gellagela

[gellagela]

Вино, Тбилиси, Майя

Есть в Тбилиси одно место, где делают домашнее вино и варят кофе. Не берусь утверждать, что там самое вкусное вино в Грузии (моя дегустация по главного грузинского напитка весьма бедная). OldGeneration – это не бар, забегаловка или ресторан. OldGeneration – это вся Грузия и, на мой взгляд, самое сердце Old Tbilisi. Вы когда-нибудь общались с хозяином заведения? Нет, не так. Вы когда-нибудь видели, чтобы хозяин заведения там же жил, спал, обедал, встречал туристов и друзей за одним столом, ждал до последнего клиента и открывал двери в своей маленький гастрономический рай тогда, когда туда постучится первый утренний путешественник? Сегодня этим путешественником-жаворонком оказалась я (ну, как сказать, жаворонком! Было уже 12 дня, а Тбилиси только протирал глаза после выходных, а улицы медленно заполнялись людьми). Майя, хранительница очага и тбилисский Дионис, уже 4 года принимает в своей милой норке близ Площади Европы путешественников из разных стран и местных жителей. И не только она делится теплом: каждый "прихожанин" её маленькой гастрономической святыни оставляет что-то от себя: будь то родная валюта, которая висит клубом над потолком в качестве интерьера, будь то бусы, подаренная путешественником из Испании, будь то картина, приобретённая под Сухим мостом кем-нибудь из местных жителей и подаренная ей. Каждая мелочь в этом месте имеет свою историю, ничего не появилось здесь просто так. «Это было сырое помещение, я захотела сделать из этого что-то особенное. Всё, что есть здесь – всё было сделано мною и моими друзьями. Каждый, кто заглядывает сюда, рассказывает свои истории, оставляет или дарит что-то – и всё это становится частью меня, а значит, и частью моего вина» Я не попробовала кофе, но зато видела, как готовила его Майя себе на завтрак. Это не пафосно-напыщенное лицо бариста из кофейни для девочек, которые любят фотографировать стаканчики в свой инстаграм (Лиза, прости, я тоже любила раньше так делать). Это маленькая, скромная церемония. С терпким запахом, обжаркой и горьковато-тёплым паром. —Майя, я не хочу уходить отсюда! —Ты вернёшься. Люди часто возвращаются ко мне. Я не могу понять, почему. Года три назад у меня сидели две девушки, они плакались и не знали, как справиться с безденежьем. Спустя год ко мне пришли 2 дамы, принесли что-то огромное в качестве подарка и сказали: "Вы нас, наверное, не помните. А мы приходили к вам год назад! С того дня, когда мы были у вас, Майя, наша жизнь стала меняться". Не понимаю, почему... Зато я понимаю. Я и сама вернулась чуть меньше, чем через час, вся заплаканная (так уж пробило меня после посещения женского монастыря, который мне случайно посоветовала прохожая женщина). Когда я забежала, Майя молилась и попросила подождать. Я смотрела, как она нашёптывает молитву по-грузински, и было так хорошо, так спокойно было. Я поняла, что для Майи любое дело – это молитва: общение с гостями, потребление пищи или изготовление вина. Наверное, так нужно научиться каждому. Я рассказала ей историю своего посещения монастыря, она слушала и улыбалась. Ни слова не сказала. Как будто бы знала, что всё так и произойдёт. Мы обнялись на прощание во второй раз, она проводила меня до двери, помахала рукой и сказала: "До встречи, Ангелина!"

#тбилиси

[gellagela]

в этоМ городе я тОСКоВАл. Невозможно, неистово. Накрутил облако на Останкино-веретено, я прял белый платок из него и ходил с ним на исповедь, избегая места, где кутил, пока было темно. Шёл потёмками мимо Тверской, потроша сугробища белые, покрошил крошку хлеба, кормив голубей-херувим. Зря (безмозглый дурак!) я поверил тогда Бегбедеру, полюбивши её. Ныне, присно, навеки. Аминь! Без неё это зарево Солнца похоже на небо над Хиросимой. Я – домой. Первым рейсом. Прости. Мне НЕ—ВЫ—НО—СИ—МО.

#стихинавзрыд

[gellagela]

«Сорняк»

эти все интерьерные вещи превращаются в жидкое вещество, когда вдруг ненавистное тобою существо неожиданно становится любимой женщиной.

статуэтки, ложки, вилки, фотографии, новогодние ели могут смело быть выброшены бомжам на помойку, если тебе захотелось с ней не в койку, а стать родинкой на её теле.

передай от неё большой привет своему белому одеялу, которое когда-то было измазано её ядовито-красной помадой, или шторам, в которых она, полуголая, встречала рассвет.

а в ответ передай ей привет от своих повсеместно разбросанных носков и от запаха полудохлой аквариумной рыбки и селёдки с кухни (не понятно, от кого из них сильнее разит тухлым), и отдельный привет от прожжённых брусков

на которых когда-то она смеялась до коликов и засыпала, чокнутая, под сквозняком.

а тебе лишь бы вырасти на её подоконнике гладиолусом. зачеркнуто. сорняком.

30 октября 2016

[gellagela]

Симферополь – семь вер об пол. А восьмую – в потолок. Только троньте – шлёп по морде. Не притрагивайтесь впрок. Севастополь – «Сева, стоп! Ой, что-то промелькнуло. Жуть! Неужели на "Газели" сбили мы святую Русь?»

#стихи навзрыд

[gellagela]

«Плато»

Завопило плато Путорана своим красноярским говором потому что ему наступил на мизинец Байкал, а Уральские горы в своём малахитовом логове негодуют, увидев Эльбруса холодный оскал.

Втихомолку расплакаться, видя не устья и горы, а останкинский шпиль, фикцию и концентрацию лжи. Я бы с радостью захлебнулся водою Дона, наплевав на плеяды людей и столиц чертежи.

19 декабря 2016

#стихи навзрыд

[gellagela]

Петя! Ты, когда создавал этот город, не выдумывал ни Думскую, ни шаурму вприкуску с фалафелем, ни вырвиглазное название двадцать какого-то по счёту бара. Петя! Ты пригласил бы к себе на ужин Онегина и глотал вместе с ним бы хмельное, помогая строчить смс-ку Танюше под игру музыкантов с московских бульваров. Петя! Ты ведь не Невский проспект сочинил, а пчелиные соты спальных районов рисовал акварелью растопленных льдов замёрзшего заживо Балтийского моря. Пётр! Ты, когда создавал этот город, выпил поболее своей меры, и вместо кольцеобразного города получилось дождливое, по-европейски простое эС Пэ Бэ. ...Петя пролил содержимое шота на простынь, испачкал хлебными крошками колыбель молодого за Ленинградом спрятанного эС Пэ Бэ. Петя, не пей!

#стихи навзрыд

[gellagela]

Город возможностей

Это было обыкновенное утро. Утро, совершенно не отличающееся от таких же 6791 ранее прожитых утр – всё начинается с кроват�� и с неистового раздражения. Хотя, были всё-таки в этих плюшевых 6,8 тысячах примерно 74 востроносеньких утра, начинающихся не в кровати, а в поезде, в палатке, в гамаке, на парте, на кухонной табуретке, в ванной, на пляже и даже на полу… Славные были начала дня.

У нашего героя и сейчас утро совершенно необыкновенное: он проснулся в понедельник в обед, проспав важные пары, защиту реферата, сдачу проекта, встречу с потенциальным клиентом и обещание съездить с любимой девушкой туда, куда с ней надо было съездить. Он проснулся в понедельник в обед новым и изменившимся, и не потому, что планировал начать-новую-жизнь-с-понедельника, а потому, что по своему недоразумению и глупости спустил в воду всё запланированное и даже больше. Никогда наш герой не был настолько зол! Он готов был пинаться и плеваться, всадить в свою жирную щекастую морду кулак или дать хорошенькую пощёчину тому мудаку в зеркале. Наш герой почему-то неожиданно вспомнил о нареканиях, которые мать давала ему в детстве: «кто рано встаёт – тому бог даёт», «вставай, а то так скоро всю жизнь проспишь» и «пока ты спишь, твои конкуренты достигают новых высот». Ну ничего не мог сделать наш герой с подъёмами по утрам – он мог держаться несколько дней, неделю или месяц, но всё равно потом срывался и спал до обеда. Он считал, что ранние подъемы придумал сам дьявол, он хотел обмануть всех и не спать ночью , чтобы сделать больше остальных и не мучить себя пробуждением ото сна. Часто его окошечко слабым огонёчком лампы освещало улицу, являясь то ли звездочкой, то ли белёсым прыщом на фасадных лоскутках панельного дома. Да, любил наш герой поспать. Он считал, что ночь даруется ему для того, чтобы он мог Творить Искусство, сокращённо ТИ. Однако вместо ТИ получались бесцельные посиделки в социальных сетях, беспутное общение и поиски годных мемасов в тупых пабликах. Вместо ТИ наш герой опять не высыпался, и новый его день утёк в Страну Упущенных Возможностей. И это в Москве-то, не верящей слезам, но утоляющей все печали и амбиции. И это в Москве-то, в городе возможностей, где с утра даже плыть по течению вместо обмакивания ленного тела в одеяле, как пельменя в муке – уже развитие.

Весь этот город напоминает огромную игру в стульчики, где конвейером в одно время идут сразу около тысячи кругов. Потанцевал под музыку, успел занять местечко – танцуешь и бегаешь дальше. Не успел – бежишь в новый круг и вьёшься в новой игре, метясь своим мягким задом на пустующий стульчик. Москва – не просто город возможностей, но город, где на одну закрытую дверь открывается 6,8 тысяч новых дверей. Но это правило распространяется на тех, кто уже смог поднять севшую мимо стула пятую точку с земли и не проспать полдня. Пока что наш герой – всего лишь слабовольное животное, дорисовывающее между словами “город возможностей” противное ему самому слово “упущенных”. Город упущенных возможностей. В понедельник. В час дня.

#пятая проза

[gellagela]

люди, подобно подопытным кроликам, бегут по чёртовому колесу сломя голову в чертоги к чёрту из надоевшего города.

люди, подобно роботам, выполняют рутинную работу, механически заваривают по утрам до блевоты надоевший чай и просыпаются вечно не с той ноги.

люди, подобно птицам, рвутся наверх. но, не взлетев, ищут никчемные способы своим именем украсить страницы газет.

а я еду в метро, и ищу на лице пассажира напротив ответ на вопрос мироздания. но вместо этого я понимаю, что как все ни-че-го-шеньки не понимаю.

#стихи навзрыд

[gellagela]

А Волги рукава красивы ночью когда копьём пронзает их Ока. Мост не соединяет берега, и расстояния не делает короче. И если петербургские мосты напоминают мне дурачества подростков (которые пытаются по-взрослому поцеловаться, спрятавшись в кусты), то мост над Волгой – это я и ты. Там есть лишь сиплая канатная дорога. В помине не было моста, соединяющего город Бор и город Горький. Так почему же береста в моём лесу исписана не только моей недопоэзией? Есть версия, что всё это пишет моя рука, меня, дурака, не спросивши. Точь-в-точь, как Ока, разорвав берега, без стеснений врывается в волжскую нишу.

#стихи навзрыд

[gellagela]

«Панихида Светлане»

Я хочу тебя бесконечно слушать и слышать. И знать, что я буду услышанной. Игнорируя мерзкое нищенство душ прячусь я под соломенной крышей Ниф-Нифа, в то время как ты становишься вечностью.

Ты светила тогда, когда в тьме кромешной совсем ничего не светило. Ты – Дневное Светило.

Ты – везде, и в вечерней акации, и в пурпурном закате.

Если вдруг тебя нет, тогда кто по утрам меня заставляет проснуться, доставляя посылки с Солнца в виде ещё одного светового дня?

Фокус в том, что ты – это я.

#стихи навзрыд

[gellagela]

«Квадриптих Москве»

Букву «Эм» вывожу на песке неумело, Вспоминая Тверскую, ландшафты. Понимая, что миг невозврата – то время, Когда выпьем на брудершафт мы. "Домечталась!, – укором несётся с юга, – Как способна она променять На заманчивый зов столичных ублюдков Отчий дом и подсолнухов рать?" Домечталась... Смотрю, как таращится ночью На меня желтизной Златоглавая. И как будто нам лет по пятнадцать, не больше, Мы чураемся первых свиданий. Мы чаруемся, глядя на красный кирпич, Уши в трубочку не сворачиваются От свирепых рулад вагонов москвичных. Подружились, Москва. Сколачиваемся.

***

Расчерчу букву "О" для того, Чтоб была она чёрной дырой, поглощающей смог. Чтобы ты приковала меня кандалами к своим бесконечным Садовым, Обручальную "О" одену на твой огроменный останкинский палец, Натощак выпивая тебя, словно старец, бессмертия выпив вина.

***

Обнимаешь меня буквой "Эс", просвистев сквозняком: "одевайся тепло", Беззастенчиво прыгнешь в мою кровать и начнёшь щекотать ретиво. Ты куда-то припрятала солнце, то ли за пазуху, то ли на верхнюю полку. Солнце слепит глаза, у меня аллергия на свет, не нашедший приют в Третьем Риме.

***

Ты хромаешь, точь-в-точь, как на Спасской стрела, совершая шаги в такт секунд. Твои люди, родная, не видят тебя, погрязая в стабильности будней, «Ква-ква-ква» – так звучит колыбель твоих дней, символ резвости, апогей абсурда, Под софитами прятаться, воя вдовой, сама знаешь – сизифов труд. Ты бываешь сама не своя в пять утра, робко-девственна и безлюдна. Это всё – страшный сон. Ты не плачь, моя «Эм». Просыпайся. Доброе утро.

#стихи навзрыд

[gellagela]

Я почти попала в хроники твои

Удивительно, что желание, прочно поселившееся и обустроившееся в моей голове несколько лет назад, ежедневно и стабильно визуализируемое мною перед сном и исполнен��ое как по велению волшебной палочки ровно в срок 25 августа 2016 года, в конце концов, оказалось каким-то упущенным мною и не послужило информационным поводом. Я до сих пор не написала ни единой строки про то, что моя влюблённость в Москву переросла в тесное сожительство с ней; ни единой строки о том, что я выбралась из солнцеобразной утробы Краснодара и его подсолнуховых полей; ни единой строки о том, что жизнь моя приобрела совершенно новый фильтр, смысл, ракурс. И имя этому фильтру – Updated Angelina, перед которой сейчас стоит чистый холст, палитра, краски и кисти из дорогого магазина канцелярских принадлежностей, но у которой есть отработанный навык рисования и мозоли от кисточек на пальцах. Вот она я, на пороге новой жизни. Вот она я, ранее усердно пытавшаяся начать новую жизнь с понедельника, с нового месяца или с нового года, но постоянно возвращавшаяся к старым привычкам и надоевшему самой себе отвратительному поведению.

Сельский посёлок из моего переулочно-четырёхколёсного детства провёл меня в юность, отдав на воспитание городу Краснодару, где я, прилежно положив руки на разбитые во время “казаков-разбойников” коленки, стала внимать более суровые правила жизни, чем несправедливость настольных игр и сложность кубика Рубика. А теперь любимый и сердечный Краснодар из своих тёплых и слегка шершавых рук передает меня в московские агрессивные когти, в которых я всё ещё рассчитываю не поцарапаться и в которых я, по правде, нашла что-то нежное и ласковое. Точно так же, как я нашла в 6 лет, что лягушки и улитки – милейшие существа, и в слезах прибежавшая домой, увидев на тротуаре их раздавленную и рассыпавшуюся оболочку.

Припоминаю себя, истерически рыдавшую после прочтения “Белого Клыка” в 8 лет и маму, вытаскивавшую меня из депрессивного состояния; припоминаю нелюбовь к изложениям по тексту и любовь к сочинениям на свободную тему; припоминаю популярные тогда анкеты для друзей, игры в куклы-кошки, наклейки и канцелярку с Ранетками, Винкс и прочими кумирами детства. Вспоминаю влюблённости и стеснения перед вручением валентинок; вспоминаю занятия акробатикой, театром, выступления в школе и на выездных мероприятиях; вспоминаю осознанно написанные стихи, статьи и неосознанно проводимые часы за компьютером. Отчётливо помню выборы президента школы, Ученический совет, наши собрания, Дубраву, Регион 93, выступления перед мэром города и Литературный бал; отчётливо помню семинар по журналистике в Москве и форум “Таврида”, которые очень круто повернули мою жизнь и помогли, наконец, определиться, чего я хочу от жизни; отчётливо помню поездки с классом в Москву и Питер, Олимпиады по профилирующим предметам, занятия в Малой академии, подготовку к ЕГЭ, моё восемнадцатилетие, последний звонок, губернаторский бал и выпускной. Некоторые моменты слишком прочно запеклись на душе, другие – просочились, как песок, через сито времени. Но одно я буду помнить и знать всегда – нет моментов, которые невозможно описать или сохранить на бумаге. Видимо, ещё и осознание этого факта предопределило мою судьбу так, что я поступила в Литературный институт.

Я всегда думала, что жизнь – это бочка, в которой копятся воспоминания, что она катится за тобою, куда бы ты не шёл: в гору – она станет тянуть тебя обратно, препятствуя твоему восхождению; с горы – она покатится впереди тебя и на тебя, разламывая твой позвоночник и заставляя ударяться подбородком о горные выступы. Я думала, что эту бочку, наполненную мёдом, действительно могла испортить чайная ложка дёгтя, и что нельзя видеть жизнь такой, какой хочется, в одних лишь ярких и светлых красках, и что негатив, полученный однажды, станет частью тебя, поражая изнутри, как раковая опухоль. До чего же я почувствовала себя счастливой, осознав, что всю шелуху и грязь можно оставить в прошлом, и жизнь, на самом деле, не заводская бочка, куда капает всё и вся, а чемодан, который мы наполняем сами, аккуратно складывая в него самые любимые и нужные воспоминания. И что уехать можно не с грудой камней и наломанных дров, а с любимой полосатой юбкой, напоминающей праздники, на которых ты была организатором, концерт любимой группы и скачки по полям за несколько дней до экзаменов; или с пижамой, в которой тебе было так тепло зимой, в которой ты ныряла под родительское одеяло и в обнимку к маме и папе, в которой ты просыпалась перед успешно написанными контрольными или победой в разных конкурсах; или рюкзак, напоминающий о навёрстанных в молодёжном лагере километрах и случившихся там забавных и конфузных моментов; или с платьем, в котором ты больше всего любила ходить в театр и в котором ты была, когда мальчик, который очень нравился, пригласил тебя на медляк; или свитер, в котором ты была похожа на полярного медвежонка, но в котором произошло столько тёплых объятий.

Выбор, что брать с собой в следующий этап жизни, всегда остаётся за нами. И я, скорее, возьму с собою номера телефонов учителей и друзей, чем гвозди, вонзившиеся в пятки. Зачем везти с собой грабли, на которые ты постоянно наступаешь и ударяешься, если можно взять с собой гитару, на которой можно наиграть любимые песни?

#пятая проза