in-cars-u-rust

[in-cars-u-rust]

une pourriture dans chaque geste

[in-cars-u-rust]

Попытка что-то нарисовать мышкой номер миллион, умираю.

[in-cars-u-rust]

Пока пыталась осилить «Маленького Принца», испытывала абсолютно разные чувства: от злости на себя и весь мир до неконтролируемого потока радости. Очень раздражает то, что приходилось по пять, а то и десять раз за страницу заглядывать в словарь. До этого на французском я читала только комиксы, в которых больше действий, чем реплик, поэтому была уверена в том, что «Маленький Принц» будет читаться достаточно легко, но что-то пошло не так. Конечно, когда я читала свою первую книгу на английском (это, кстати, был «Гарри Поттер и философский камень», и я хотела, чтоб он стал первой книгой, которую я прочту на французском, но успешно про это забыла и начала «Маленького Принца»), у меня тоже были сложности, приходилось лезть в словарь и по несколько раз перечитывать предложения, чтоб понять их смысл, но тогда это было как-то не так обидно.

А вот причин для радости целых две: во-первых, само осознание, что я прочла 90 страниц размером с экран телефона (вау, вот это достижение), а во-вторых, то, что это всё ужасно напоминает то, как я читала одну манхву на английском тогда, когда английский был чуть выше уровня «хелло, Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ». Тогда я записывала незнакомые слова в словарик, который до недавнего времени считался пропавшим. Недавно нашла и прошлась по словам, сидела в итоге с лицом лягушки — неужели когда-то я не знала слов, которые сейчас встречаю почти каждый день?

Вообще, вот этот период «умной собаки», когда понимаешь, но ничего не можешь сказать, очень раздражает. Сегодня смотрела фильм Бессона «Никита» в оригинале с французскими субтитрами и поняла практически всё. А потом до меня дошло — что толку с моего понимания, если я не смогу, например, пересказать сюжет или обсудить этот фильм на французском.

Короче, поздравляю себя с тем, что читала такое маленькое произведение около месяца, и желаю себе не быть ленивой чмошницей.

Вот я думаю: между первым произведением, прочитанном на английском, и умением на нём нормально разговаривать прошло примерно полтора года. Хватит ли мне столько же в этот раз?

[in-cars-u-rust]

В последнее время настолько нечего делать, что начала рисовать в диджитале, отношения с которым у меня достаточно сложные. Впервые рисовала обезьянку и пришлось гуглить, как выглядят капуцины, когда улыбаются.

А ещё я наврала, потому что делать мне есть что, но я совершенно не хочу этим заниматься, поэтому трачу время на рисование, чтение и просмотр фильмов.

[in-cars-u-rust]

The sunlight always comes too soon My body asks me what to do

[in-cars-u-rust]

Un, deux, trois Allons dans les bois Quatre, cinq, six Cueillir des cerises Sept, huit, neuf Dans mon panier neuf  Dix, onze, douze Elles seront toutes rouges

[in-cars-u-rust]

Сегодня закупалась подарками для одного человека и потом долго не могла понять, что со мной не так. Пока искала значки с нужной тематикой, наткнулась на значок с картинкой, которая когда-то стояла на рабочем столе в эпоху этих ваших "уберите детей от тамблера", и кинула его в корзину. И вот теперь этот значок едет ко мне вместе с остальной атрибутикой, а я уже и не знаю, нужен он мне или нет. Конечно, прицеплю куда-нибудь, но так странно осознавать, что это было так просто — купить то, что совсем не нужно, просто из-за странного чувства ностальгии. 

Вообще, теперь не могу перестать думать о том, всегда ли так было. Ну, скажем, идёт какой-нибудь купец в девятнадцатом веке по ярмарке, видит, допустим, деревянную лошадку, которой все играли в те времена, когда он был ребёнком, и такой: «О, надо купить. Не знаю, что с ней буду делать, но надо». То есть, понятно, что так, возможно, хоть раз было, но сейчас же это происходит почти всегда и со всеми. Или вот есть ещё люди, которые годами собирают атрибутику, связанную с какими-то публичными личностями, и не для каких-то низменных целей вроде перепродажи через двадцать лет, а просто потому что хочется. Потому что хочется, например, по десять постеров одного и того же фильма из разных стран только из-за того, что в нём на десять минут появился их кумир. Или хочется десять переизданий одного и того же альбома, потому что в одном есть какой-то скрытый трек, а в другом — минусовки, а в третьем — клёвые буклеты. Любого наблюдателя рано или поздно заинтересует, используются ли все эти вещи по назначению. Действительно ли человек, купивший десять дисков и двадцать пластинок, слушает музыку через проигрыватель, а не через стриминговый сервис в телефоне? Однажды под клипом Бьёрк видела комментарий: «Она будет первой, кто начнёт выпускать съедобную музыку», и мне стало интересно, будет ли кто-то есть эту самую съедобную музыку. Может, кто-то купит два альбома, чтоб один съесть, а второй поставить на полку? Скорее всего, так и будет.

Энди Уорхол создал обложку к дебютному альбому Velvet Underground. На обложке был изображён банан, с которого можно было «снять кожуру», отклеив жёлтый стикер. Иногда я думаю о том, что остались люди, купившие этот альбом ещё в шестидесятых, которые так и не отклеили стикер с обложки.

Почему так? Казалось бы, если у тебя что-то есть, почему бы не использовать это по назначению? Навряд ли на обложку приклеивали стикер, чтоб он на ней и оставался. Навряд ли какой-то исполнитель записывал альбом, чтоб его не слушали.

Те, кому доводилось столкнуться с рпп, даже если со стороны, замечали тягу к собиранию джанкфуда. Буквально на каждой полке будет пачка чипсов или шоколадные батончики, которые никогда не будут съедены, служащие только как напоминание о том, что они твои. Твои — ими можно обладать, не поглощая. Твои — их становится больше с каждым походом в магазин. С собиранием всех этих вещей — специальных изданий и постеров — то же самое? Желание обладать без, собственно, потребления?

Значок, как я уже написала, я куда-нибудь прицеплю. Для этого и созданы значки — чтоб их цеплять, как и музыка создана для того, чтоб её слушать, а стикеры — чтоб их клеить и отклеивать.

[in-cars-u-rust]

Сейчас бы лицом в матрас, А после — взглядом в тебя. Жизнь улетает от нас В летящих вверх голубях. Пусть ветер нас унесёт — Бросим земные дела. Сейчас бы забыть про всё, С чего я тогда начала. Я люблю в спину ножи, Слово — глупой бравадой. Пусть я начала со лжи, Ты закончила правдой. Лицом в матрас — и кричать, Зная: ты не услышишь. Сжечь и себя, и кровать, Стены, двери и крышу. Честность спрятать за строки. Мы, может, в последний раз Будем неодиноки, Но только лицом в матрас.

[in-cars-u-rust]

Останься со мной ненадолго, Пожалей и прижмись щекой. Ты — один, я — забыт и оболган, Я привык быть для всех пустотой. Пусть каждый по-своему болен, Есть больней и несчастней меня. Меня зависть и ненависть колют — Моё место так просто занять. Ты останься со мной на минуту, Присядь на отсырелый матраc. Прошу, посиди со мной, будто Это будет в последний раз.

[in-cars-u-rust]

She knows it the first time she sees her. The young woman is running like a sprinter on her stilettos, doing impossible tasks, and pretending to be completely fine after a week spent on water and cucumbers. She knows — Emily Charlton is not another one clueless clacker. Serena hates seeing this peculiar creature drowning in work, but knows better than to distract her. When they talk for the first time, she can feel how cold Emily is. As if her presence only could noticeably lower the temperature in the room.

It starts as an innocent joke — they kiss under the mistletoe, and Serena doesn’t know if that’s the alcohol, but Emily feels much warmer than when they first met. Then there is silence and freezing indifference, when Emily pretends she doesn’t know Serena outside The Runway, when Emily pretends she doesn’t notice Serena among other girls. Emily is a great pretender until her promotion as Miranda’s first assistant. She calls Serena at 10 p.m., asking to come to her apartment and celebrate.

“I don’t drink on Wednesdays”, she says, noting how exaggeratedly offish Emily is.

“What makes you think I want you to drink with me?” Emily lifts perfectly shaped eyebrow and closes the distance between them standing on her toes, shedding all the chillness and frigidity off.

“Do you want me to take off my heels?”

Emily doesn’t give an answer but drags her into deep and rough kiss, biting Serena’s lower lip and wrinkling the collar of her ironed white blouse, making her melt under the ardent touch.

She can finally see it. Emily is sprawled on the sheets with her red hair and her intense gaze and her heated body, and Serena sees not a snow queen but a goddess of fire ready to leave a burn on Serena’s tanned skin as a way to mark her.

[in-cars-u-rust]

Ты когда-то хотела сниматься в сериалах и фильмах, Рисовать на холстах тёмно-зелёною краской. Ты драила комнату, чтобы та стала стерильной, И манерно болтала, мучая слабые связки.

Ты любила слушать глупые песни без смысла, Отчасти — свои, если не изменяет память. А мой холодильник, где давно уже мышь повисла, С каждым приездом пыталась шампанским заставить.

Ненавидела мой бардак и рваные струны, Мою короткую стрижку и угловатость, Ты обнажалась, пила, обещая быть вечно юной, А я верила только в твою непорочность и святость.

Теперь я вижу тебя на забытых друзьями фото, Где ты смеёшься, очевидно, без всякого повода. Только когда я долго не сплю, замечаю кого-то На грязных и мрачных улицах этого города.

Она давно не юна, но всё так же старается, Хоть и ведёт себя точно глупый подросток. Пьёт без меры, оставаясь при этом красавицей, Улыбаясь протезами цвета слоновой кости.

Мне страшно узнать тебя в ней — порочной без имени, Без запаха роз, пропахшей «Красной Москвою», Я знаю: ты ждёшь, ещё чуть-чуть подожди меня, Я забью на все принципы, чтобы снова остаться с тобою.

[in-cars-u-rust]

I know a couple of stories of girls who once fell Not in love but in abyss where life turns into hell. There were only two girls in the last one I heard, It was about us and this story was short.

[in-cars-u-rust]

Я отчаянно пыталась стать смертной И пыталась опьянеть без вина. В темноте я искала ответы, Почему меня северным ветром Не унесло от родного окна.

Я старательно училась быть сложной, Будто бы я совсем не пуста, Будто бы ни на кого не похожа. Если б только это было возможным, Я покинула бы эти места. Изо всех сил старалась не прыгнуть, Когда мне приоткрылось окно. Я сожгла и прожектор с бобиной, Сожгла нитки и даже пружины, И страшных кукол из немого кино.

Я искала свои мысли повсюду, Собирала по тёмным углам. Подавала своё сердце на блюде, Обещала, что оно будет Заменой прошлым сердцам.

[in-cars-u-rust]

Ты живёшь где-то в пятидесятых, Моя винтажная, что устала от жизни, Мне такой никогда не стать, я Умираю, когда тебя вижу. Твои шляпки, очки и платья — Твой вкус до боли изыскан. Мне такой никогда не стать, я Умираю, когда ты близко. Интерес к своей жизни утратив, Ты целуешь, отравляя ядом. Мне такой никогда не стать, я Умираю, когда ты рядом. Ты пахнешь шалфеем и мятой, И вином, а ему лет двести. Мне такой никогда не стать, я Умираю, когда мы вместе.

[in-cars-u-rust]

Мои мысли звучат как бред. На останках сгоревшей мечты Загорелся чуть слабый свет, И тогда появилась ты.

Я снова учусь открывать Свою мелкую, наивную душу. Глупых слов вереница, опять Я боюсь, что что-то разрушу.

Мне серые будни приелись, Я потерялась в бесцветных днях. Где-то там пробегает смелость, Но вот только мимо меня.

Однообразные дни проходят — Дом, наушники, сон, кровать. Где-то там пробегает свобода, Но её мне, увы, не догнать.

Когда унынье вошло в привычку, И огонь в моей жизни остыл, Кто-то поднёс мне спичку. Этот кто-то, конечно, ты.

[in-cars-u-rust]

“Don't you dare touching this thing,” she said approaching Tori from the back. “It's useless.”

“Why do you care so much then?”

“Because it doesn't belong to us, and if its owner would see us, we're going to end up dead.”

Tori took a deep breath before she stopped caressing android's cheek. She stood up then and turned around to meet River's gaze.

“Why do you think she has an owner?” Tori furrowed her brow. “She is dead. Completely dead.”

River shuddered at the thought that her companion just called an android ‘she’. A rusty, lifeless, and absolutely nonhuman machine lied there, but Tori addressed this thing as if it was an actual person. She still could not believe that this subtle and tender young woman with completely white dreadlocks that literally screamed ‘purity’ could feel interest and compassion towards such a dirty thing as an android.

“I'm taking her home River,” she bent over the android again and lifted the body from the ground. “I'm going to do this anyway so don't try to change my mind.”

Tori's white tank top instantly became black with android's bodily fluids coming out of deep cuts and wounds, but she didn't seem bothered at all.

“I've been there, remember? You did the same for me.”

“But you're not an android.”

“Does it matter in the end since we all are equally miserable?”

River opened her mouth to answer but immediately shut it not knowing what to say. They remained silent until they got to the hole they called a home. It all was a lie. Their home was not even a decent building, but they called it a home. River wasn't a good person, but everyone kept saying how nice and genuine she was. But Tori... Tori was never a part of this lie even if she lied herself. Tori was fair and clean even as she carried the broken android, even as her tank top soaked wet with black fluid, even when she herself lied in the mud covered in blood and bruises, and unconscious. Tori was pure despite how dirty was everything else.

[in-cars-u-rust]

Лети так далеко, как сможешь, Пари, не страшась высоты. Мы с тобою совсем не похожи, Но я чувствую: я — это ты. Улетай, в тёмном небе танцуя  И крылья намочив под дождём. Всё горит от твоих поцелуев Диким негасимым огнём. Твои волосы — звёздною ночью,  А глаза — холодны, как сталь. Они каждому что-то пророчат: Тебе — танцы, а мне — печаль. Тебе — радость, а мне — смиренье, Тебе — что-то, мне — ничерта. Из-за плавности твоих движений Забываю, как надо дышать.