — Играть научился. Может быть, в жизни пригодится. — А ты где был? — Я у святых лам жил. Всё теперь знаю. Все законы узнал, чтобы спокойно жизнь прожить, и всё записал в свою книгу. Поедем домой. Теперь я могу тебя научить. — Пожалуй, поедем! — согласился баир. И они поехали. Ехали, ехали и увидели у дороги юрту. Захотели отдохнуть и зашли в неё. А там сидел старик и старуха и плакали: — О чём вы так горюете, добрые люди? — спросили братья. — У нас большое горе, — ответил старик. — Хан каждое утро вызывает к себе из народа одного человека играть с ним в шахматы. Проигравшему голову рубит. До сих пор никто его не обыграл. Завтра должен идти наш сын. И наш сын умрёт. Что делать? И старики ещё сильнее заплакали. Тогда Галдан раскрыл книгу и стал искать подходящий совет. — Вот, — сказал он, — слушайте совет мудрых лам. Они говорят: «Только судьба знает, что ожидает человека. Человек не может изменить намеченное судьбой. Подчиняйся судьбе!» Так учат святые ламы. Вам, добрые люди, надо подчиниться. — Не надо вам подчиняться, добрые люди! — сказал Баир. — Назовите имя вашего сына. Я за него пойду к хану. Старик и старуха поблагодарили и отказались назвать своего сына. — Мы не хотим, чтобы ты сгубил себя ради нас. — А я и не собираюсь погибать! — успокоил их Баир. Галдан стал его отговаривать: — Не думаешь ли ты, что три года на шахматы смотря, великим шахматистом стал? Говорят тебе, нет человека, который хана может обыграть. Поедем домой. — Пойду к хану и сыграю, — сказал Баир. Узнал он у стариков имя сына и утром пошёл к хану. Поздоровались. Хан усадил Баира за стол. Расставили шахматы. Хан спросил: — Заклад знаешь? — Знаю. — С кем играть будешь, знаешь? — Знаю. — Про саблю золотую знаешь? — Не знаю. — Смотри, над тахтой висит. Видишь? — Вижу. — Волшебная сабля! Кто проиграет, сама тому голову рубит. — Хорошая сабля, — сказал Баир. — Неужели она осмелится ханскую голову рубить? — Голову проигравшего, — поправил его хан. — Я никогда не проигрываю. Начинай! Начали играть. Один делает ход, другой делает ход. Ходили, ходили. Черёд хана ходить. Он уже хотел слона передвинуть, как увидел, что какой бы он ход ни сделал, мат получит. Посмотрел на волшебную саблю, а та покачивается, вот-вот с гвоздя соскочит. Стал он думать, как ему выиграть. Три дня думал, ничего не выдумал. А сабля покачивается. Тогда хан сказал: — Давай ничью делать? — Нельзя, — вежливо отклонил Баир. — Ваша сабля тогда нам обоим головы срубит. А мне жалко станет, что из-за моей глупой головы ваша голова пропадёт. Вы лучше подумайте, а я пока домой съезжу. Так сказал Баир и ушёл. А он сидел и думал. Долго он думал, так и умер, ничего не придумав. А народ всю жизнь почитал Баира за то, что многих спас он от смерти.

[lampcatru]

Красный лес Читайте сказки здесь: lampcat.ru #сказка #сказки #сказочныймир #читать #чтение #творчество #народноетворчество #литература #русскаялитература #зарубежнаялитература #детскаялитература #недетскаялитература #нехудожественнаялитература #иллюстрация #книга #книги #страх #жуть #ужас #кошмар #жуткое #колдовство #магия #магический #лес #красный #красная #роща

#жуть #нехудожественнаялитература #лес #читать #книги #ужас #магия #русскаялитература #кошмар #книга #колдовство #красная #сказочныймир #творчество #роща #литература #детскаялитература #сказки #недетскаялитература #жуткое #магический #красный #сказка #страх #иллюстрация #зарубежнаялитература #народноетворчество #чтение

[lampcatru]

Продаю телевизор

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/04/%d0%bf%d1%80%d0%be%d0%b4%d0%b0%d1%8e-%d1%82%d0%b5%d0%bb%d0%b5%d0%b2%d0%b8%d0%b7%d0%be%d1%80/

Продаю телевизор

Продаю телевизор. Куплен новым в крупном сетевом магазине месяц назад. На гарантии. Все чеки сохранены. Состояние идеальное, чего не скажешь обо мне и моей семье. Отец перевёл нам деньги в начале весны, и мама решила, что пора сменить старый Hitachi с кинескопом, который видел, наверное, ещё Ленина, на что-то «более новое, плоское и большое». Так она выразилась. Вскоре наш «старичок», аккуратно завёрнутый в выцветшее покрывало, был отправлен на мусорную свалку. На его месте поселился сорока шестидюймовый красавец с тонкими серебристыми гранями и Full HD-экраном. Сорок шесть дюймов не такая уж большая диагональ, однако в нашем случае её вполне хватало, чтобы рассмотреть в чёрный экран телевизора всю комнату, словно в зеркало.

С этого, я подозреваю, всё и началось. Возвращаясь из универа раньше, я иногда замечал, что бабушка подолгу смотрит в экран выключенного телевизора. Человек старой закалки, она видела смысл своей жизни в том, чтобы быть полезной. Уборка и готовка были примерами проявления её заботы о нас с мамой. Тогда я считал, что она всматривается, не осталось ли пятен на экране от случайного прикосновения пальцами. Пару недель спустя, после покупки этого телевизора, я не пошёл на занятия. Нужно было подтянуть «хвосты», а сделать это в шумной компании одногруппников было решительно невозможно. Около полудня из зала донёсся какой-то дикий, ни с чем не сравнимый вой, переходящий в хрип. Я прислушался, так как до конца не был уверен в том, что вообще мог слышать этот звук. Спустя мгновение в соседней комнате раздался удар страшной силы. Бабушка лежала на полу, под выключенным телевизором. На какую-то долю секунды послышался лёгкий треск, доносившийся с поверхности черного экрана, однако шнур был извлечён из розетки. Я бросился на пол к лежащему под телевизором телу, больно ободрав колени. Глаза бабушки закатились. Левая рука судорожно шарила по ковру. Правый угол её рта безобразно обвис, на плечо текла слюна. Она силилась что-то сказать, но изо рта вырывался лишь жуткий хрип с каким-то нутряным подвыванием. Я держал её ставшую ледяной правую руку и пытался нашарить выпавший из кармана телефон. Вдруг её глаза вернулись на своё место, выкатившись из-подо лба, взгляд стал осмысленным, и я смог разобрать два слова. Чёрная. Тень. Секундой позже бабушки не стало. Повинуясь какому-то наитию, я вскочил и посмотрел прямо в чёрную Full HD матрицу, висящую на стене. Вы можете сказать, что на моём месте можно было увидеть всё, что угодно. Мгновением раньше у меня на руках умерла бабушка, которая присматривала за мной с семи лет, которую я любил, пожалуй, так же, как маму. Шок и всё такое. Я вас уверяю: купите этот телевизор, увидите и вы. Длинная чёрная фигура с ломаными очертаниями, мерцающая. Бесформенные, текучие руки с искривлёнными длинными пальцами. Близко к экрану. Когда я закричал, она подняла на меня свой взгляд. Бельма, скрытые чем-то, напоминающим спутанные патлы. Чёрное на чёрном.

Все ругают похоронных агентов. Они резво слетаются на «клиента», чуть только участковый выйдет за порог, после констатации смерти. Для нас агент был благом. Я мало себе представлял, что нужно делать. Мама же была в таком состоянии, что я боялся, как бы она сама не отправилась вслед за бабушкой. Да она и отправилась. Чёрт! После того, как мы скромно отметили третий день со дня смерти бабушки. Пришли несколько дальних родственников и пара соседок. Нехитрый стол. Для меня всё было, как в тумане. Уверен, что для мамы тоже. Думаю, её туман был намного гуще, потому что она каждое утро принимала какой-то барбитурат в таблетках. Гости разошлись, я помог отнести посуду на кухню. Мама, враз похудевшая и ссутулившаяся, занялась ею. Раскладной стол я собрал и отнёс на место. Во время поминок я доел кролика, которого приготовила тогда ещё живая бабушка. Желудок был переполнен, я встал посреди зала, потянулся, бросив взгляд на завешенный серой простынёй, сложенной вдвое, телевизор. Мне показалось, что я различил какое-то движение под льняной тканью. Тень?! Во рту стало сухо. Я протянул руку, чтобы снять импровизированную накидку, как сзади услышал мамин голос: «Стой! Не открывай, сынок!» От неожиданности я дёрнулся, и серая простынь сползла на пол. Я стоял, открыв рот. Ждал чего-то ужасного. Позади мама, прикрыв рот правой рукой, левой — судорожно сжимая край передника. Но ничего не произошло.

Просто назавтра я проснулся в квартире один. Страшно кричал. Содрал горло, но продолжал кричать в потолок, сжимая мамину руку, безвольно свесившуюся из-под одеяла. Её голова была сильно повёрнута вправо, кожа в районе лба, висков и ушей была синяя. Глаза приоткрыты и тусклы. Тусклыми были и её волосы. Никогда не думал, что волосы мёртвого человека отличаются от волос живого. Участковый был подозрителен и на этот раз вызывал людей в белых халатах. С ними вместе приехали несколько парней в полицейской форме. Один из них всё время улыбался. Мне очень хотелось дать ему в морду. Или воткнуть в глаз карандаш. Короче, как-нибудь стереть его улыбку с лица. Но вопросы криминалистов отвлекли меня от этих мыслей.

Ночь, когда моя мама лежала в морге и её готовили к «выдаче», так это называется, я провёл у своего друга. Его отец налил нам по полной рюмке коньяка, выпил сам, прямо из горлышка, и удалился. Спустя пару часов, когда все заснули, мы прокрались на кухню и допили оставшийся коньяк. Я почувствовал, что мне стало лучше. Теплее. Не так страшно. Я рассказал своему другу о фигуре в телевизоре. Остаток ночи мы провели в Интернете. Искали хоть что-нибудь. Я знаю. Мы — настоящие идиоты в глазах поколения, привыкшего решать всё в реале. Выросшего в full-contact, как говаривал мой отец. Верим, что некая информация, размещённая в Сети, поможет нам справиться с реальной угрозой. Но у меня есть поправка. Ломающаяся чёрная фигура в отражении этого телевизора не реальна. Я отдаю себе в этом отчёт. Она не может принадлежать нашему миру. Но каким-то, с*ка, образом принадлежит. И ещё. Этот телевизор нельзя отдать или просто разбить. Чёртова тварь вернётся. Так или иначе. Его нужно продать. За него нужно получить хотя бы символическую сумму. Тогда новый хозяин станет полновластным владельцем всего этого потустороннего геморроя. Я похоронил бабушку и маму. Поэтому оставьте своё осуждение для других моих ошибок. Лучше купите отличный японский телевизор. Подумаешь, что он сделан в Малайзии? Они все там делаются. Там или в Китае. Мы включали-то его раз десять от силы. Покупайте. Пока я жив.

[lampcatru]

Кошмар порождённый

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/04/%d0%ba%d0%be%d1%88%d0%bc%d0%b0%d1%80-%d0%bf%d0%be%d1%80%d0%be%d0%b6%d0%b4%d1%91%d0%bd%d0%bd%d1%8b%d0%b9/

Кошмар порождённый

Когда я был ребенком… Окей, давайте поговорим про детские страхи. Глубокая тема. У всех были детские страхи, так ведь? Совсем непохожие на страхи взрослых, они могут быть довольно мрачными, но чаще они нелепы. Иногда даже смешны. С позиции взрослого человека, что такое какой-то коридорный бука, когда на столь необходимые лекарства у тебя больше нет денег, с работы уволили, и подходит срок платить по кредиту, а коллекторам плевать на твои оправдания или жизненную ситуацию… А коридорный бука — он прогоняется оставленным на ночь светом, просто включенным ночником в детской. Но когда ты взрослый, и одинокий, и у тебя проблемы, никто не придет, чтобы решить их за тебя. Щелкнуть выключателем и оставить приоткрытой дверь, чтобы не было так страшно. Да уж. Ночник обычно помогал, верно? Но когда я был ребенком, я умолял родителей не оставлять свет гореть. Со светом я не мог спать. Предложение не гасить свет на ночь кончалось истерикой и мокрыми пижамными штанами. Я должен был спать в темноте, ибо такова была природа моего детского страха. Моего Буки. Потому что мой Бука шел на свет. Ну, по крайней мере так я в то время думал. Свет мог привлечь его, помочь ему найти меня среди других. Найти, чтобы, вероятно, сожрать.

* * *

Знаете, как воняет птичье дерьмо? Очень едкий запах, кислый, шибает в нос. Если вам доводилось в деревне в жаркий день зайти в курятник — вы знаете, о чем я. Ни с чем его не спутаешь. Нет, сам я в детстве не жил в деревне, только здесь, в трёхкомнатной квартире на окраине райцентра, с родителями и, иногда, братом. Маленький городок, серые панельки — не о чем и говорить. Как только мне исполнилось семнадцать, я покинул отчий дом и никогда не приезжал даже погостить на праздники. Потом, много лет спустя, я почти заставил себя поехать на похороны матери и даже купил билет, запаковал вещи. Даже сел в междугородний автобус, прижал пылающий лоб к прохладному стеклу. Но не смог. Глядя на уплывающий назад козырёк автовокзала, я ощутил такой приступ дурноты, что не смог оставаться в салоне. Ужасная вонь птичьего помёта душила меня, пока я ломился в дверь, сопровождаемый недоумёнными взглядами пассажиров, и кричал водителю немедленно её открыть. Этот запах, такой реальный, оглушал каждый раз при одной только мысли о возвращении в родной город. Некоторые детские страхи очень живучи.

И, тем не менее, теперь я здесь. Отца давно нет в живых, я успел жениться и развестись, а мои собственные виски поседели, но всё же я здесь. Я вернулся.

* * *

Когда я был ребенком, я часто боялся. Разных вещей, меня сложно назвать храбрецом. Но был один особенный страх, похожий на тянущую боль в сведённой мышце, подспудный ужас, продолжающийся годами. Много-много лет я жил рядом с этим ужасом, научился так жить, приспособился к нему. Ты гуляешь с друзьями, ты веселишься и переживаешь над своими проблемами, ходишь в детский сад, ходишь в школу, прислушиваешься к ругани родителей за стеной, любишь девочку, больше не любишь девочку, впервые пробуешь водку в полузнакомой компании и, захмелев, травишь скабрезные истории… Но позади тебя, на периферии зрения, всегда есть тьма, о которой не забыть до конца, которой нельзя поделиться с другими и к которой тебе придётся вернуться, когда сумерки накроют город. Так я это чувствовал. Острый страх — он как ночной кошмар, привязан к ситуации, привязан к моменту. Он проходит, оставляя тебя с облегчением и пустотой. Иногда на это требуется много времени, но он проходит всё равно. А мой страх постоянно был у меня перед глазами. На мой ужас выходили мои окна. Пришлось научиться с этим справляться.

Наши окна… Они выходили на большой пустырь, где не было ничего, кроме пары куч строительного мусора, скрывающей его сорной травы и старой заброшенной голубятни. Отделенный от нашего и соседнего домов только разбитой однополосной бетонной дорогой, этот пустырь не привлекал никого. Там ничего так и не построили, город в какой-то момент перестал расти, всего и осталось, что серо-зеленая пыльная трава, битые кирпичи и бутылки. Даже дворовые мальчишки ходили плавить свинец и выяснять свои отношения в другое место, подальше от окон, через которые их могли увидеть родители или просто любопытные до всего старухи. С двух сторон пустырь ограничен домами, а слева — забором автобазы и гаражами. За пустырём начинается объездная трасса, за трассой же — линия тянущихся вдоль земли толстых труб в грязной, висящей кусками стекловате, и уходящие к горизонту безжизненные поля. Сколько себя помню, на пустыре ничего не было, и не за что было зацепиться взгляду ребенка, до боли и заноз сжавшего пальцами крашеный подоконник, глядящего с открытым ртом из ��кна своей комнаты на первом этаже. Ничего. Кроме голубятни.

* * *

Когда мне было шесть лет, брат закончил школу и поступил в радиотехнический институт в областном центре, куда по работе каждую неделю уезжал и отец. С тех пор мы мало общались. Я скучал по брату и даже любил его, хотя у него редко находилось для меня время. Он казался мне таким взрослым и крутым. Я любил его даже несмотря на то, что это именно он превратил меня, сам того не желая, в дёрганого неврастеника. Однажды вечером, когда родителей не было дома по случаю какого-то торжества у друзей семьи, брата утомили мои капризы, нежелание надевать пижаму и идти в постель. Тяжело вздохнув, он подвёл меня к окну и показал на чёрный силуэт необитаемой голубятни, до которой не добивал оранжевый свет стоявших вдоль дороги фонарных столбов. По его словам, неуклюжая и ржавая железная будка, стоявшая на столбах, необитаемой вовсе не была. В ней жил маньяк, безумный психопат, тот самый, из-за которого жители города сколотили дружину и вот уже два месяца патрулируют улицы после наступления темноты. Этот псих, говорил мне брат, по вечерам тихонько открывает дверь голубятни и вглядывается в окна домов через дорогу в поисках новой жертвы. И если кто-то в этот час не спит, если в каком-то окне будет гореть свет — он может захотеть подобраться поближе. А ведь никто не знает, что случается с теми, к кому он приходит; несомненно, что-то ужасное, такое, что даже смерть была бы для них благом.

Последнее — что даже смерть была бы благом — и подкосило крайне впечатлительного ребёнка, которым я был. В ту ночь я почти не спал, как и в несколько последующих. Многие из последующих. Лежал в темноте, время от времени подкрадываясь к окну и вглядываясь во мрак, где у всех на виду затаилось в железном ящике зло, лишённое очертаний. Бог весть сколько раз я устраивал истерики, умоляя маму установить на окна стальные решётки. Образ маньяка, конечно, со временем померк для меня, утратил антропоморфность. Да и, не будучи таким уж дураком, я довольно быстро раскусил мотивы братца. Но к тому времени уже было поздно, я уже присмотрелся к этой невзрачной будке. Поздно, ибо, клянусь, после захода солнца узкая дверца в стене голубятни действительно иногда открывалась сама по себе.

* * *

Люди в городе в самом деле время от времени пропадали, и в этом, пожалуй, нет ничего необычного. В России постоянно исчезает огромное — сотни каждый день — количество людей, без предупреждения, без повода и следа. Просто пропадают в никуда. Иных находят, часто даже живыми. А некоторых — нет. В тот месяц, когда я познакомился со своим пожизненным страхом, в нашем районе пропали мать с маленькой дочерью, возвращавшиеся вечером домой из группы продлённого дня, а следом и ещё одна женщина. Последний раз ее видели заходящей в подъезд, но до квартиры она так и не дошла. Да, грешили на маньяка, устраивали патрули и поисковые партии, но долго общественный интерес не продержался.

Однако у меня, вы понимаете, была особая мотивация, и все десять школьных лет я отслеживал сообщения о пропавших без вести людях. И животных. В нашем районе очень часто пропадали домашние питомцы. У меня до сих пор хранятся общие тетради с записями, распечатками и газетными вырезками, а также кипа объявлений, снятых со столбов: пропал Барсик, потерялся Рекс, приметы… Наш город, как чёрная дыра, откровенно портил статистику всему региону. Местных «потеряшек» стабильно не находили. Менялись только плохо напечатанные лица на стенде возле отделения милиции. Наслоения многих потрёпанных дождями и ветром листов, на которые мало кто обращает внимание. Разыскивается, разыскивается, разыскивается… Вышел из дома и не вернулся, был одет… Да, время от времени кто-нибудь пропадает, чтобы никогда не найтись. Сколько же всего их было? Чьи-то сыновья, отцы, матери. Я считаю, как минимум один-два человека каждый месяц, на протяжении десяти лет. Думаю, последним, что видели все эти люди, каждый из них, был распахнутый бездонный зев маленькой дверцы, ведущей в черноту.

* * *

Я вёл также журнал наблюдений. Хранил его за батареей, втайне от родных. Всё, касающееся голубятни, тщательно задокументировано на пожелтевших листах в клетку. Это успокаивало, дарило иллюзию контроля над ситуацией. Я поставил себе целью не стать очередной единицей в статистике. Найди кто-то мой журнал, и встречи с психиатрами было бы не избежать. Я не обманывал себя на этот счёт. Выглядело это примерно так:

Двадцатое апреля, шесть часов утра. Сегодня тварь выходила на охоту, третий раз за месяц. Чёртова бездонная глотка. Дверь была открыта всю ночь. Увидеть опять не удалось, уснул в районе четырёх часов. Сейчас дверь закрыта.

Первое июня, десять часов вечера. Ещё один фонарь разбит. Обнаружил во время ежедневного обхода. Разбит, не перегорел, как и все до него. Осталось два работающих фонаря, затем оно сможет подойти прямо к дому в темноте.

Пятое августа, пятнадцать часов. Дядя Петя, поставивший возле забора столик и скамейку, не появлялся с начала лета. Сосед по гаражу его также давно не видел. Вчера за столиком сидели незнакомые мужики. Придется сломать, пусть уходят.

Одиннадцатое января, десять часов утра. За последние две недели дверца хлопала трижды. Пьяные — лёгкая добыча. Но не из местных алкашей: их либо не осталось, либо пьют не здесь. Интуиция? P.S. А бомжи пропали уже давно.

Пятнадцатое января, тринадцать часов. Вернулся с разведки. Тварь должна быть сыта. Знакомый гул, похожий на трансформатор, и птичья вонь. Никаких голубей нет и близко, как всегда. На одном из столбов — свежая надпись маркером: «Игорё». Не дописана. Подобрал маркер.

Четвёртое марта, два часа ночи. Снова уснул на посту. Проснулся от ужасного собачьего лая за окном и звука захлопнувшейся железной двери. Кажется, собаке было очень больно, но лай быстро удалился и пропал. Не прервался, а как бы затих вдали.

Восемнадцатое мая, двадцать часов. Молодая женщина с коляской третий вечер подряд гуляет по дороге туда и обратно. Хотел подняться на крышу и кидать с неё камни, чтобы перестала. Но испугался. Не что поймают, а… лучше она, чем я или мама.

Двадцать второе мая, шестнадцать часов. Во время обхода нашел коляску в кювете у трассы. Грязная, колесо сломано. Та самая. Пустая. Что если заплатить кому-нибудь, чтобы заварили дверь?

Четырнадцатое октября, семь утра. Договорился с Андреем, показал видеокамеру. Идея передачи о страшных местах города ему понравилась. Сегодня идём сперва в заброшенный корпус больницы, затем в голубятню. Сказал ему, что она странно гудит. Я буду снимать с дороги, а Андрей войдёт внутрь. Господи, как страшно.

Четырнадцатое октября, полночь. Дверь открыть не удалось, Андрей работал ломиком десять минут. Потом он уронил фомку, неловко повернулся и почти упал с лесенки. Вернулся на дорогу, очень странно посмотрел на меня и ушёл, не произнеся ни слова. В десять вечера его мать сказала по телефону, что он ещё гуляет. Я только закончил пересматривать запись, на ней ничего не видно. Но мне кажется, что, когда он уже уходил, дверь слегка приоткрылась. Я не стал забирать фомку.

Семнадцатое октября. Андрей пропал.

* * *

Вот такой у меня был журнал. Единственное подобие дневника, которое я когда-либо вёл. День за днём и ночь за ночью продолжался этот ад (косвенное представление о котором вы, надеюсь, получили), пока я не сбежал из города сразу после выпускного. Но до этого я всё же попал в голубятню. За день до отъезда я получил шанс заглянуть в ящик Пандоры, что сделало бегство неизбежным. Отчасти поэтому сейчас я здесь, на кухне своей старой квартиры, которую у меня так и не поднялась рука продать, пока ещё была возможность. Клеёнчатая мамина скатерть липнет к локтям, пока я пишу этот текст.

Я нахожусь здесь потому, что некоторые истории нужно заканчивать. А эта история закончится лишь тогда, когда я перешагну порог голубятни и закрою за собой дверь.

Я вижу её отсюда, когда поднимаю взгляд над страницей. Я чувствую многократно усилившиеся гудение и вибрацию, как от трансформатора в грозу, исходящие от неё. Похоже на дрожь нетерпения. Средоточие моих кошмаров, по злой иронии ставшее ловушкой для тысяч невинных людей. В это время года темнеет быстро, и скоро мне останется наблюдать только до боли знакомый силуэт на фоне звёздного неба. И глубина пропасти над нами будет вполне сравнима с тем, что ждёт меня там, внутри. Бездонная разверстая пасть ужаса, что ведёт не к иным далёким мирам, но внутрь меня самого, и внутрь тебя, мой читатель, внутрь любого из хрупких самонадеянных созданий, столь мало знающих о себе самих. В наиболее отвратительные глубины, которых не достигает даже эхо человеческого. Туда, куда единожды был проложен путь.

Насколько сильным должен быть страх, чтобы предмет, на котором он сфокусирован, претерпел отвратительную трансмутацию, превратившись в нечто иное? Сколько детского ужаса и наивной веры в зло нужно вложить в обычную старую ржавую будку, чтобы со временем обратить её в гнойную пульпу на теле нашего мира, в гангренозный прокол ткани реальности, открыв доступ хищным бесформенным теням, что таятся на самом дне всеобщего бессознательного?

Я сам породил это зло, непостижимым образом заставив привычные законы бытия отступить перед силой напряжённого ожидания, и только я могу попробовать его искупить. Запечатать прореху, обратить страшный сон вспять, не дать ему распространиться ещё больше. Я знаю это с того самого дня. До сих пор мне недоставало мужества, но сейчас я готов.

За стенами моей квартиры царит полная тишина, и, когда я выйду на пустырь, ни одно окно соседних домов не осветит мне путь. Заброшенная и разграбленная школа, поваленные заборы, пустые остовы домов, покинутые строения сопровождали меня на пути сюда от автовокзала. Так много лет минуло с тех пор, как я спасся бегством. Наполовину опустевший, пришедший в упадок посёлок с разбитыми дорогами, разбитыми витринами магазинов, погасшим освещением и странным запахом в застывшем воздухе. Медленно распространяющаяся язва, где отравлено само время, а тлен оседает на губах при каждом вдохе. Граница была нарушена. Здесь ещё живут люди, конечно живут… Всегда есть те, кому некуда уезжать. Те, кто не может позволить себе бросить всё и отправиться туда, где хотя бы поют по утрам птицы, не так удушлив воздух, а сны не столь мучительны и тревожны. Какими экономическими причинами объясняют они себе происходящее? Или они слишком раздавлены соседством, на которое я однажды их обрёк, чтобы задаваться вопросами? Как бы то ни было, я нахожусь в эпицентре, вокруг нет никого, и, когда последний луч солнца скользнет по пыльным окнам девятых этажей, похоронным набатом прогремит распахнувшаяся дверь того, что некогда было обычной голубятней среди заросшего пустыря.

Тогда я поставлю точку, положу сверху свои старые тетради и выйду во двор. Пройду сквозь траву, подымусь по пяти ступеням и войду в свой личный храм безумия, тем самым завершая круг. Этим я надеюсь восстановить нарушенную мембрану, вернуть нормальный ход вещей, если ещё не слишком поздно. Это всё, что я могу.

В ту ночь, много лет назад, следуя минутному отчаянному порыву, будучи молод, пьян и храбр до изумления, я распахнул эту дверь. И дверь поддалась. Закрыв рукавом лицо от ударившей в нос вони, той самой вони птичьего помёта, я шагнул вперёд… и был вознаграждён пониманием. Природа этого места оказалась до обидного проста и очевидна: безмысленная алчная дыра, не больше и не меньше того. Поющий колодец, которого не могло, не должно было быть, распахнулся у меня под ногами, прямо в стальном полу проклятой голубятни, такой бесконечно жуткий, но притом и манящий, с уходящей вглубь цепочкой скоб. Так воспринимал это мой измученный мозг, ведь надо же было хоть как-то воспринимать увиденное. Не было никогда никакого Буки, выходящего ночами на охоту. Все эти несчастные шли сами, стоило только позвать тем древним языком, что был понятен, вероятно, ещё рептилиям.

Что есть реальность — всего лишь способ восприятия. Что есть наш разум, как не хрупкая ладья на штормовых волнах всемогущего и слепого океана? А сам мир — набор условностей, которые мы, люди, негласно договорились разделять. Но иногда этот баланс нарушается… На поверхности появляется воронка, по мере насыщения и роста захватывающая всё новые и новые души. И люди шли. Бросали свои дела и заботы, поднимались по ступеням, а затем спускались, растворяясь, во впервые открывшуюся им пропасть; не в силах противостоять, перехватывая скобу за скобой, вступая в самые потаённые свои кошмары, пока их беспомощный разум вопил, бился и трепетал, запертый в дальнем углу мозга, обречённый стать свидетелем всему, чего человечество когда-либо боялось. Та же судьба, но во сто крат худшая, ждёт и меня.

Дверь открыта. Мне пора взглянуть в лицо бездне. Прощайте.

[lampcatru]

Царский портной

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/04/%d1%86%d0%b0%d1%80%d1%81%d0%ba%d0%b8%d0%b9-%d0%bf%d0%be%d1%80%d1%82%d0%bd%d0%be%d0%b9/

Царский портной

Жил царь, жадный и жестокий. Однажды он приказал созвать во дворец всех портных, ткачей, вышивальщиков и сказал им: — Слушайте, мастера! Что согревает нас в холодные зимние ночи? Одеяло. Что укрывает нас от зноя? Одеяло. Скажу коротко: человек без одеяла — что конь без седла. Так вот: кто сошьёт одеяло точно по нашему царскому росту, получит в награду руку нашей дочери, царевны Рачии Огнеглазой и полцарства в придачу. Но тот, кто принесёт слишком длинное или слишком короткое одеяло, станет нашим рабом. Мы всё сказали, о люди, и наше царское слово дороже золота, крепче алмаза. Ткачи, портные и вышивальщики принялись за работу. Одни из них стегали одеяла на вате и на пуху, мягкие и тёплые, как шерсть горной козы; другие ткали одеяла из сверкающих шёлковых нитей, лёгкие, как облако; третьи, растянув на пяльцах бархат, вышивали по нему золотом и серебром тончайшие узоры. Они украшали одеяла яркими кистями, обшивали мехом и подбивали парчой. Но ни один из них не мог угодить царю. Если ему приносили длинное одеяло, он нарочно накрывался им не вдоль, а поперёк и ворчал: — Гляди, твоё куцее одеяло не покрывает даже моих ног! Если же одеяло было коротким, он сжимался в комок и кричал на весь дворец: — Глупый, ты сшил одеяло на великана. Не видишь, я тону в его складках! И никто не смел перечить царю. Тысячи несчастных, проклиная судьбу, становились рабами жадного царя. Закованные в цепи, они работали день и ночь в глубине горных пещер, не видя солнца и не зная отдыха. Слух о злодеяниях царя дошёл до одного портного. Этот портной был стар, беден и хром. Он ходил опираясь на палку и никогда не помышлял о царевне Рачии Огнеглазой. Но у старого портного было доброе сердце. Он сказал своей жене: — Клянусь папахой, или я умру или выручу этих несчастных. Пусть будет, что будет! Из обрезков ситца он сшил одеяло точно по росту царя, взял на дорогу горсть чортана — сухого творога — и пошёл во дворец, опираясь на свою суковатую палку. В горах, где гуляют тучи и сверкает вечный снег на вершинах, ястребиным гнездом высился царский замок, окружённый зубчатыми стенами, укреплённый бойницами и украшенный изображениями каменного вишапа — дракона, разевающего свою страшную пасть. Портной смело подошёл к окованным железом воротам и попросил доложить о себе царю. Царские слуги взглянули на лоскутное одеяло и подняли портного на смех: — На что ты надеешься, хромой безумец! Царь и глядеть не станет на твои лохмотья! — Я надеюсь на верного помощника, с которым много лет не расстаюсь, — ответил, усмехаясь, портной. Слуги не поняли его слов, но, помня строгий приказ, ввели портного в покои царя. Царь взглянул на портного и поморщился, потому что портной был стар, худ и хром. От такого работника нельзя было ждать большой прибыли. Но он не захотел при слугах нарушить своего царского слова и сказал: — Ва!.. Хвалился ишак конём стать, да уши помешали? Самые искусные мастера не сумели сшить одеяла по моему росту, а этот нищий оборванец надеется уго��ить мне? — Не было бы ишака, пришлось бы коню возить на себе хворост, — ответил портной. — Примерь моё одеяло, о царь, и пусть я потеряю папаху, если оно не придётся тебе точно по мерке. — Накройте меня ветошью, которую этот урод осмеливается называть одеялом, — приказал царь. Царские слуги накинули на царя одеяло, и оно покрыло его с головы до ног. Но царь в один миг перевернул одеяло поперёк, и все увидели, что царские ноги в алых бархатных туфлях торчат наружу. — Наденьте на этого безумца собачий ошейник и посадите его на цепь посреди двора, — сказал царь. — Пусть он по ночам пугает лаем летучих мышей. Услышав слова царя, слуги стали смеяться над бедным портным. — Умный человек смеётся после всех, — сказал мастер и ударил царя по ногам своей суковатой палкой. Царь взвыл, как буйвол, и спрятал ноги под одеяло, а слуги так и замерли с открытыми ртами, поражённые дерзостью портного. — Немедленно казните дерзкого! — крикнул царь. — О царь, — остановил его портной, — одеяло-то пришлось тебе точно по росту, а я слышал, что твоё царское слово дороже золота, крепче алмаза. Крик гнева застрял у царя в горле; он вспомнил старую поговорку: «Кто обманул сегодня, — тому не поверят завтра». Дрожа от бессильной злобы, царь ответил: — Ты прав, портной. Моё слово дороже золота, крепче алмаза. Я отдам тебе полцарства и царевну Рачию, но только в том случае, если ты поклянёшься молчать о том, что ударил царя. — О царь! — ответил портной. — Мне не нужно царства, и я не достоин даже глядеть на Рачию Огнеглазую. Выпусти из горных пещер несчастных рабов, и я уйду, отвешивая тебе низкие поклоны. Попав в капкан, лисица сама себе отгрызает лапу. Вместе с портным пришлось царю отпустить всех рабов, да ещё пожелать им добра на дорогу.

[lampcatru]

Мастер на восемь шапок

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/04/%d0%bc%d0%b0%d1%81%d1%82%d0%b5%d1%80-%d0%bd%d0%b0-%d0%b2%d0%be%d1%81%d0%b5%d0%bc%d1%8c-%d1%88%d0%b0%d0%bf%d0%be%d0%ba/

Мастер на восемь шапок

Однажды пришёл к шапочнику заказчик, принёс овечью шкурку и просит: — Сшей мне из этой шкурки шапку! — Хорошо, — говорит мастер, — сошью! Вышел заказчик от мастера и думает: А ведь шкурка большая — может быть, удастся выкроить две шапки? Подумал он так, вернулся к шапочнику и спрашивает: — Скажи мне, мастер, а не можешь ли ты сшить из этой шкурки две шапки? — Отчего же нет? — ответил шапочник. — Могу. — Если так, сшей уж две шапки, — сказал заказчик и ушёл. Прошёл он немного, подумал, опять вернулся к шапочнику и спросил: — Мастер, а не сошьёшь ли ты из шкурки три шапки? — Отчего же нет? — ответил шапочник. — Сошью и три. Обрадовался заказчик и спрашивает: — А не сошьёшь ли четыре? — Сошью и четыре! — ответил мастер. — А пять? — Сошью и пять. — Тогда сшей мне пять шапок! Ушёл заказчик, но с полдороги снова вернулся и спросил: — Мастер, а не сошьёшь ли шесть шапок? — Сошью и шесть. — А не сошьёшь ли семь? А может быть, и восемь шапок? — Отчего же нет? И восемь сошью! — ответил мастер. — Ну, тогда сшей мне восемь шапок! — Хорошо, сошью восемь. Приходи через неделю за своим заказом. Через неделю заказчик пришёл к мастеру: — Готовы ли мои шапки? — Готовы, — отвечает мастер. Позвал он своего ученика и говорит: — Поди и принеси заказчику его шапки. Ученик тотчас же принёс восемь маленьких шапочек — не на голову их надевать, а на яблоко! Взглянул на них заказчик, удивился и спросил: — Это что же такое? — Это шапки, которые ты мне заказал, — ответил шапочник. — Эй, мастер, почему же эти шапки такие маленькие получились?.. — А ты сам подумай! — ответил шапочник. Взял заказчик восемь маленьких шапочек, ушёл и стал раздумывать: «Почему же это такие маленькие шапочки получились? Почему?..»

[lampcatru]

Вихио

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/03/%d0%b2%d0%b8%d1%85%d0%b8%d0%be/

Вихио

В незапамятные времена, когда мир был еще не таким, как сейчас, родился на свет мальчик. Назвали его Вихио. Едва солнце зашло в третий раз после рождения Вихио, отец по обычаям племени пришел с ним в вигвам колдуна — показать сына. Старик долго смотрел на ребенка, а затем промолвил: — Храбрым воином станет твой мальчик, и еще будет он любить шутку и веселую песню. Быстро рос Вихио. Рано научился он понимать крики птиц и зверей, распутывать паутину следов. От рыжей белки узнал Вихио, что далеко-далеко в северных лесах живет большой медведь. Он никого не пускает в свои леса, а если кто забредет, назад вряд ли вернется. Подождал Вихио, справил свой Праздник Первой Стрелы, а на другой день простился с родным селением, взял лук, подвязал лыжи и двинулся на север. Много дней пробирался он по заснеженным чащам, наконец вышел к большой реке. У берега заметил он полынью, а вокруг следы больших медвежьих лап. «Так вот где ты бродишь! — подумал Вихио. — Ну берегись!» Присел он у полыньи и стал удить рыбу. Скоро из лесу донесся громкий треск, и на лед вышел медведь, такой большой и страшный, что Вихио сразу понял, почему из этих мест никто домой не возвращается… — Кто тут ловит мою рыбу?! — громко прокатилось по реке. Вихио обернулся и спокойно сказал: — Здравствуй, Медведь- владыка-лесов! Меня послала сюда рыжая белка. Говорила она, будто ты прямо лапами рыбу таскаешь из ледяной воды. А ты посмотри, как я это делаю. Может, и тебе понравится. Медведь покосился на маленького человечка, подошел ближе. Вихио закинул лесу, и вскоре возле него на снегу билось несколько рыб. — Ловко! — довольно прорычал медведь. — Только крючка вот у меня нету! — Но у тебя есть хвост! — быстро ответил Вихио. — Сунь его в воду, а как рыбка клюнет, так и тащи. Медведь сел на лед, опустил в полынью свой коротенький хвост и стал ждать. Но когда захотел он подняться, чтоб посмотреть, много ли рыбы попалось, то почувствовал, что кто-то его крепко держит. — Эй, че��овечек! — взревел медведь. — Погляди, кто это там схватил меня? — Разве ты не узнал? Это ведь мороз! — смеясь, ответил Вихио. — Он посильнее тебя. Прощай! Вихио встал на лыжи. Напевая песенку о Медведе-который-примерз-ко-льду, он побежал прочь. Долго шел Вихио. Наступила весна, а он все не встречал людей. Охотники не бродили по лесам, а индейские селения, через которые он проходил, были пусты. Однажды навстречу Вихио выскочил кролик. — Меньшой брат, куда делись люди? — спросил Вихио. Пугливо озираясь, кролик сказал: — Пока тебя не было, тут прилетела сова. Она таскает детей прямо из вигвамов! Оттого все покинули эти места. — Откуда она взялась? — спросил Вихио, но ни кролик, ни другие звери — даже сорока — не знали, где гнездо совы. Тогда Вихио разыскал в селении детскую шапку, с трудом натянул ее себе на голову и прилег возле пустого вигвама. Ночью услыхал он хлопанье огромных крыльев. Совсем рядом раздалось протяжное «у-у-ух», и в тот же миг цепкие когти схватили Вихио и оторвали от земли. — Никому не уйти от меня! — глухо прокричала сова и понеслась в темноту. Она подлетела к большому дереву и швырнула Вихио в дупло. Вихио стукнулся о дно дупла, огляделся, потом вытащил из кожаного мешочка, который всегда висел у него на поясе, комок смолы. — Эй, что это у тебя? — окликнула его сова, сверкнув желтыми глазами. — На, попробуй, — ответил Вихио. Сова тут же схватила круглый комок, и клюв у нее склеился. Смола-то липкая, ни проглотить, ни выплюнуть! Сова билась, вертела головой, а Вихио выбрался из дупла, и спрыгнул на траву, и, сочиняя на ходу песенку о Злой-сове-у-которой-склеен-клюв, пошел разыскивать людей. Он хотел сказать им, что и они сами и дети их отныне могут жить спокойно.

[lampcatru]

Заколдованный замок Читайте сказки здесь: lampcat.ru #сказка #сказки #сказочныймир #читать #чтение #творчество #народноетворчество #иллюстрация #книга #книги #страх #жуть #замок #озеро #сказочныйзамок #колдовство #магия #магический #заколдованный #страшныеистории #странныеистории #жуткиеистории #кошмар #литература #русскаялитература #зарубежнаялитература #детскаялитература #недетскаялитература #нехудожественнаялитература

#творчество #народноетворчество #замок #книга #зарубежнаялитература #жуткиеистории #страшныеистории #детскаялитература #озеро #жуть #читать #заколдованный #чтение #сказочныймир #русскаялитература #колдовство #магия #недетскаялитература #литература #сказки #магический #кошмар #странныеистории #страх #иллюстрация #сказка #книги #сказочныйзамок #нехудожественнаялитература

[lampcatru]

Нэпи и Нип

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/03/%d0%bd%d1%8d%d0%bf%d0%b8-%d0%b8-%d0%bd%d0%b8%d0%bf/

Нэпи и Нип

У вождя индейцев дакотов был сын по имени Нип-Низаза. Но так обращались к нему только в дни больших празднеств, а обычно звали его просто — Нип. Индейцы племени дакотов исстари охотились на бизонов. Целые стада бизонов бродили в те времена по прериям, и думали индейцы, что так будет всегда. Но вот пришел день, когда охотники, взойдя на высокий холм, не увидели ни одного бизона. Куда они ушли, никто не знал. Печальными стали лица охотников. Нет бизонов — нет жизни. Ведь из шкур их делали одежду, из бизоньей кости вырезали наконечники для метких стрел, а мясо, сочное мясо служило пищей во все времена года. Тогда к вождю подошел Нип и сказал: — Отец, позволь мне пойти искать бизонов. — Но их не нашли даже старые охотники, — ответил отец. — Я могу оказаться счастливее, — возразил Нип. Вождь был горд, что в его сыне так рано пробудилось мужество. Он согласился. Мать дала Нипу старинный амулет, мальчик перебросил через плечо лук, колчан, полный стрел, прицепил к поясу охотничий нож. — Будь осторожен, сынок, — шепнула мать на прощание и скрылась в вигваме, чтобы никто не видел ее слез. Так Нип покинул становище. Много раз всходило солнце и смотрело с высоты на маленького охотника. Нип все шел и шел, не ведая страха, по огромной равнине. Ночами он спал прямо на земле, и звезды дивились его смелости. Равнина кончилась, и Нип вошел в густой лес. Здесь на поляне увидел он одинокую хижину. Около нее сидел старый индеец и пристально смотрел в чашу с водой. Когда Нип приблизился, индеец, не взглянув на него, сказал: — Здравствуй, Нип-Низаза. — Как ты узнал меня? — удивился Нип. — Увидел тебя в воде, ну, а имя твое написано у тебя на лбу! Нип удивился еще больше. Он понял, что попал к волшебнику. — Ты прав, я волшебник, — сказал старик, отгадавший мысли Нипа. — Меня зовут Нэпи. Ты ведь ищешь бизонов. — Так скажи скорей: где они? — нетерпеливо воскликнул Нип. — Не спеши, — отвечал Нэпи, — я помогу тебе. Но это не так-то просто. Войди в мой вигвам, поешь, отдохни, тогда я кое-что расскажу тебе. Волшебник угостил мальчика удивительными яствами — таких Нип еще никогда не пробовал. Он отведал всего понемногу, как учила его мать, и поблагодарил старика. — Вот теперь слушай, — сказал наконец Нэпи. — Недалеко отсюда живет могучий великан. Это он однажды ночью угнал из прерий всех бизонов. Победить его трудно, ничто его не берет — ни стрела, ни копье, ни нож. Но он глуп, как все злые великаны, и мы его одолеем! — Я исполню все, что ты прикажешь, — сказал Нип. — Ведь дакоты голодают. — Ты храбрый мальчик, — отозвался волшебник. — Теперь встань и не шевелись. Нип выпрямился. Колдун обрызгал его водой. Мальчик тотчас почувствовал, что ноги его срастаются, руки прирастают к бокам и деревенеют и все тело становится тонким и твердым, как на морозе. Так Нэпи превратил Нипа в палку. Однако Нип по-прежнему мог видеть, слышать и даже… говорить! Сам Нэпи обернулся щенком, схватил палку в зубы и побежал в лес. Тропинка становилась все шире и вскоре вывела к светлой поляне. Здесь у самой высокой ели стоял огромный вигвам. Как раз в этот миг из него вышла великанша с сыном. — Смотри, собачка! — воскликнул мальчик. — Давай возьмем ее! — Ладно, — ответила мать. — У собаки хорошая шерсть, я себе сделаю из нее теплую шапку. А вот хорошая палка. — Великанша ткнула ногой Нипа. — Будет чем коренья из земли выкапывать. — Это еще что? — рассердился великан, заметив щенка. — Не нравится мне этот пес. Он принесет нам горе! Вышвырни его отсюда! — Мне нужна его шкура на шапку, — сказала великанша. Великан недовольно проворчал что-то и отвернулся. Хоть и был он великаном, но жене перечить не смел. После ужина великанша разложила на земле огромные одеяла, и вся семья легла спать. Когда стены задрожали от великаньего храпа, щенок превратился в Нэпи, вернул палке облик Нипа, и оба, усевшись у котла, поели бизоньего мяса. Наутро же щенок как ни в чем не бывало помахивал хвостом, а палка валялась у входа в вигвам. С рассветом великан проснулся, обглодал бизонью ногу и ушел по своим великаньим делам. Жена его, прихватив палку, отправилась в лес искать ягоды и выкапывать коренья, а сын свистнул щенку и увязался за ней следом. В лесу мать с сыном принялись собирать чернику. Тогда щенок схватил палку и прокрался в чащу леса. Там щенок превратился в старика волшебника, а палка — в Нипа. — Бежим, я знаю, где бизоны, — шепнул Нэпи и направился к красным скалам, что возвышались невдалеке. Там в пещере Нип увидел бизонов: их было больше, чем звезд на небе. — Ого-го! — крикнул Нэпи и погнал бизонов в глубь пещеры. Они бежали долго — казалось, пещере не будет конца. И вот вдали забрезжил свет: у пещеры был еще один выход. Потом Нэпи и Нип гнали стадо через равнину. — Как жаль, что нет со мной волшебной чаши! — горевал колдун. — Я посмотрел бы, что делает великан. А великан к вечеру отправился в пещеру, чтобы, как всегда, выбрать бизона себе на ужин. Но в пещере остались только бизоньи следы. — Где щенок?! — заревел великан, ворвавшись в свой вигвам. Щенка нигде не было, палка тоже исчезла. Великан бросился в погоню. Перешагивая с одного холма на другой, перепрыгивая через озера, он мчался быстрее ветра и вскоре заметил вдали на равнине стадо. Но Нэпи все время оглядывался, чтобы вовремя увидеть великана, и, когда из-за леса вдруг вынырнула огромная голова, он велел Нипу спрятаться под брюхом самого большого бизона, сам же нырнул под брюхо старого вожака и повис, уцепившись за длинную шерсть. Великан подбежал к стаду. Однако Нип и Нэпи принялись колоть бизонов острыми палками. Разъяренные животные ринулись на великана и сшибли его с ног. Так Нип и Нэпи добрались до становища. Большой праздник устроило племя дакотов в честь их возвращения. Когда же веселье улеглось, Нэпи сказал: — Великан еще придет. Нужно быть настороже. А великан, оправившись от ран, побежал к старой колдунье и через несколько дней, когда индейцы погнали бизонов в загон, огромной серой птицей опустился на дерево, стоявшее поблизости. На эту птицу страшно было смотреть. Испуганные бизоны бросились из загона, ломая изгородь и валя наземь охотников. Стрелы, пущенные в птицу, ломались о ее серые перья. Копья тоже не причиняли ей никакого вреда. Тогда Нэпи спустился к реке, обернулся выдрой и лег на берегу. Птица, распугав бизонов, полетела над рекой, и на глаза ей попался маленький зверек. Только нацелилась она ударить выдру клювом, как та вдруг схватила ее за крыло. — Пусти! — закричала птица страшным голосом. Однако Нэпи уже волок ее к вигваму вождя. Здесь, опутав ей ноги толстым ремнем, Нэпи повесил птицу над костром. Вдруг птица тихо проговорила: — Что же будет с моей женой и сыном? И сказал тогда Нэпи: — Я отпущу тебя, если ты дашь клятву не угонять бизонов, не отнимать у людей пищу. А чтобы слово твое было твердым, ты отдашь мне своего сына. Мальчик будет жить вместе с Нипом среди дакотов. Серая птица вылетела из вигвама — крылья ее больше не шумели: они обуглились и съежились от огня. Потом Нэпи попрощался со всеми и отправился в свою хижину. Там он снова поставил на колени волшебную чашу с водой, чтобы видеть все, что творится на свете.

[lampcatru]

Притча о прыгающей мыши

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/03/%d0%bf%d1%80%d0%b8%d1%82%d1%87%d0%b0-%d0%be-%d0%bf%d1%80%d1%8b%d0%b3%d0%b0%d1%8e%d1%89%d0%b5%d0%b9-%d0%bc%d1%8b%d1%88%d0%b8/

Притча о прыгающей мыши

— Хотите послушать историю о людях? — спросил слушателей индейский вождь по имени Большой Щит. — «Историю»? — обрадовалась девочка по имени Свет Дня — О Большой Щит, позволь мне сбегать за моей сестрой, чтобы она тоже могла послушать. — Позови всех детей, которые умеют слушать так, как ты! — улыбнулся вождь, увидев, как Свет Дня бросилась на поиски сестры. Вскоре все дети собрались вокруг сказителя. Он разжег свою трубку и начал так: — Жила однажды Мышь. — Скосив глаза, он прикоснулся к носу маленькой девочки, сидевшей рядом с ним. — Как все мыши, она была всегда занята своими мышиными делами. Однако время от времени ей чудился необычный звук. Она поднимала голову, внимательно прислушивалась, и усы ее шевелились в воздухе. Как-то раз она поспешила к подруге и спросила: «Ты слышишь этот странный звук, сестра?» «Нет, нет, — ответила та, не отрывая своего деловитого носа от земли. — Ничего я не слышу. Сейчас мне очень некогда, поговорим попозже». Мышь спросила другую подругу, но она пристально посмотрела на нее: «В своем ли ты уме? Какой еще звук?» — и проскользнула в норку под упавший древесный ствол. Маленькая Мышь задумчиво пошевелила усами и опять погрузилась в дела. Но шум послышался вновь. Правда, он был далек, но Мышь явственно слышал�� его. И однажды Мышь решила узнать, откуда доносится этот звук. Она бежала и прислушивалась долго-долго и очень внимательно, и вдруг кто-то заговорил с ней. «Привет, сестрица!» — произнес голос, и Мышь от испуга чуть не выскочила из собственной шкурки. «Привет! — снова произнес голос. — Это я, Брат Енот. Что ты тут делаешь одна, сестрица?» — спросил Енот. Мышь покраснела и опустила нос к самой земле. «Я услышала шум в ушах и теперь хочу узнать, что это такое», — смущенно ответила она. «„Шум в ушах“? — переспросил Енот и уселся рядом. — То, что ты слышишь, сестрица, — это река». «Река? Что такое река?» «Пойдем со мной, я покажу тебе реку», — сказал Енот. — Не правда ли, — обратился к слушателям Большой Щит, — люди подобны маленьким мышам: они так заняты повседневными делами, что не способны разглядеть вещей более отдаленных. Правда, им удается изучить кое-что очень пристально, но многого они лишь слегка касаются своими усами. Между тем все предметы, все явления должны быть им близки. Шум, который им слышится, — это шум реки жизни. Одни не признаются в том, что улавливают ее звуки, другие вовсе не слышат их, а третьи, друзья мои, различают их так ясно, что они уподобляются крикам в самом их сердце. А теперь продолжим нашу историю. Мышь пошла за Енотом, хотя ее маленькое сердечко колотилось в груди от страха. Енот повел ее запутанными тропами, и мышь впервые смогла уловить новые, неизвестные ей запахи. Ей было так страшно, что она уже решила повернуть назад. Но наконец они пришли к реке. Река была так огромна, что захватывало дыхание. Маленькая Мышь не могла различить ругой берег реки — так она была широка. Река пела и кричала, ревела и грохотала на пути своем. «Как она могущественна!» — промолвила Мышь, с трудом подыскивая слова. «Она величественна, — ответил Енот. — А теперь позволь мне представить тебя моему другу». В мелком, тихом месте плавал лист кувшинки, блестящий и зеленый. На нем сидела Лягушка, почти такая же зеленая, как и лист. «Привет, сестрица! — сказала Лягушка. — Добро пожаловать к реке». «Здесь я покину тебя, — сказал Енот, — но не бойся ничего — Лягушка позаботится о тебе». Маленькая Мышь приблизилась к воде и заглянула в нее. Она увидела отражение испуганной мыши. «Кто ты? — спросила Мышь у своего отражения. — Разве ты не боишься жить здесь, в самой реке?» «Нет, — ответила Лягушка. — Я не боюсь. Мне был дан от рождения дар жить и в глубине, и на поверхности воды. Когда приходит Зимний Человек и замораживает всю эту Чудесную Силу, меня увидеть нельзя. Чтобы повидать меня, нужно приходить, когда мир одевается в зелень. Сестра моя, ведь я Хранительница Воды. Хочешь, и ты получить частичку этой Чудесной Силы?» — спросила Лягушка. «Чудесной Силы? Мне? — переспросила маленькая мышь. — Да! Да! Если можно». «Тогда соберись в комочек и подпрыгни высоко, как только сможешь! И ты получишь удивительный Талисман», — сказала Лягушка. Мышь так и сделала. И тут — всего на миг! — она увидела вдалеке Священные Горы. Мышь упала в реку и с трудом выбралась на берег, мокрая и перепуганная до смерти. «Ты сыграла со мной злую шутку!» — закричала она Лягушке. «Погоди, — ответила та. — Ведь ты невредима? Не дай страху и гневу ослепить себя! Видела ли ты что-нибудь?» «Я… — Мышь заколебалась. — Я увидела Священные Горы!» «Значит, теперь у тебя новое имя, — сказала Лягушка. — „Прыгающая Мышь“, „Мышь, способная прыгать“». «Спасибо! Спасибо, — проговорила Прыгающая Мышь. — Я хочу вернуться к своему народу и рассказать обо всем, что случилось со мной». Прыгающая Мышь возвратилась в мир мышей. Но ее ждало разочарование: никто не хотел слушать ее. К тому же она вся вымокла, а ведь дождя не было, и ей никто не верил, что она побыла в реке. Мыши даже стали побаиваться ее. Может быть, думали они, эта мышь побывала в пасти какого-то хищника, но они твердо знали, что если хищник не стал есть мышь, значит, она отравленная. А раз так, может быть, от нее отравятся и они сами? Прыгающая Мышь по-прежнему жила со своим народом, но не могла забыть Священных Гор. Воспоминание о них пылало в уме и сердце Прыгающей Мыши, и вот однажды она собралась в дальний-дальний путь. Дойдя до края мышиных владений, Прыгающая Мышь увидела широкие прерии. Как трудна была дорога! Но Мышь бежала изо всех сил. Она уже чувствовала тень орла за спиной. Ах, эта тень! Наконец ей удалось спрятаться под кустами дикой вишни. Здесь было прохладно и просторно; тут была вода, ягоды и семена, трава для гнезда, норы, по которым можно было побегать, и много-много других привычных вещей. Прыгающая Мышь принялась исследовать новую местность и вдруг услышала чье-то тяжелое дыхание. Она обернулась и увидела Большую Гору Шерсти с Черными Рогами — Великого Бизона. Зверь был так огромен, что Прыгающая Мышь поместилась на одном из его больших рогов. «Какой величественный зверь!» — подумала Прыгающая Мышь «Привет тебе, сестрица, — сказал Бизон. — Спасибо, что пришла навестить меня». «Привет, Большой Зверь, — сказала Прыгающая Мышь. — Почему ты лежишь здесь?» «Я болен и умираю, — ответил Бизон. — Талисман поведал мне, что только глаз мыши исцелит меня. Но ведь ты знаешь, сестрица, что на свете нет существа с таким именем — „Мышь“». Прыгающая Мышь была поражена. «Один мой глаз! — подумала она. — Один мой маленький глаз!» Она поспешила назад в гущу кустов. Но дыхание позади нее становилось все медленнее и тяжелее. «Он умрет, — подумала Прыгающая Мышь, — если я не отдам ему мой глаз… А он так велик! Нет, нельзя позволить ему умереть!» Она снова вернулась туда, где лежал Бизон, и заговорила с ним. «Я и есть мышь, — произнесла она тихонько. — А ты, брат мой, Большой Зверь. Я не могу позволить тебе умереть. У меня есть два глаза, возьми один из них». Едва только Мышь проговорила это, ее глаз перестал видеть, а Бизон исцелился Он вскочил на ноги, пошатнув весь мир Прыгающей Мыши. «Благодарю тебя, сестра моя, — сказал Бизон. — Я знаю, ты ищешь Священные Горы. Ты подарила мне жизнь, чтобы я мог передавать свою силу и мощь людям. Я доведу тебя до подножия Священных Гор. Беги, я прикрою тебя своим телом, и не бойся орлов: они увидят только спину Бизона». Маленькая Мышь побежала по прерии под прикрытием Бизона, но бежать с одним глазом было очень страшно. Ей казалось, что огромные копыта Бизона сотрясают весь мир. Наконец они добрались до места, и Бизон остановился. Рассказ вождя был прерван одним из слушателей. — Почему Мышь должна была отдать глаз, чтобы исцелить Бизона? — спросил Большого Щита один из юношей. — Потому что такое существо, как Мышь, должно расстаться с привычным для нее пониманием мира, чтобы сделаться мудрее. Но никого нельзя заставить это сделать насильно. Бизон даже не знал, что мышь — это мышь. Она ведь могла просто спрятаться от него. — А что случилось бы, если бы ��ышь позволила Бизону умереть? — Что же, тогда всю жизнь ей пришлось бы чувствовать вокруг себя запах тления, сын мой. Поверь, многие проходят через то же, что эта мышь. Но одни привыкают жить рядом с этим запахом, другие предпочитают страдать от жажды, забившись в собственный дом под кустами дикой вишни; третьи вечно бегут по жизни, прикрываясь спиной большого Бизона. Ими движет страх. Страх перед огромными копытами Мудрости и когтями орлов — это страх перед неизвестностью. — Что же дальше? — спросил учителя юноша. — А дальше — вот что, — отвечал тот, обводя всех взглядом. — Прыгающая Мышь сразу же стала осматриваться вокруг. У подножия гор было все, что так любят мыши. Внезапно она наткнулась на Серого Волка, который сидел тихо и совсем неподвижно. «Привет тебе, брат Волк», — сказала Прыгающая Мышь. Волк насторожился, глаза его просияли. «Волк! Волк? Вот кто я? Конечно, я и есть Волк!» — но тут разум его снова затуманился, и Волк опять замер. «Такой большой зверь, — подумала Прыгающая Мышь, — а у него совсем нет памяти!» Она отошла в сторону и затихла, долго и чутко прислушиваясь к стуку собственного сердца… Потом вдруг решилась. Мышь сказала: «Пожалуйста, брат Волк. выслушай меня. Я знаю, что может помочь тебе. Возьми мой глаз. Ты больше меня: я всего только мышь!» Едва Прыгающая Мышь умолкла, как перестал видеть и второй ее глаз, а Волк тут же исцелился. Слезы покатились по щекам Волка, но его маленькая сестрица уже не могла их видеть, потому что была слепа. «Ты велика, моя маленькая сестра, — сказал Волк. — Но ты теперь слепа. Слушай! Я проводник в Священных Горах. Я отнесу тебя выше, к Великому Волшебному Озеру, полному Чудесной Силы. Это самое прекрасное озеро в мире. Все, что ни есть на земле, отражается в нем: разные народы, их дома и все существа равнин и небес». «Пожалуйста, отнеси меня туда», — попросила Прыгающая Мышь. Волк доставил ее к Волшебному Озеру. Там Прыгающая Мышь напилась озерной воды, а Волк рассказал ей, как красиво вокруг. «Здесь я должен покинуть тебя, — сказал Волк. — Мне нужно указывать эту дорогу другим; но я всегда буду с тобой, до тех пор, пока ты будешь любить меня». «Спасибо, брат мой», — ответила Прыгающая Мышь. Оставшись совсем одна, она сидела на берегу, дрожа от страха, ведь здесь орел легко может найти ее. Она почувствовала его тень над головой, услышала орлиный крик и вся сжалась, ожидая нападения. Вдруг она ощутила сильный удар и сразу погрузилась в забытье. Но вот Мышь пришла в себя. То, что она жива, было удивительно; но к ней вернулось и зрение. Правда, все вокруг казалось нечетким, но сами цвета были прекрасны. «Я вижу! Вижу!» — повторяла Прыгающая Мышь снова и снова. Но вот какая-то темная масса приблизилась к Прыгающей Мыши. «Привет тебе, сестра! — произнес голос. — Не хочешь ли получить немного Чудесной Силы?» «Немного Чудесной Силы? — спросила Мышь. — Да! Да!» «Тогда сожмись в комочек, — промолвил голос, — и подпрыгни как можно выше!» Прыгающая Мышь так и сделала. Она сжалась сильно-сильно, а затем прыгнула. Ветер подхватил ее и поднял в воздух. «Не бойся! — услышала Мышь. — Доверься ветру». Прыгающая Мышь закрыла глаза и доверилась вегру; он поднимал ее все выше и выше. Когда Прыгающая Мышь вновь открыла глаза, все вдруг стало ясным, и чем выше она поднималась, тем яснее становилось все вокруг. И тут Прыгающая Мышь увидела в прекрасном Волшебном Озере, на листе кувшинки, своего старого друга, Лягушку. «Теперь у тебя новое имя! — крикнула ей Лягушка. — Ты Орел!» Вот и все, дети мои, — закончил вождь, — и пусть каждый из вас обретет Новое Имя!

[lampcatru]

Утка с красными лапками

New Post has been published on http://lampcat.ru/2017/04/03/%d1%83%d1%82%d0%ba%d0%b0-%d1%81-%d0%ba%d1%80%d0%b0%d1%81%d0%bd%d1%8b%d0%bc%d0%b8-%d0%bb%d0%b0%d0%bf%d0%ba%d0%b0%d0%bc%d0%b8/

Утка с красными лапками

Среди дремучих лесов жил когда-то индеец по имени Тугой Лук. Все дни проводил он в чащах, выслеживал дичь, ставил капканы. И не было в округе лучшего охотника, чем он. Однажды плыл Тугой Лук по большой реке. Неподалеку от того места, где он собирался пристать, заметил Тугой Лук девушку, сидевшую на прибрежном камне. Черные волосы ее блестели, как ночная река под луной. Тугой Лук греб неслышно, чтобы не вспугнуть незнакомую красавицу. И тут он подумал: «Вот если б эта девушка согласилась стать моей женой!..» Он хотел приблизиться, но девушка вдруг встрепенулась, глянула на подплывавшего охотника, прыгнула в воду и исчезла. Тугой Лук бросил весло. Долго смотрел он в омут, где скрылась красавица. Девушка эта — звали ее Черное Крыло — жила на дне реки, а пестрые рыбы были ей сестрами. Она приплыла к своей матери и рассказала, как ее чуть не похитил какой-то охотник. — Он, наверно, хотел взять тебя в жены, — отвечала мать. — Зря ты испугалась. Сядь завтра там же, пусть этот индеец заговорит с тобой. На другой вечер охотник снова возвращался по реке. Уже издали заметил он девушку на том же месте, что и накануне. Тугой Лук направил каноэ прямо к ней, но она не тронулась с места. Обратив к нему лицо, она тихо промолвила: — Возьми меня в жены, охотник… Вот так и нашел себе жену Тугой Лук. В тот вечер он приготовил на ужин мясо бобра; половину его разделил с женой, а остаток спрятал. Пушистые шкуры были в вигваме Тугого Лука, сладко спалось его жене на мягкой постели. Утром, когда Черное Крыло проснулась, в вигваме никого не было. Долгий путь ждал охотника, а потому уходил он еще до рассвета. Поискала жена пищу, но ничего не нашла. «Куда же исчезло мясо?» — удивилась Черное Крыло. Под вечер Тугой Лук вернулся с убитым бобром. Снова приготовил он ужин, а остаток мяса спрятал. Черное Крыло опять уснула глубоким сном. И опять утром не могла в толк взять, куда девалось бобровое мясо. На третий день Тугой Лук принес домой лося. Как всегда, он отрезал жене на ужин толстый ломоть, чтоб сыта была, а часть лосиной туши отложил в сторону. Жена устроилась на ночлег, притворилась, что спит, сама сквозь длинные ресницы поглядывала на мужа: не терпелось ей узнать, куда это он мясо прячет… Через некоторое время прислушался Тугой Лук: ровно дышит жена — верно, спит. Достал охотник маленькое берестяное лукошко, открыл его и… И тут Черное Крыло чуть не вскрикнула от удивления: из лукошка выпрыгнул человечек! Маленький, с палец ростом. Был он весь красный, будто в алой краске выкупан, а на плечи падали пряди черных волос. Человечек разом проглотил все, что дал ему Тугой Лук, но не вымолвил ни слова. Тутой Лук расчесал ему волосы, умыл и снова посадил в лукошко. Черное Крыло всю ночь пролежала, закрыв глаза. Сон так и не слетел к ней. «Что это за Красный Человечек?» — думала она. На рассвете Тугой Лук неслышно покинул вигвам. Только упал за ним полог, как Черное Крыло вскочила со своего ложа и кинулась к лукошку. Приоткрыв его, Черное Крыло так и замерла — на нее испуганно смотрел Красный Человечек, как две капли воды похожий на ее мужа. — Выходи, — ласково сказала Черное Крыло. Но человечек забился в угол и молчал. Черное Крыло захотела взять его, но человечек заметался, ловко ускользая от пальцев женщины. Лукошко было невелико, и Черное Крыло, изловчившись, поймала наконец Красного Человечка. Она поднесла его к лицу и стала разглядывать, поворачивая то так, то эдак. Человечек молча смотрел на Черное Крыло. Но вдруг… вдруг он подпрыгнул, взмахнул руками, будто крылышками, и исчез. Черное Крыло обыскала весь вигвам, подняла все шкуры, что лежали на полу, и те, что висели по стенам, — Красного Человечка нигде не было. Черное Крыло испугалась. Что теперь делать? Выбежала она из вигвама и при ярком свете увидала, что ладони ее стали красными и руки до самого локтя все в алых пятнах, будто забрызганы соком спелых ягод. Посмотрела вниз — ноги тоже покрылись пунцовыми метками. Такую память оставил о себе Красный Человечек. Черное Крыло кинулась к ручью, вошла в холодную воду. Принялась она тереть ладони мыльным корнем, песком, землей. Что только не испробовала она, но красные пятна не поблекли. Когда Тугой Лук вернулся с охоты, он сразу увидел, что руки у жены стали красные. — Где мой брат? — сурово спросил охотник. Черное Крыло опустила голову. Что она могла ответить? Тугой Лук молчал. Черное Крыло выбежала из вигвама и, не разбирая тропинок, через кусты кинулась к реке. Тугой Лук бежал следом за ней. Достигнув берега, где она впервые увидала охотника, Черное Крыло прыгнула в воду… Но как только прохладные струйки коснулись ее тела, Черное Крыло обернулась уткой пегашом. Навсегда остались на ее перьях красные пятнышки, и до сих пор загребает она воду красными лапками. Вот как поплатилась Черное Крыло за свое любопытство.