Last Seen Blogs
simply-spike
i.Am.Simply.Spike
akogsejaluz
Seja luz
lol-ktr
♡𝑳𝒐𝒍𝒂
journal-l
Journ
throughivoryrain
at sixes and sevens
Text
Заметки с полей журналистики в Мумбаях
Я просн��лся когда поезд уже плавно качался. Знакомые станции замелькали перед глазами, время снова побежало вперед.
Позади остались ежедневная дорога от Палавы до Чёрч Гейта длинной в 110 километров. Остроумные и интеллигентные сотрудники городской
редакции Хинду: мой редактор Адитья Ананд, корреспондент Гоутам Менгле, городской редактор Питер Гриффин, и главный редактор Сачин Кальбаг, который позже уйдёт в Хиндустан таймз. Шубха Шарма вместе с которой мы написали несколько отменных статей о Мумбаях. Остаётся фотографы: стареющий Вивек Бендре и странный, меланхоличный Арунангшу с которым я не раз пил чай на пороге офиса.0
Редакция Хинду стала мне вторым домом во многих смыслах: я не раз оставался ночевать, радуясь прохладе
кондиционера и скорости дсл интернета, когда не хотел терять два с половиной часа на дорогу в Палаву или мокнуть в мусонных дождях. Последния три дня я и вовсе ночевал в офисе, так как толстяк Ариф всё таки убедил Гуни выставить меня под предлогом приезда какого нибудь родича.
Мумбаи погружается в очередной затяжной празник: улицы украшают, общины танцуют с палками и водят хороводы. В пятницу редакция будет закрыта,
а значит субботнего выпуска не будет.
Последние четверо суток я почти не спал.
В пятницу ночью мы с Адитьей и Гоутамом зашли в знакомый Пресс Клуб, пообщались в неформальной обстановке с журналистами из разных газет.
Утро и обед субботы я снимал интервью с Афроз Шахом, после - Снова Пресс клуб, мы випили пива с Гоутамом и
он мне рассказал о том как криминал, власти, индустрия кино и бизнес слились воедино. О том как полиция контролирует
криминал, чтобы те не пресовали богатых бизнесменов слишком сильно, о том как бандиты крышуют бизнес в Мумбаях. Для меея это звучало как новостный сводки из 90х, а тут всё взаправду - Гаутам Менгле пишет в основном о преступности в городе.
В воскресенье ночью я поехал в типографию газеты находящуюся в Аэроли. Ночь провёл там изучая работу печатных станков и
координацую команды Дангат Медиа - агента которому Хинду отдают часть работы печати.
Когда попадаешь в этот принтинг пресс, сразу понимаешь что команде хорошо платят за их работу: воздух горячий и в добавок пропитан краской, вентиляции надлежащей нет, шум стоит неимоверный, он ещё разносится эхом по высоченному ангару. Три человека от "Зэ Хинду" контролируют процесс печати в ночьную смену и команду состоящую из 20 человек.
Здание и печатные трехмашинные башни Монограф состоят из подающих, и двух принтеров - сделанных в Индии - принадлежат Дангат - Агенту, подрядчику нашей газеты. Тут же печатаются некоторые издания включая Дайник Джагран на хинди и Мумбайский Вестник на Урду. Вёрстанные газеты, которые мы отправляем из редакции тут наносится на аллюминиевые печатные формы и они в последствие заряжаются на печатный станки на башнях. На каждую страницу необходимы 4 плиты printing plate. Состояние уровня бумаги на огромных мотках у основания башен сверяеют лазерные датчики, незадолго до окончания бумаги подаётся сигнал и член команды подвозит новый рулон бумаги и подсаживает его - в последствии подающая система "заберёт" новый рулон автоматически и процесс печати не прервётся.
В некоторых типографиях, например Ченнайской и Хайдерабадской, "Зэ Хинду" владеет всем. И дистрибуцией и принтинг прессом. Но тут дело в том что нужно постоянно брать работу на стороне и для этого необходимо нанимать дополнительных людей. В добавок, содержать печатный станок во время простоя оборудования требует больших затрат. Потому в Мумбаях и Пуне "Зэ Хинду" еженочно на 8 часов арендует технику у подрядчика.
"Хинду ищет нишу постоянных читателей, которые будут покупать только нашу газету - ведь Вада Пав стоит 12-13 рупий. А чай - 7жждд. И все покупают не задумываясь!", делится со мной Нарендра Чаула, заместитель главного менеджера отдела циркуляции. "Неужели им станет жалко 7 рупий на покупку интеллектуальной газеты?" Рекламный отдел не вмешивается в кухню редакции - редко какая газета в Индии может похвастаться такой независимостью отделов.
1 note
·
View note
Text
Дыши Индией, смотри её
Я вижу как морщат лицо мои спутники по моторикше, молодые девушки и женщины в сари, закрывают лицо платком и отворачиваются. Я делаю вывод что им неприятно. Я с закрытыми глазами могу сказать, когда сворачиваю с остановки Манпара проезжаю храм Ганеши – вонь там особая, похоже на кошачью мочу или протухшие носки, вонь доносится со стороны озера и мелкой речушки слева, куда, видимо, сливают прочие фабричные. Вонь ненадолго перебивает запах натуральных сандаловых палочек. Я жадно втягиваю кислый запах разлагающихся отходов, сухих и мокрых отходов сваленных вместе, мусорной свалки. В аккурат к ней припаркованы джипы, спортивные тачки. Люди живут с видом на поле, только не совсем цветочное оно.
Им предшествует вонь тухлятины канав, куда сливают отходы местные фабрики и ссут, остановив свои Марути, Сузуки, Таты и Ауди, мотоциклы Хиро, Тойота, Хонда и Баладжи рикшы. В речке под мостом две слипшиеся собаки, на мосту – изувеченные псы бросаются на проезжающие автомобили, заливаясь лаем. Ранним утром свалка тхнет более кисло. Вечером – тухло. Я без особого энтузиазма вспоминаю горный и чистый воздух Гхат и Гималаев. Я вдыхаю ровно – а там – полными легкими, разумеется. Но перед смертью, как говорят, не надышишься. Степень наплненности легких не изменится, мой уровень счастья и восторженности природой – останется прежним.
Я в поезде Хубли – Амбала, вагон полный солдат и у меня пакет с мусором. Проходит напяд ж.д. полиции и я спрашиваю – куда? Купе кивает на окно. Я в некотором замешательстве смотрю на мента – он берет пакет из моих рук и выталкивает его за окно. Сваччх Бхарата.
Из балкона моего жилищного комплекса открывается замечательный вид – подстриженные кусты, газоны, чистые тротуарчики, деревья рассажены хаотично, детские площадки... Налево – за метровым забором – горы из мусор. По дороге в магазин за молоком, проходя пункт охраны ж-к вы даже можете её почуять. Названия жилищного комплекс Casa Rio Gold поражают своей изысканностью, античностью, успешностью и «европейскостью», отдают чем то иностранным, не «местным». Итак, на Promenade вам предложат свои покои Gardenia, Oceania, Central Drive – Nautica, Adriatica, Giardino, Mediterrania, Antarctica. Muriel и Morgana, Viva, River Retreat. Dama, Exotica, Victoria, Rhine, Genevieve, Irvista, Caspiana, Genevia и, конечно же, Nyasia ждут вас на River Drive. Casa Rio Club, Club Management, Central Club House. Тротуар обрывается так же внезапно как и начинается, плавного спуска под углом тут нет. Архитекторы, очевидно освоили только прямой угол...
0 notes
Text
Дома, когда я еще не выбрался из кровати, из открытого окна в конмату проникает шум морских волн, кои неспешно накатываются на берег и разбиваются об останки незаконченной набережной. Беспорядочно разбросанные валуны и торчащие между ними бетонные плиты стелят путь вдоль глинянных обрывов - через маяк и к детскому пляжу. Мелким настилом служат пластиковые бутылки, сигаретные пачки, презирвативы и пакеты с мусором. Иногда бабушка с мамой выходят на уборку, показать этим дегенератам как еще можно сосуществовать. В итоге, местные уверены, что они работают на коммунальные службы. За пляжем - отстойник и стоящий портовый район, удручающий своим потемневшим от ржавчины видом. Вверх по леснице из порта находится территория гостинницы, где я обычно бухаю с друзьями и подругами. По ту сторону - железный мост построенный военнопленными. Небо здесь обыкновенно серое, в него упираются мертвые краны, а за углом появляется в усмерть пьяный рыбак или блестит застоявшаяся волга "чайка". Солнце выплывает из воды и к поздней ночи садится с другой стороны моего дома - в дикой степи за хлебные поля и давно разграбленный аэродром. Незаконченные пятиэтажки и больница, когда то скрывающие солнце от моего взгляда, растащили на глазах и ничто не напоминает о планах строителей социализма. Я еще помню как лазил по стройкам, но все то, что плохо лежало к тому времени уже подобрали, досталист лишь катушки белых ниток из вертолета... Взгляду тут более не за что зацепиться. Я выбегал в поле охотится за куропатками с самодельным луком из тополя, я ловил лягушек и ящериц. Мы играли в стенку на стенку, выбивного и кисимиси. В остальном - тут совершенная пустота. В Июне дуют ветра и смерчи, клубника плодородит, а отдыхающих все так же по привычке заносит в нашу глухомань. Иногда только на нашем отшибе проходят гонки мотокросса, а где-то на противоположном берегу молодежь поднимает в воздух купола кайтов и ловит ветер парусниками.
0 notes
Text
Тришур Пурам Фестиваль Согласия и единства в Керале
Действо, придуманное Махараджей для людей.
Тришурпурам для Малаяльцев – примерно то же что и Майсуру Дашара для жителей Майсура и Карнатаки в целом. Но проведение аналогий в Индии – крайне неблагодарное и даже вредное занятие, потому я опишу что же такого я увидел на празднике Тришурпурам .
Для начала короткая историческая справка: оригинальный Пурам, или фестиваль, прообраз которого был взят за основу, проходил 2 тысячелетия тому в 15 километрах восточнее от Тришура. В 19 столетии Махараджа Малабара, одного из трех условных регионов Кералы, решил заложить традицию совместного проведения фестивалей между двумя храмами, их послушниками, браминами и более широкой публикой. Два главных храма города находятся в самом центре. Один на холме – шиваистский исполненый в архитектураном стиле Кералы: обнесен крепкими стенами и напоминает крепость, сам храм узнаваемым строго геометрическими коллонами, орденом с вычурной резьбой, невысокими стенами и туповерхими трёхугольными крышами. Два прохода на внутреннюю территорию храма ведут через толстые, крепкие ворота и массивную арку. Второй храм посвящен богине Деви - чуть нижу напротив главного храма.
Из обоих храмов с утра выступают процессии, сперва небольшие из группы музыкантов – по 20 барабанщиков, 15 комбистов (похоже трубу но в форме большого рога, стянутого наподобие лука) духовиков, ещё группа из ударников на тарелках и клорнетисты. Группы возглавляют слоны с браминами верхом, несущими образ божества. Погонщики идут за слонами. Процессии проходят через территорию храма под ритмичный поток ударных инструментов и аккомпанимент духовых. Слоны идут не спеша, расслаблено. Ноги их обматывают массивные цепи. Животных готовят к этому фестивалю всю жизнь, сперва водя на небольшие праздники, с целью выработать у них привычку к скоплениям людей, шуму и музыке. Вы не представляете на какие разрушения способен один единственный разъярённый слон.
Территория вокруг храмов, обсажена высоченными и древними деревьями, превратилась в фестивальную зону с различными выставками продукции со всего штата, ярмарками, артистами факирами, народ пришёл семьями и с друзьями. Особенно порадовала инклюзивность – на праздник пришло немало мусульман, а христиане, составляющие значительную часть населения в Тришуре – закрыли почти все магазины и лавки в центре города и ну давай отмечать!
Имея опыт участия в массовых событиях Индии я не могу не отметить высокий уровень организации со стороны представителей духовенства обоих храмов, полиции и прочих служб правопорядка. Местное население настроено положительно и празднично – несмотря на жару и столпотворение народ приветливый и совершенно ненавязчивый, никто не толкается или злится – даже когда мы с друзьями пробивались сквозь это море людей к главному входу. Мне, как иностранцу, позволили вместе с другом пройти за охраняемую линию и встать прямо в самом начале шествия. На деле, охраняемые линии лишь условность и мы свободно перемещаемся сквозь толпу и кордоны в любом направлении – только бы не под ноги слонам. Порадовали отсутствие стандартных VIP и VVIP зон, а полиция на удивление, не грешила переусердтсвовать, а на деле помогала праздничному подъёму. Керальцы могут устроить массовый, впечатляющий празник и при этом не потонуть в оффициозе и ритуализме.
К середине дня, у входов в храмы выстраиваются 2 парадные процессии из 15 слонов каждая и приблизительное 70 музыкантов. Людей – тьма, должно быть около лакха или сотни тысяч... Погонщик, в двух шагах от меня управляя слоном на протяжении многих часов совершает чудеса – обездвиживая его простым прикосновением своей ноги к массивной, колонопобной ноге слона.
Группа одного храма несёт образ Кали Ужасающей Бхайрави. Другие – благую невесту Шивы – Парвати. Оглушающие ритмы привносят транс в массы, атмосфера непринужденная и расслабленная. Море людей стеклось меж двух процессий и отдаётся ритмичным волнам музыки, сами исполнители пребывают, похоже, в экстазе. Объяснить иначе их выдержку, музыкальный запал и огонь в глазах я не могу. Шествия и танцы проходят неспешно, с остановками, во время которых погонщики садятся отдохнуть прям под брюхо слонам – вот уж действительно одна из самых занимательных и непростых профессий в Индии! Обе процессии запланированы встретиться между храмов, на огромной площади – и при всём честном народе и под потоки трансовой музыки обменяться зонтами – над главными образами божеств, восседающих на самых крупных и главных слонах.
Каждая перемена декораций - будь то смена зонтов (а их меняли на каждом слоне раз по пятьдесят), поднимание образа божества, взмахи вееров или новый шаг слона – встречают одобрение и радость толппы, общее ликование усиливается и танец разжигается с новой силой. Душа пела, пока тело танцевало, а столпотворение не раздражало или злило. Керальцы – народ отвечающий улыбкой и добротой на подобные вызовы. Кругом раздают сладкую воду, воду с травами и пахту – обязательное условие, которое спасает от перегрева и жажды. В этот день, традиционно, выпадает небольшой дожь, хотя до сезона дождей остается ещё целый месяц. Пот льётся рекой, а движение в ритме транса продолжается дальше – оригинального, аутентичного, Тришурпурамского. Встретил группу журналистов, которые записывали эту трансовую импровизацию на профессиональное оборудование.
Обе храмовые общины состязаются – кто же устроит лучшее представление для Всевышнего и его подданных. Одна процессия, пройдя через площадь и дойдся до статуи Махараджи – поварачивает обратно и идёт навстречу второй. Горящие глаза и белоснежные улыбки, пот, слоновьи котяхи, гремящие взрывы пиротехники. Соблюдение меры! Всякий, будь мусульманин, хинду, сикх, христианин или атеист может активной частью этого народного торжества. Я увидел тут, как вопреки скептицизму в отношении к секуляризму и росту коммунализма настоящие мир, гармония и сосуществование – возможны. И если в этот показательный день на светский Тришур и Кералу смотрит вся Индия как на пример самодостаточности и культуры – то это действие стоит претворения в жизнь снова и снова.
0 notes
Text
Готовимся непонятно к чему
После того как проект постмодерна оказался несостоятельным. Мы вступили в новую эру истории, точнее их множества, с отсутствием одного всеобщего внятного нарратива, за исключением борьбы с террором. Что эта борьба из себя представляет?
Мы видим как война, объявленная этому безликому врагу, оказалась пропускным билетом к территориям богатым природными ресурсами, с важным геополитическим значением. Мы почувствовали на своей шкуре какого это быть в роли «отсталых и диких» народов Ближнего Востока.
Похоже что общество человеческое подготавливает себя к переходному периоду, когда все идеи должны быть уничтожены, сведены на «нет», доведены до смехотворной формы, чтобы только понимающие смогли остаться с ориентиром. В последствии – только те кто обладает средствами СМИ определят то, какой будет идея нового «завтра» и это определение будет провозглашено в форме «де-факто» как единственная возможная.
Теперь же, когда ясно что противоборствующие идеи сами по себе не улетучиваются – но уже по принципам неразберихи кто свой и кто чужой и хаоса.
Начальную же ступень в этой войне провозглашают СМИ и политические, общественные движения уверовавшие в свою силу.
В миг когда индивид просыпается и начинает понимать что происходит – несмотря на весь умиротворяющий и усыпляющий шум, который заполняет пространство. Понимает суть власти и её распределения, он встаёт перед выбором: продолжать борьбу с позиции угнетённого, оторваться от общества совсем или встать в позицию эксплуататора.
Метод выжженой земли в головах и сердцах.
Непонятно, кто эти террористы, коим объявлена мировая война и чего они хотят. Агрессия оправдывается причинённой агрессией. Люди доходят до крайней точки неприятия происходящего и самоликвидируются. Им становится крайне неприятной ложь их собственного государства и они выбирают доступный и простой путь, который кажется им действенным.
Смерть людей при невыясненных обстоятельствах находит свое объяснение в некритичных сообщениях от СМИ.
Радикальные одиночки не ищут сообщества, а хотят действовать сами.
В то время как очумевшее стадо сливается в экстазе нового прекрасного мира, Нью Эйджа и номинативного просвещения. Люди научаются говорить умно и казаться умными. Они с готовностью поставят тебя на место с твоим «скептицизмом» только потому что не в состоянии разрешить твой конфликт. Решением вопроса для них является – игнорирование, при чём выбор риторических приёмов довольно вторичен. Люди посылают одно и то же сообщение – радуйся и будь позитивен, но не смотри на окружение критично. Не замечай того что происходит сам – пока мы нам об этом не расскажут с экранов тв, пока не опишут с авторитетной позиции нового учения в книжке.
Мы не можем разобраться кто друг а кто враг потому что сам язык, которым мы пользуемся сейчас полон противоречий. Поле заполнено заряженными словами, а при наблюдении за сутью конфликтующих сторон понимаешь их идентичность во многом. Мы бьёмся в агонии перед принудительно-добровольным слиянием с организмом химеры. Убежденность и вера воспринимаются как признаки помешательства – сегодняшний правильный член социума обязан радоваться по умолчанию и не критиковать других. Мы должны терпеть – это наш гражданский долг и он в корне системы.
Нам кажется, что непонятные взрывы происходят в любом месте и в любое время. Кто угодно может стоять за ними. Это акты возмездия или акты ненависти. Но мы предпочитаем не замечать их политическую подоплёку – кому выгодна такая ситуация в мире? Кто борется с терроризмом для виду, а на деле делает всё чтобы этот террор захватил оставшийся мир на постоянной основе. Чтоб эти события стали нормой и послужили для введения новой нормы – война с террором в наших домах, в наших головах. Нас радикализируют чтоб потом сделать вид что с нами отважно сражаются. Верх симулянства, вершина пирамиды!
Те кто возмущается ещё сейчас должны приберечь сили для продолжительной борьбы и смуты – это только лишь начало.
0 notes
Text
Дождливый Бангалор
Только в Индии спускаясь со станции Дашарахалли я вижу как половина здания метро даёт трещину и метало-пластиковые перекрытия длинной до 10 метров сыпятся с высоченного потолка. Окна вылетают и осколки звенят по бетону. Был ли это взрыв (думаю механически) хотя нет, ничего похожего на взрыв я не слышал.
Выхожу на улицу и бодро шагаю под метромостовой. Индус который спрашивал у дежурного по станции «это кто такой?» теперь обеспокоен дождем и спешит перейти 8 полосную дорогу. Справа остаются несколько собачих стай, сверху линии метро на проезжую часть опускаются нити дождя. Небеса в просвете между домами и сооружениями инфраструктуры озаряются молниями, гаснет уличное освещение. Перебегаю перекрёсток к заправке и поворачиваю направо, в сторону своего села, встаю под козырьком ларька. Жду автобус, проезжает моторикша, добротно заправленная народом, а водителю показалось что с меня можно взять 60 рупий. Обратно заскакиваю под укрытие и вижу как чуть дальше, на автобусной астоновке народ набивается в ещё одну тархтушку. Подбегаю и не спрашивая цены хочу усесться – некуда. Водитель кивает на место справа от себя – я обхожу и хочу примоститься, но не тут то было! Места нет. Народ начинает хохотать, водитель говорит: куда ты мне на голову садишься? Я понимаю что место это выступ от железной коробки ниже сидения и занимаю его. Держусь за центральную раму рикши, за чью то руку, кто то держится за меня. Едем всемером, молнии хлещут черное небо, дождь льёт ровно. Скажешь – это ещё ничего, в Уттар Прадеше и вдесятером катаются? Но в Карнатаке, тем более в Бангалоре народ получше откормлен и, вдобавок, требует больше личного пространства своей милости. В действительности, я всегда люблю ездить свисая с поезда, электрички или тук-тука – ветер приятно обдувает, брызги из луж, дождь и молнии на небесах.
0 notes
Text
Огни Индии
Индию часто называют самой большой демократией в мире. Если обратиться к тому как работает аппарат страны то появляются сомнения на сей счет. Индусы частенько сетуют на невозможность прямых выборов премьер министра, который назначает кабинет.
В непростое для мира время, когда терроризм и акты насилия становятся нормой, когда Талибан и ИГ совместно грозят Индии, а раны от позорного поражения в войне с Китаем ещё свежи – Индия подавляет рост антигосударственного движений Наксалитов, коммунистических Маоистов, в стране то и дело проходят задежания мусульманских клериков, которых государство подозревает в разжигании религиозной ненависти или людей присягнувших на верность террористическому ИГ. Службы безопасности уведомляют штаты страны о том, что их жители отправились воевать в Сирии и Ирак. Собственный, доморощенный Хинду-национализм, впрочем, по большей части власти своим вниманием обходят – что уже привело к настоящей бойне между последователями индуистской секты Бабы Джай Гурудева и силами правопорядка в священом городе Матхура – 24 человека убитыми и сотни задержанных. В свою очередь, NYT назвали сектантов, которые самовольно оккупировали парк Джавахар парк на протяжении двух лет, – протестующими.
Страна следующая за мечтой мировой демократии, где многообразие складывается в единство, в который раз встаёт перед выбором: встать на защиту меньшинств в стране или же проводить более жесткую политику в отношении мятежнических намерений.
С первых полос газет не сходят события происходящие в Кашмире – социальные сети Индии бурлят после смерти Бурхана Вани и называют его героем-смертником и преподносят его образ в романтических красках. В целом, сегодняшнее восстание в Кашмире носит отличается своей религиозной радикализированностью. Десятки людей из числа повстанцев и специальных сил гибнут в неспокойной жемчужине Индии ежемесячно. Государство подавляет очередное восстание, вводит дополнительные войска, в добавок к тем силам специальных операций которые действуют в Кашмире в соответствии с особым законом. Уличные бои продолжаются ещё несколько дней, вводится коммендантский час. Участники движения будут задержаны либо убиты, боевики – уничтножены или укроются. Диалога между мятежниками и властями так и не происходит, Кашмирский вопрос остается нерешенным. И так до следующей вспышки насилия Индия может не вспоминать о случившемся.
В свою очередь, лидер сепаратисткого движения штата Нагаленд, Тхуингаленг Муивах, после переговоров и подписанного соглашения с Нарендром Моди, недавно заявил что Нагаленд всегда был независимым, а сейчас дело осталось за малым – утвердить эту независимость на бумаге. Стоит ли Индии опасаться нового возгорания сепаратизма на крайнем Северо-Востоке?
Традиционны антигосударственные настроения в буддийском Сиккиме, жители которого снова и снова поднимают вопрос своей идентичности и разящих отличий от остальной «индуистской и грязной» Индии: как случилось так что, последний монарх Сиккима Палден Тхондуп Намгъяль «продался» Индии?
Молодёжь страны, в которой родился и прошёл свой жизненный путь Махатма Ганди, сегдоня всячески проклинает Отца Нации, называя его трусом, индуистским шовинистом и винят его во многих из бед Индии. В то же время, героем они зовут Бхагата Синха – молодого патриота, который был казнен Британской Короной в Индии за организацию мятежей против власти. Куда приводит увлеченность молодыми и оторванными «героями» мы уже видели. Видела ли это Индия?
0 notes