Tumgik
finesej-write · 2 years
Text
Ян, заходя на кухню: Лот, ты не видел, куда я положил-
Лот, застывая с глазами оленя в свете фар и с набитым вермишелью ртом посреди кухни ночью:
Ян:..Дюну
Лот:
Ян:
Лот:
Ян: *вздох*
Ян: Доедай, а я сделаю вид, что не видел этого.
Ян, возвращаясь спустя пару минут, когда Лот заваривает чай, уничтожив все следы преступления: Дюна моя где?
14 notes · View notes
finesej-write · 2 years
Text
Мне не видно ни восхода, ни заката. Когда солнце высоко над небом - я остаюсь во тьме и возвращаюсь, когда его давно нет. Я горбачусь над столом и разглядываю бессмысленные слова, напрягая мозг в попытке собрать из них связный текст. Сон отпугивает мысль о ничтожном себе. Я не верю, что в конце мое обещанное счастье придет. Я не верю, что в нескончаемом труде, в нескончаемых просьбах я смогу отыскать смысл жить. Хочу увидеть солнце - его рождение, а вечером вместе с ним умереть.
45 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Слова любви после расставания вселяют в меня надежду. В животе по прежнему импровизируют бабочки - легкий осадок от былых отношений, и я с нетерпением жду, когда полностью выздоровею, чтобы снова тебя обнять. Ты обещаешь, просишь обо всем делиться, и с каждой проблемой я бегу к тебе, потому что без тебя абсолютно одинока. Каждый раз влюбляюсь сильнее, но так и не узнаю, какую боль причиняю тебе своей привязанностью.
42 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
И стоит первым лучам пролиться в твоей комнате, ты первым делом спешишь до компьютера. Двигаешь мышкой и очень быстро вводишь пароль, мысленно проклиная блокировку, словно волшебство этого утра исчезнет уже в следующем мгновении. Ты строчишь сообщение, за ним следующее, через каждое оглядываясь обратно на окно, но не собираясь восторгаться своим первым рассветом без меня, все ждешь, пока я проснусь. Уже готовишься звонить мне, нервно поджимая губы, когда солнце становится все выше, но знаешь, что я буду ругаться. И солнце восходит, пробиваясь сквозь шторы моего окна, и я, сонная, морщусь от ярких лучей. А ты срываешь вздох, отрывая взгляд от окна, и последним сообщением отправляешь мне с добрым утром.
***
Когда я свешу ноги с окна, на небе еще будет луна, но я обязательно дождусь рассвета. Точно не засну. Знаю, что ты тоже не спишь сейчас, возможно, долбишь по клавиатуре, проводя время в очередной игре, а я караулю солнце. За мной несдержанное обещание вместе с тобой встретить рассвет.
Кожа покрывается мурашками, и я сильнее кутаюсь в плед, не отводя взгляда от горизонта. И первые лучи едва ли заметные, сквозь пелену усталости я не сразу замечаю их, но как только, сразу хвастаюсь за телефон, чтобы написать тебе. Пальцы дрожат, и я борюсь с желанием поднять взгляд, насладиться картиной восходящего солнца, но продолжаю листать контакты в поиске тебя, совсем забывая, что тебя нет со мной уже два года.
45 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Он вздохнул, и снисходительная улыбка медленно сползла с лица, когда [...] остался в полном одиночестве. Продолжая смотреть на дверь, за которой скрылись служанки, он достал из неприметного нагрудного кармана камзола записку.
Мой король, вы в опасности.
30 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Руки блуждали по телу и, казалось, оставляли вполне осязаемые следы. Метки холодной страсти, несущей в себе не более, чем алчное желание обладать.
27 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Ставь чайник. Ориджинал, сборник драбблов по Лестер/Оливер
Ночь 1 —
Tumblr media Tumblr media
45 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
хочется простого человеческого поведите меня в книжный магазин
47 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Той белой ночью
Кроссовер: bsd, Белые ночи (Достоевский)
Ох, моя милая Настенька, как же поживаешь ты? Иногда мне кажется, что мои письма до тебя не доходят. Уж не поверю, что корабли так часто тонут, чтобы не доставить ни одного моего письма, ни одного твоего ответа. Знай же: я соскучился.</i>
В тишине растворился едва слышимый вздох. Федор задержал над свечой серебряный сургуч и капнул его на конверт, закрепляя штампом дурмана. Смахнув с письма невидимые пылинки, он спрятал его в карман своего пальто и двумя пальцами ловко потушил свечу.
Йокогама очень сера, я скучаю по доброму Петербургу. Даже по тому смешному человеку, с кем никак не вязался разговор, кто сконфузившись пропускал меня на порог дома и улыбался мне. Скучаю и продолжаю представлять унылый сад, но вместо «нее» уже стояла ты.
Сегодня невероятно тоскливо, как было вчера и будет завтра. И дома не пусты, улицы заполнены самыми интересными людьми, но навязчивое одиночество все равно холодило душу. Федор проходил по одному пути: от его скромной квартирки, через дворы и до набережной. Кто-то приветственно кивал, но он не видел необходимости запоминать здешние лица и голоса, ведь когда-то обязательно вернется в свой родной Петербург.
С моих последних белых ночей, с нашей с тобой последней встречи прошло уже… я не помню. И я снова спрошу тебя: как же прошла ваша с ним свадьба? Настенька, милая моя, прости что покинул тебя, прости, что не смог полюбить твоего жениха и не подал свою руку. Я струсил, я сбежал!.. Уж честно не помню, как оказался за несколько миль от тебя, но до сих я лелею во снах наши с тобой белые ночи, как четко вижу твое прекрасное лицо.
Высокий молодой человек в медицинском халате держал над головой Федора белый зонтик и всегда открывал перед ним калитки, за годы его проживания здесь покрывшиеся изгородью плюща. Он был единственный кого Федор помнил, также четко, как горячо любимую Настеньку. Иначе же никак: тот жил с ним по соседству в их нескромной квартирке, до того большой, что там часто толпами проходили люди — его знакомые.
Осаму продолжает опекать меня. Но я ему благодарен, он всегда слушает мою болтовню и везде сопровождает, только после встреч с ним меня всегда клонит в сон. Я помню его как будто всю жизнь, но ведь не может быть так, да, Настенька? Мои встречи с тобой были задолго до него, так дороги мне, я до сих помню… Всегда помнил.
Подходя к набережной, Федор схватился за грудь. Его тут же подхватили под локоть, но он вырвался и побежал вперед, едва успевая тормознуть, чтобы не врезаться в прохожего. И это было уже рутинно и для него, и для его сопровождающего, когда при виде моря, отражающего вечерние огни, Федор видел ее. Словно она стояла там, оперевшись о балюстраду, никуда не уходила, вечно одинокая и печальная Настенька.
Наша первая встреча была так чудна, что я до сих пор испытываю эйфорию, когда вспоминаю ее. В груди также, словно это происходит со мной сейчас, становилось так легко, а в животе импровизировали бабочки. Тогда я смог выговорить то, что копилось во мне много лет и с того дня я не держал ни одну эмоцию, обо всем рассказывал тебе. Но почему же ни одной весточки, милая Настенька? Неужели забыла меня, неужели предпочла оставить в прошлом?
Он не уходил еще долго. Смотрел в одно место, продолжая улыбаться, пока улыбка не дрогнула, и он не отвернулся, продолжая сжимать грудь — так она болела. Его поторопили, Федор не спеша направился за сопроводителем, борясь с желанием обернуться и броситься в морские объятья. Сейчас не время. Осталось только отправить письмо.
Но даже так, я верен тебе. Мое сердце разрывается, но лишь для тебя, лишь для того, чтобы снова услышать твой сладкий голос, я терплю. Я закончу дела и прилечу к тебе, это я обещаю…
Федор достал из кармана конверт и провел по каллиграфически выведенным буквам ее имени, нежно поцеловал и, скрепя сердцем, отдал его Осаму. Тот совсем скоро вернулся и кивнул на его немой вопрос, снова занося над головами зонт.
Меня торопят. Я столького не успел сказать тебе сегодня, но на следующей неделе я напишу тебе снова. И конечно буду ждать ответ. Как в ту белую ночь, расскажи мне, как живется. Душа болит за тебя, всегда очарованный тобой
Мечтатель.
37 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Tumblr media Tumblr media
⠀⠀ ❛ — когтевранцы, — ответила пэнси и легла рядом. — забавно, но я даже не помню их имен. мы дружили. точнее, я думала, что нам весело вместе. сейчас эти парни стали мутным пятном прошлого, но… впрочем, это хороший урок на всю жизнь. не доверять людям, которые изначально считались ублюдками… — оно хохотнула, нетерпеливо облизывая губы. — в тот день я была пьяна, как никогда. один из них предложил пойти в выручай-комнату. там мы зависали до глубокой ночи. — она дернула плечом, словно отгоняла назойливую муху. — потом я решила уйти, потому что не любила засиживаться допоздна. они мне не дали. — она выпятила губы трубочкой. сбоку шевельнулась поттер. — точнее сначала мягко уговаривали остаться. я говорила «нет». в ту ночь я очень часто повторяла это слово. ❜
46 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Ночью светло. Той ночью, что в книгах описана темной и непроглядной, тысячи огней освещают ночную Йокогаму. Этой ночью не мучают кошмары, и детские сны защищают яркие фонари в окнах. Но если задуматься, что скрывается за ней? Ночью порт был освещен со всех сторон яркими белыми фонарями. Взгляд Дазая сверкал в этих огнях словно днем, но для него, как исполнителя мафии, существовала только ночь. Кромешная, непроглядная, пугающая даже самых известных лиц Йокогамы, в том числе и его.
Прохлада обволакивала оголенные руки, заставляя тело покрываться мурашками. Это… совсем не очищало мысли. Их все равно был целый поток, ни одну было невозможно разобрать, пока голову сжимала пульсирующая боль. Дазай недовольно мыкнул и потер висок пальцами, снова принимая невозмутимый вид. Его взгляд был направлен на воду, тоже так раздражающе пляшущей в огнях этого проклятого города.
Он сжал руку в кулак. Ночь всегда описывалась мрачной и неизвестной, но что это? Почему так светло? Ночь — время страхов и кошмаров, но почему мучают они только его? Ночь — время мафии, когда над городом крышуют несущие смерть, а Дазай был их частью, но… почему оставаться один на один с ночью было так страшно?
Сердце забилось быстрее. Он прыгал по ограждениям, стараясь сохранять равновесие, но усталость в ногах давала о себе знать. Если не удавалось сбежать, то почему бы просто не поиграть? Может тогда получится обуздать позорный для исполнителя мафии страх перед ночью. Он верил в это. Стоило хотя бы раз попробовать раствориться в ночи.
Дазай несся, играя со своих страхом в салочки. Игра должна быть веселой, но не тогда, когда знаешь, какие ужасы она таит за собой. Игра всегда должна быть веселой, и он натягивал улыбку и выдавливал из себя смех. Потому что только так удавалось сбежать. Потому что таковыми были правила игры...
Nightmare
31 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Я ребенок, выросший в строгости.
Тот, который всегда должен быть безупречен.
Тот, который всегда должен быть во всем лучшим.
Тот, у кого нет права на ошибку и малейшую промашку.
Я тот, кто привык быть идеальным для кого-то, но искренне неидеальным в душе. И много лет я старался скрыться за этой маской достоинства.
Сердце ледяного короля невозможно тронуть. Его невозможно задеть и оно не знает любви. Но внутри там тихо дотлевает огонек чувств, которым дай лишь волю - воспылают так, что выжгут всё на своем пути.
Я ребенок, выросший с мыслью, что я безоговорочно должен подчиняться родителям... Быть удобной ячейкой общества. И я не знаю, когда осознал это и начал искать иной способ жить. Но уже давно я просто отыгрываю это роль, пока медленно, но верно продвигаюсь вперед: по дороге, которая ведет меня к трону собственной жизни.
Tumblr media
49 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
А за ним последовал яркий, такой успокаивающий, заливистый смех Йосано. Внутри разлилось приятное тепло, и Дазай на мгновение почувствовал себя котом, которого гонят с нагретого солнцем подоконника. На его лице сама по себе расплылась чеширская улыбка...
Созерцатель | Спойлер невышедшей главы
35 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Почему я пишу?
Потому что это помогает забыться. Лучшее в этом виде творчества - момент, когда ты в нем растворяешься. Ты забываешь кто ты и где. Нет ни тебя, ни проблем, ни даже мыслей. Ручка сама выписывает слова и слагает в строки.
Здесь нет место мыслям. Здесь нет места логике или чувством. Это место чистого созидания в его первозданном виде.
Tumblr media
75 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Плечи содрогались от рыданий. Люмин сидела посреди ночного Мондштадта, спрятав лицо в коленях.
Как же она устала.
Казалось, сотня лет даже в небытие ей нипочем: Люмин несомненно выстоит. И в это верит каждый, кто хотя бы словом обмолвится с ней. За ней тысячелетия скитаний, но... Она осталась одна, и прошел год — вместе с ними множество людей и сражений.
Люмин не сильная. Только не без брата, который сейчас где-то далеко, возможно ищет ее или строит планы с Бездной. Сейчас так хотелось почувствовать его плечо на своем, услышать скрежет металла за спиной и не бояться, потому что ее спину прикрывал бы брат.
— Мне больно, — слова растворились во тьме, звуках сверчков и голосах, доносившихся с таверны в столь поздний час.
На плечо упала рука. Люмин вздрогнула, но не подняла заплаканное лицо, прислушиваясь. Знакомый голос был словно колыбель, говорящая, что теперь все в порядке. Венти поднял подбородок Люмин и обнял ее за плечи, поглаживая спину.
Его сладкий мелодичный голос щекотал уши, и медленно, но сердце начинало успокаиваться.
— Ты говоришь, что в моих венах течет: северный ветер; Пусть я младше и тебе по плечо, я твой на свете самый страшный и...— он усмехнулся, продолжая поглаживать по спине. Люмин спрятала лицо в его плече и судорожно вздохнула, хватаясь за него. —...губительный шторм...
— На всей планете и не найдешь ты утешения в другом...
Люмин зарыдала. Казалось, весь Мондштадт мог услышать всхлипы и крики, но они были не здесь. Венти сел и опустил ее на колени, свесив ноги с башни. Ночной прохладный ветер логова приятно обволакивал оголенные руки, пока печали улетали вместе с бурей.
39 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
напоминаю про мой дискорд сервер! буду рада новым читателям. кстати, помимо информации о моих работах там мы очень часто общаемся^^ я могу предложить вам комфортное времяпрепровождение взамен подписки 💞
24 notes · View notes
finesej-write · 3 years
Text
Из груди вырывались сдавленные крики. Он не мог понять, что чувствовал в тот момент. Долгожданное чувство свободы не наступило, но его и не сковывало ничего. Ни печаль, ни радость не захлестывали его. Он просто кричал, даже не зная о чем, зачем и до кого пытался докричаться. Быть может, даже до самого себя.
Созерцатель
Взгляд Федора не сверкал в огнях сцены. Глаза казались стеклянными, так мертво наблюдающие за одной картинкой.
Дазай увидел себя. Пока впереди них текла жизнь, они оба застыли во времени. Так бессмысленно стараясь очнуться.
55 notes · View notes